Увидела господина Тулиса, и когда наши глаза встретились, со мной произошло нечто очень странное. Мой следующий вдох, казалось, попал в никуда, а новый взрыв боли возник в животе. Все тело свело судорогой, и я выронила меч.
В замешательстве я опустила взгляд. Из живота что-то торчит. Кинжал. Лезвие кинжала. Я подняла голову.
– Я… я была рада, когда не увидела вас и вашего сына на Ритуале.
Тулис вытаращил глаза, а я выдернула кинжал, и мое горло разорвал крик. Я шагнула назад, пытаясь восстановить дыхание, по ногам текла кровь. Я повернулась, услышав, что Джерико поднимается на ноги. Его правая рука… она больше не была человеческой, а когда он выбросил ее вперед, я не могла двигаться достаточно быстро. Его когти разорвали одежду и кожу, я поскользнулась на полу, теперь таком скользком от крови – моей крови.
Левая нога подогнулась, и я начала падать. Я попыталась выбросить руки, чтобы удержаться, но они не слушались приказов мозга. Я упала, почти не ощутив удара.
Кто-то засмеялся.
Вставай.
Я попыталась. Я все еще держала кинжал. Я чувствовала его в ладони.
Послышались торжествующие крики. Кто-то радовался.
Вставай.
Я не смогла пошевелиться.
Я содрогнулась от металлического привкуса в горле. Я понимала, что это означает. Понимала, почему я не могу пошевелить руками или встать на ноги.
Надо мой возникло окровавленное лицо Джерико, его лохматые волосы были перепачканы кровью.
– Знаешь, с чего я начну? С твоей руки. – Он поднял мою руку. – Сохраню ее на память. – Блеснул клинок. – И я точно знаю, как буду ее использовать. А вы что думаете?
Его приветствовали хохотом, а кто-то предложил сохранить на память другие части. Предложение вызвало новый взрыв смеха.
Я умирала.
Я могла только надеяться, что это будет быстро и я не останусь в сознании во время того, что меня ждет.
– Давайте уже начнем! – засмеялся Джерико и опустил клинок.
Но удара не последовало.
Я решила, что просто потеряла всякую чувствительность, но потом поняла, что Джерико надо мной больше нет. Послышались разные звуки – крики и рычание. Пронзительный визг. А потом я ощутила теплый выдох на макушке и щеке.
Я повернула голову и увидела бледно-голубые глаза и белый, как снег, мех. Вольвен ткнул мою щеку влажным носом, а потом поднял голову и завыл.
Я заморгала, и вдруг на меня упала тень. Надо мной навис Киеран.
– Дерьмо, – сказал он. – Позовите принца. Позовите немедленно.
Глава 38
Меня осторожно подняли с грязного пола. Киеран. Его лицо расплывалось, в ушах у меня шумело. Всё вокруг стало исчезать, пока не осталось ничего и никакой боли. Так было, пока я не услышала, как меня зовет он. Хоук.
– Поппи, открой глаза. Ну же, – уговаривал он.
У меня отобрали кинжал – он стукнулся о пол рядом. Ладонь Хоука обхватила мой подбородок.
– Мне нужно, чтобы ты открыла глаза. Пожалуйста.
Пожалуйста.
Я никогда не слышала, чтобы он так произносил слово «пожалуйста». Мое вялое сердце забилось быстрее, сознание вернулось, а вместе с ним жгучая боль во всем теле. Я заставила себя открыть глаза.
– Ну вот.
На его лице появилась улыбка, но неправильная и принужденная. Без ямочек, без тепла и искр смеха в золотистых глазах.
От недостатка силы воли или по глупости, но я сделала то, что не предпринимала с тех пор, как обнаружила правду о нем. Я потянулась ослабевшим чутьем и ощутила исходящее от него страдание. Оно стало глубже, чем раньше, и теперь ощущалось не как льдинки на коже, а как кинжалы.
Как когти.
Я сделала вдох и ощутила металлический вкус.
– Болит.
– Знаю. – Он неправильно понял то, что я сказала. Его взгляд был прикован к моему лицу. – Я это исправлю. Я прогоню боль. Прогоню ее всю. На тебе больше не появится ни одного шрама.
Я была озадачена. Как он будет исполнять эти обещания? На мне столько ран. Я потеряла слишком много крови. Я чувствовала, как по ногам поднимается холод.
Я умираю.
– Нет, не умираешь, – возразил он, и я поняла, что произнесла это вслух. – Ты не можешь умереть. Я этого не допущу.
Он поднес руку ко рту, и я увидела острые зубы, которые прежде ощущала на коже. Я с недоверием наблюдала, как он кусает свое запястье, разрывает кожу. Вскрикнув, я попыталась поднять руку, чтобы закрыть рану. Он похитил меня. Он убивал, чтобы подобраться ко мне, он предал меня, и он был врагом. Из-за всего этого я опять стала беспомощной. Я умирала, и мне не следовало волноваться о том, что он истекает кровью.
Но я волновалась.
Потому что я идиотка.
– Я умираю идиоткой, – пробормотала я.
Он сдвинул брови и, сжав губы, повторил:
– Ты не умрешь. И со мной все хорошо. Просто нужно, чтобы ты выпила.
Выпила? Я глянула на его запястье. Он же не имеет в виду…
– Кастил, ты… – Киеран осекся.
Кастил?
– Я точно знаю, что делаю, и не хочу выслушивать твои мнения и советы. – По его руке текла темно-красная кровь. – Они мне не требуются.
Киеран не ответил, а я смотрела, охваченная ужасом. Хоук поднес поврежденную руку ко мне, к моему рту.
– Нет. – Я оттолкнула ее, но не очень далеко, поскольку другая его рука поддерживала меня под спину, как стальная лента. – Нет.
– Так надо. Ты умрешь, если не выпьешь.
– Я скорее… умру, чем превращусь в монстра, – поклялась я.
– В монстра? – Он усмехнулся, но звук вышел грубым. – Поппи, я же рассказал тебе правду о Жаждущих. Тебе просто станет лучше.
Я не верила ему. Не могла. Если поверю, это будет означать… означать, что все его рассказы – правда, и Вознесшиеся – зло. И Йен…
– Ты сделаешь это, – твердил он. – Ты выпьешь. Ты будешь жить. Сделай этот выбор, принцесса. Не вынуждай меня заставлять.
Я отвернулась и сделала резкий вдох. Какой странный аромат. Запах… ничем не похожий на кровь, ничем не похожий на Жаждущих. Он напоминал цитрус на снегу, свежий и терпкий. Как… как может кровь так пахнуть?
– Пенеллаф, – заговорил Хоук, и его голос прозвучал как-то иначе. Ровнее и глубже, будто наполненный эхом. – Посмотри на меня.
Словно утратив контроль над телом, я подняла взгляд. Его глаза… медовые оттенки смешались с более яркими золотистыми пятнышками. Я разомкнула губы. Я не могла отвернуться. Что… что он делает?
– Пей, – прошептал или прокричал он – я не поняла, но его голос был повсюду, вокруг меня и внутри. И его глаза… Я по-прежнему не могла от них оторваться. Казалось, его зрачки расширились. – Пей от меня.
