Неправда.
Я ни в чем не уверен.
Ситуация полного краха после атаки Андерсона подкосила нас всех. Соня и Сара работают круглые сутки. Сэм тяжело ранена. Назира еще без сознания. Касл ослаб. Сотни других пытаются вылечиться.
Мы сражались как львы, однако получили чересчур много ударов. Начнем с того, что нас слишком мало. Мы сделали все, что могли.
Именно это я продолжаю себе повторять.
Мы с Алией собрались возвращаться.
– Тебе не кажется, что все гораздо хуже? – спрашивает она. – Хуже, чем в последний раз.
Она вдруг притормаживает – я слежу за ее взглядом, – осматривая раскинувшийся перед нами пейзаж. Разрушенные постройки, обломки по обочинам тропинок. Мы постарались привести в порядок то, что пострадало больше всего, однако, бросив взгляд не в то время и не в то место, можно увидеть на сломанных ветках деревьев кровь. Осколки стекла.
– Согласен, – признаю я. – На сей раз все гораздо хуже.
Возможно, потому, что ставки оказались высоки. Возможно, потому, что мы никогда раньше не теряли Джей. Возможно, потому, что я никогда не видел Уорнера таким потерянным и разбитым. Злобный Уорнер все же лучше. В злобном Уорнере хотя бы жил боевой дух.
Мы с Алией расходимся. Она добровольно помогает, ходит от койки к койке, проверяет состояние людей, при необходимости предлагает еду или воду. Просторную палатку переделали во что-то вроде санатория для тех, кто идет на поправку. Соня и Сара сосредоточили свое внимание на серьезных ранениях; ранения полегче врачуют традиционным способом, лечат те, кто остался от первоначального штата врачей и медсестер. От стены до стены лежат люди: и те, кто поправляется от легких ранений, и те, кто отдыхает от основной битвы.
Назира тоже здесь, она спит.
Я плюхаюсь в кресло рядом с кроватью, проверяю ее состояние, как делаю каждый час. Все по-старому. Назира неподвижна, как камень, и единственное доказательство жизни – пиканье стоящего рядом монитора и легкие движения груди. Ее рана оказалась намного хуже моей. Девушки говорят, она поправится, но проспит по меньшей мере до завтра. И все же видеть ее такой – невыносимо. Смотреть, как Назира падает – одно из серьезнейших испытаний, что выпали на мою долю.
Уорнер до сих пор весь в запекшейся крови, от помощи наотрез отказывается. Лежит на спине, уставившись в потолок, с тех пор как его сюда притащили. Если бы я не знал точно, решил бы, что он – труп. Время от времени я его тоже проверяю – стараюсь уловить легкое движение грудной клетки – просто чтобы убедиться: он еще дышит.
У него шок.
Говорят, когда он понял, что Джей исчезла, то разорвал оставшихся солдат в клочья голыми руками.
Говорят.
Особо не верится, конечно, слишком невероятная история. С другой стороны, за последние пару дней я наслушался об Уорнере всякого. За тридцать шесть часов он прошел потрясающий путь: от статуса человека, с которым можно иметь дело, до статуса «от одного взгляда пробирает холодок», а в конце концов дорос до супергероя. Такого сюжетного поворота я никак не ожидал, люди в одночасье на нем помешались.
Они верят, что он нас спас.
Одна из волонтеров, осматривая вчера мои раны, слышала, как кто-то упомянул, будто видел, что Уорнер одной рукой вырвал из земли целое дерево.
Перевод: сдается, он оборвал с дерева ветку.
Другой слышал от друга, что какая-то девушка видела, как он спас группу ребятишек из-под обстрела со стороны своих.
Перевод: сдается, он толкнул группку детей на землю.
Еще один поведал, что Уорнер в одиночку перебил почти всех солдат главнокомандующего.
Перевод…
Ладно, последнее, скорее всего, правда.
Впрочем, я знаю: Уорнер не пытался никому удружить. Ореол героя его не заботит ни капли. Он хотел спасти жизнь Джей – и точка.
– Ты должен с ним поговорить, – обращается ко мне Касл.
Я так вздрагиваю, что он отшатывается, тоже испугавшись.
– Простите, сэр, – реагирую я, пытаясь унять сердце. – Я вас не заметил.
– Ничего страшного, – говорит Касл. Он улыбается, а глаза печальные. Жутко уставшие. – Как дела?
– Как и следовало ожидать, – отвечаю я. – Как Сэм?
– Как и следовало ожидать, – отвечает он. – Нурия, конечно, переживает. Девушки сказали, что кости по большей части не задеты. Череп раздроблен, но они уверены, что смогут почти все собрать, как было. – Касл вздыхает. – Они оправятся – и одна, и вторая. Со временем.
Я вдруг вижу его таким, каким никогда не видел раньше:
Старым.
Распущенные дреды свисают на лицо, Касл отступил от привычного стиля – аккуратно собирать волосы у основания шеи, что заставляет меня обратить внимание на то, чего прежде я не замечал: новые седые прядки. Новые морщинки вокруг глаз, на лбу. И выпрямляется Касл теперь чуть дольше, чем раньше. Он измотан. Такое впечатление, словно его долго-долго пинали.
– Ужасно сознавать, что произошедшее поставило между нами непреодолимую преграду, – говорит Касл после минутной паузы. – Но сейчас мы с Нурией – как лидеры сопротивления – несем большие потери. Для нее, как и для меня, это очень тяжело. Чтобы прийти в себя, ей нужно время.
Я резко вдыхаю.
Даже упоминание о тех ужасных событиях пробудило в сердце боль. Касл был мне нужен, а тогда возникло ощущение, что он меня бросил.
– Не знаю. – Я прокашливаюсь. – Думаю, сравнивать нельзя. Наши потери… Хочу сказать, в бомбежке мы потеряли буквально все. Не только дом, но и годы исследований. Драгоценное оборудование. Личные вещи, которые много для нас значили. – Я колеблюсь, не желая никого обидеть. – Нурия и Сэм потеряли только половину людей, а их база еще функционирует. Их потери не сравнятся с нашими.
Касл удивленно разворачивается.
– Это не соревнование.
– Просто…
– И я бы не хотел, чтобы моя дочь познала такое же горе, какое испытали мы. Ты не представляешь, через что ей пришлось пройти в юном возрасте. И уж точно не следует ей испытывать еще больше боли ради твоего сочувствия.
– Я такой смысл не вкладывал, – быстро говорю я, качая головой. – Я лишь пытаюсь обратить внимание на…
– Ты видел Джеймса?
Я смотрю на него с открытым ртом, не успев закончить фразу. Касл слишком быстро поменял тему, я в шоке. Совсем не похоже на него. Не похоже на нас.
Мы с Каслом никогда не уходили от неприятных разговоров. Никогда не избегали провокационных тем и эмоциональных диалогов. Правда, если быть честным, ситуация стала чуть нездоровой. Может, я осознал, что Касл врал мне о Джей. Может, последнее время я выказывал меньше уважения. Переходил черту. Может, сам того не понимая, я его отталкиваю.
