Он был…
Такими я представляла богов, ожидающих в храмах. Эффектный, недосягаемый и обольстительный до такой степени, что это даже немного пугало.
И я знала, что он смотрит на меня так же неотрывно, как и я на него. Он окинул меня таким пристальным взглядом, что он ощущался как прикосновение, и по мне пробежала волна дрожи. Я предельно остро почувствовала каждый участок своего тела, как открытый, так и нет. Трепет в груди вернулся с мстительной настойчивостью.
– Привет, – сказала я и сразу пожалела, что не придержала язык.
Он приподнял уголок губ, и на щеке появилась ямочка.
– Ты… прелестно выглядишь, – произнес он, и мое сердце ухнуло вниз самым приятным образом.
Он повернулся к Тони.
– И ты.
Тони улыбнулась.
– Спасибо.
Хоук посмотрел на Виктера.
– И ты тоже.
Виктер фыркнул, я улыбнулась, а Тони хихикнула.
– Ты сегодня выглядишь в высшей степени великолепно, – сказала она, и, клянусь, щеки Виктера порозовели. Он отвернулся к возвышению.
– Простите, что задержался, – произнес Хоук, занимая место позади меня.
– Все хорошо? – спросила я, глядя на возвышение.
Если лорду Мэзину известно о происшествии со жрицей Аналией, значит, она нажаловалась герцогу, как я и ожидала. Сомневаюсь, что она спустила бы Хоуку с рук случившееся.
– Конечно, – ответил он. – Меня взяли помочь с проверкой безопасности. Я не думал, что это займет столько времени.
Я хотела спросить, говорил ли с ним кто-нибудь о том случае со жрицей. Однако если я скажу это в присутствии Виктера, тот начнет задавать вопросы. А я не хотела его волновать.
Когда увели дочерей и сыновей, отданных ко двору и в храмы, герцогиня сошла с возвышения, остановилась поговорить с семьями и некоторыми придворными. Заиграла музыка, и слуги внесли подносы с шампанским. Леди и лорды, как Вознесшиеся, так и ожидающие, разделились на небольшие компании. Торговцы и другие горожане присоединились к ним.
Виктер смотрел куда-то перед собой. Наконец он повернулся ко мне.
– Мне нужно поговорить с капитаном.
Я кивнула, и он глянул на Хоука.
– Я за ней присмотрю, – ответил Хоук, прежде чем Виктер заговорил, и мое сердце опять ухнуло вниз тем же глупым и забавным образом.
Я ожидала, что Виктер возразит, но, к моему удивлению, он принял этот ответ. Неужели Хоук начал ему нравиться? И он стал ему доверять? Или просто хочет поймать капитана, пока тот не пропал из виду?
Наверное, последнее.
– Я что-нибудь пропустил?
Хоук переместился направо и остановился позади меня.
– Нет, – ответила Тони. – Если только ты не ждал с нетерпением молитв и слезливых прощаний.
– Не особо, – сухо сказал он.
Это мне кое о чем напомнило. Я обратилась к Тони.
– Семью Тулисов убрали из списка?
Она наморщила лоб.
– Знаешь, вряд ли.
Означало ли это, что они просто не пришли? Если так, это сочтут изменой. К ним домой пошлют гвардейцев, ребенка все равно отдадут служить богам, а господина и госпожу Тулис, скорее всего, бросят в тюрьму.
Их единственный шанс – покинуть город, но никто не может войти в город или выйти без ведома Тирманов. Тулисы должны обладать невероятно хорошими связями, чтобы решиться на такое геройство, а даже если они и выберутся из города, то куда им идти? По всем окрестным городам и селениям разошлют вести, чтобы их задержали.
Даже зная все это, я понимала, почему они могут пойти на такой риск. Это их единственный ребенок.
Моим вниманием завладела приближающаяся герцогиня. По бокам от нее шли несколько королевских гвардейцев; как и Виктер с Хоуком, они сменили белые накидки и черную форму на красное.
– Пенеллаф, – произнесла она, сохраняя на лице дежурную улыбку.
– Ваша милость, – проговорила я как можно более чинно.
Она кивнула Тони и Хоуку, задержав на нем взгляд на несколько секунд. Я прикусила изнутри щеку, чтобы не улыбнуться.
– Тебе нравится Ритуал?
Учитывая то, что я застала всего несколько минут церемонии? Я кивнула.
– Его милость не присутствует?
– Полагаю, он опаздывает, – ровно ответила она, но уголки ее губ напряглись. Она подошла ближе и понизила голос: – Помни, кто ты, Пенеллаф. Ты не должна вращаться в компаниях и общаться с остальными.
– Знаю, – заверила я.
Ее темные глаза на миг встретились с моими, и она двинулась дальше, как украшенная драгоценностями колибри, порхая от одной группы к другой. Мое внимание привлек взрыв смеха с основного уровня зала. Я увидела Лорен и Дафину.
– У меня есть вопрос, – сказал Хоук.
Я наклонила голову.
– Да?
– Если ты не должна вращаться в компаниях и общаться, что, между прочим, одно и то же…
Я усмехнулась, и он продолжил:
– …то какой смысл было позволять тебе приходить?
Моя улыбка погасла.
– В самом деле хороший вопрос, – заметила Тони, слегка хлопнув в ладоши.
– Если честно, не знаю, в чем смысл, – призналась я.
Несколько минут мы молчали. Я потеряла герцогиню из виду, а герцог, судя по всему, так и не появился.
Вздохнув, я посмотрела на Тони.
Она в самом деле сегодня потрясающе красива: красное подчеркивало насыщенный тон ее коричневой кожи. Даже не проследив за ее взглядом, я знала, на чем она так живо сосредоточилась. Ее выражение лица можно было описать только как тоскующее, когда она наблюдала, как несколько пар танцуют вальс, которому я, наверное, никогда не смогла бы научиться, даже если бы мне позволили. Тони с азартом следила за их движениями, и я не сомневалась, что она знает каждый шаг этого танца. Тогда почему она здесь, а не с ними?
Разумеется, я знаю ответ.
Из-за меня.
Вина камнем опустилась на мою грудь.
– Тони?
Она повернулась ко мне.
– Да?
– Не нужно стоять со мной. Можешь пойти развлечься.
– Что? – Она наморщила нос под маской. – Я развлекаюсь. А ты разве нет?
– Я тоже, но ты не должна стоять со мной. Тебе следует быть там. – Я показала на танцоров и людей, что собирались группами по трое или четверо. – Все хорошо.
– Я в порядке. – Она нацепила ослепительную улыбку, и у меня сжалось сердце. – Лучше я постою здесь с тобой, чем буду там без тебя.
– Ты лучшая, – сказала я, жалея, что не могу ее обнять. Вместо этого я сжала ее руку. – В самом деле лучшая, но не нужно сегодня быть моей тенью. У меня уже есть две.
