Мне плевать. Плевать, если сердце вырвется из груди.
– Отпусти! – закричала я.
Он ослабил хватку, я вырвалась и села. Его рука по-прежнему лежала на моей талии. Я опустила руку на пол, чтобы удержать равновесие, но моя ладонь наткнулась на кинжал…
Кинжал, которым меня ударил господин Тулис. Клинок из кровокамня.
У меня упало сердце. Я посмотрела на кинжал. К горлу подступил ком горя, и я не могла дышать из-за него, из-за того, что знала… Я люблю мужчину, который приложил руку к стольким смертям.
Который оставил меня здесь с этими людьми – с его людьми, которые хотели меня убить.
Который лгал мне обо всем, в том числе о том, кто он.
Сердце раскололось, осыпалось осколками льда. Я всегда буду холодной, отныне и до конца.
– Поппи…
Я изогнулась в его руках, двигаясь инстинктивно. Я не почувствовала холодной рукоятки в руке, но ощутила, как клинок погрузился в его грудь. Ощутила, как на мой кулак хлынула теплая кровь, когда кинжал вошел по самую рукоять.
Я медленно подняла взгляд.
Янтарные глаза удивлено расширились. Мгновение он удерживал мой взгляд, а потом посмотрел вниз.
Туда, где из его груди торчал кинжал.
Из сердца.
Глава 39
У меня дрожали руки. Я выпустила кинжал, свалилась с его колен и поползла назад, не в силах отвести взгляд от его потрясенного лица.
– Прости, – прошептала я, даже не зная, почему извиняюсь. Не зная, почему мои щеки стали мокрыми. Это кровь? Его кровь?
Он поднял на меня глаза.
– Ты плачешь.
Из уголка его рта вытекла тонкая струйка крови.
Я плакала. Я не плакала с тех пор, как у меня на глазах умирал Виктер, но сейчас слезы текли по лицу, пока я поднималась на занемевшие ноги. Я шагнула в сторону. Я не знала, что делать и куда идти, но направилась к двери. Она была не заперта.
– Прости, мне жаль, – повторила я, дрожа.
Он наклонился вперед, ударившись ладонями о пол, и издал придушенный хриплый смешок.
– Нет, – выдохнул он. – Тебе не жаль.
Но мне жаль.
Я развернулась и неловко вывалилась в коридор, в конце которого оказалась другая дверь. По коридору гулял холодный влажный воздух, но я его почти не чувствовала. У меня не было никакого плана. Никаких идей, как выбраться из крепости. Я просто шла.
На полпути к двери у меня внутри что-то щелкнуло. Ужас и сожаление улеглись, и верх взял инстинкт. Тяжело дыша, я распахнула дверь и побежала вниз по тесной лестнице, а потом выскочила через открытый дверной проем…
В снег.
На мгновение меня поразила красота крупных снежинок, медленно кружащих в воздухе. Землю и голые деревья уже покрыл тонкий слой снега. Царила тишина, и все вокруг было чистым и нетронутым.
Внутренний голос подмывал меня действовать. Я бросилась бежать по заснеженной траве к лесу. В глубине души я знала, что не готова к побегу. Одежда на мне слишком тонкая, да к тому же изорванная в клочья. Я понятия не имею, где нахожусь и куда мне идти. В лесу могут быть Жаждущие. И Последователи. А еще там наверняка есть вольвены, которые уж точно способны выследить меня, но я все равно бежала. Тонкие подошвы сапог скользили на припорошенной лесной почве. Я бежала, потому что…
Я ударила его кинжалом.
Ударила в сердце.
Может, он уже мертв.
Я его убила.
У меня вырвалось рыдание, падающий снег смешивался со слезами. О боги, мне пришлось это сделать. Все, что касается его, все, что касается нас, было ложью. Все. Мне пришлось это сделать. Мне пришлось…
Предупреждения не было – ни звука, ничего.
Мою талию обхватила рука, поймав меня на бегу. Я завизжала и поскользнулась, но не упала. Меня прижали спиной к твердой, теплой груди; мои ноги болтались почти в футе над землей.
Потрясение выбило весь воздух из моих легких. Я знала, кто это, еще до того, как он заговорил. Из-за аромата пьянящих специй и хвои. Шквал страдания и недоверия, приправленного гневом, что отражало мои собственные эмоции, хлынул через раскрытое чутье. Впервые за все время нашего знакомства эмоции захлестнули его, а следом и меня.
Меня держал не Хоук, которым я так быстро увлеклась.
Не гвардеец, который поклялся жизнью защищать меня, сейчас сгреб в кулак мои волосы и дернул мою голову назад.
Это не Хоук жарким дыханием ласкал мое открытое горло.
Это он.
Принц Кастил Да’Нир из Атлантии.
Темный.
– Атлантианца, в отличие от вольвена или Вознесшегося, нельзя убить ударом в сердце, – прорычал он, запрокинув мою голову еще сильнее. – Если хочешь меня убить, целься в голову, принцесса. Но, что еще хуже, ты забыла.
– Что забыла?
– Что это было по-настоящему.
Потом он укусил.
Мою шею пронзил взрыв дикой боли, отчего все тело дернулось. Жжение охватило меня всю, ошеломив своей мощью. Я не могла двигаться. Не могла даже закричать от боли.
Словно железными клещами держа меня за талию, он сделал долгий глоток из раны, которую разодрал клыками. Вытаращив глаза, я задергалась и впилась ногтями в его руки. В шее возникло обжигающее и умопомрачительное тянущее ощущение: моя кровь свободно текла ему в рот. Я словно оцепенела. Сквозь боль пробивался нарастающий крик…
А потом, спустя считаные секунды после того, как он вонзил в меня клыки, все изменилось.
Сильнейшая боль превратилась в нечто иное, ошеломляющее совершенно иным образом. Во мне взорвалось ноющее ощущение, разогревающее кровь, пока каждая часть моего тела не наполнилась кипящей лавой.
Я невидяще смотрела в пустоту широко раскрытыми глазами, а жар разливался в груди, в животе, между бедер. Он сделал еще один глоток из моего горла, и на этот раз рывок проник в самый центр моего существа. Мое тело дернулось от нахлынувшего возбуждения.
Он застонал и крепче обнял меня, а я ощутила, как сзади прижалось что-то твердое. Я вцепилась в его руку, внутри меня нарастало напряжение.
Он без предупреждения оторвался от моей шеи, отпустил меня, и я, качнувшись вперед, чуть не упала. Дрожа от замешательства и все еще горящего внутри желания, я повернулась к нему.
Он стоял в нескольких футах от меня, его грудь вздымалась и опадала от быстрых, коротких вдохов и выдохов. Он тоже широко распахнул глаза. Губы были перепачканы красным.
Я прижала руку к шее, и между пальцев просочилась теплая влага. Я шагнула назад.
– Поверить не могу, – сказал он и провел языком по нижней губе.
