– Шутишь, да? – не верю я. – Скажи, что шутишь.
– Ни капли. Если, когда вы туда доберетесь, Эммелина будет мертва и Элла займет ее место, ты должен убить Эллу. Нужно убить и ее, и как можно больше главнокомандующих. Всех, кого сможешь.
У меня отвисает челюсть.
– А как же весь тот вздор, что ты гнала Джей, когда мы сюда прибыли? А разговоры о том, как она вдохновляет, как много людей тронули ее поступки… что она настоящий герой? Это полная чушь?
– Нет, не чушь, – возражает Нурия. – Каждое слово – правда. Только мы на войне, Кишимото. У нас нет времени на сантименты.
– Сантименты? Ты совсем из ума…
Назира успокаивающе кладет мне руку на плечо.
– Мы найдем выход. Должен быть другой способ.
– Невозможно повернуть процесс вспять, если он запущен, – тихо произносит Сэм. – Процесс Слияния не оставит ни капли от вашего старого друга. Изменит до неузнаваемости. Превратит в суперсолдата – во всех смыслах этого слова. Безвозвратно.
– Не хочу слушать! – злюсь я. – Не буду и все.
Нурия поднимает руки.
– Возможно, этот разговор и вовсе лишний. Главное, добраться до Эллы вовремя. Но помните: если по прибытии Элла еще жива, надо убедиться, что она убьет Эммелину. Устранение Эммелины – самое важное. Когда ее не станет, Верховные главнокомандующие будут уязвимы.
– Постой-ка… Почему именно Джульетте надо убить Эммелину? Может, это сделает кто-то из нас?
Нурия качает головой.
– Если бы все было так просто… Проблема была бы уже решена, согласен?
– Нет, если никто и не догадывался о существовании Эммелины.
– Мы о ней знали, – признается Сэм. – И довольно давно.
– Зачем, по-твоему, мы связались с вашей группой? – вступает в разговор Нурия. – Зачем, по-твоему, рисковали собственной жизнью, чтобы передать сообщение Элле? Зачем, по-твоему, открыли перед вами двери, даже осознавая, что подвергнем себя риску возможной атаки? Нам пришлось принимать серьезные решения, одно другого тяжелее, ставить под удар жизни людей, которые от нас зависят. – Она вздыхает. – Но даже теперь, понеся чудовищные потери, мы с Сэм считаем, что, в конечном итоге, поступили правильно. Догадываешься почему?
– Ну… потому что вы… добрые самаритяне?
– Потому что несколько месяцев назад мы поняли: лишь Элла обладает достаточной силой, чтобы убить сестру. Она нам нужна не меньше вашего. И не только нам, – Нурия показывает на себя и Сэм, – но и всему миру. Если Элла убьет Эммелину до перехода сил, она уничтожит самое главное оружие Оздоровления. А если она не убьет Эммелину сейчас, пока силы еще текут по венам Эммелины, Оздоровление сможет найти и приспособить новое тело носителя, перекачать эту силу в него.
– Когда-то мы считали, что Элле придется сразиться с сестрой, – продолжает Сэм. – Но, судя по той информации, которой она с нами поделилась, похоже, Эммелина сама готова умереть и очень этого ждет. – Она качает головой. – Даже если и так, убить ее непросто, это вам не шнур из розетки выдернуть. Элла будет воевать с призраком своей гениальной матери. Иви, вне всякого сомнения, разработала множество предохранителей, чтобы сделать Эммелину неуязвимой как для других, так и для самой себя. Я понятия не имею, с чем столкнется Элла, однако ручаюсь, ее миссия невероятно сложна.
– Господи. – Роняю голову на руки.
Я-то думал, мои нервы уже на пределе. Ошибся. Эмоциональное напряжение, которое я чувствую сейчас, на порядок выше.
Ощущаю руку Назиры на своей спине и поднимаю взгляд. На ее лице написано такое же сомнение, какое охватило и меня, и почему-то становится легче.
– Собирайте вещи, – говорит Нурия. – Догоняйте Уорнера. Через двадцать минут встречаемся у выхода.
Элла
Джульетта
В темноте я представляю свет.
Мечтаю о солнцах, лунах, матерях. Вижу, как смеются и плачут дети, вижу кровь, чувствую, как пахнет сахар. Лучи света рассыпаются по темноте, которая давит мне на глаза, разбивая пустоту на кусочки. Безымянные образы растекаются и кружатся, врезаются друг в друга, исчезая при столкновении. Я вижу пыль. Вижу темные стены, крохотное окно, я вижу воду, я вижу на странице слова…
Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих Я не псих
Когда больно, я воображаю блаженство.
Мои мысли похожи на ветер, мчатся, сворачиваются в глубины моего «я», вытесняя, рассеивая темноту
Я воображаю любовь, воображаю ветер, воображаю золотистые волосы и зеленые глаза и шепот, смех…
Я воображаю
себя
уникальной, несломленной
такой девушкой, что поразила саму себя тем, что выжила, девушкой, которая полюбила себя, девушкой, что уважала свою оболочку, поняла себе цену, нашла свою силу
сильной
сильнее
сильнее всех
Вообрази меня
хозяйкой собственной вселенной
я – все, о чем были мои мечты
Кенджи
Мы летим.
Летим уже несколько часов. Первые четыре часа я проспал – я без труда могу заснуть где угодно, в любом положении, а следующие два часа я подъедал найденные в самолете припасы. Лететь еще примерно час, и я так заскучал, что от нечего делать стал тыкать себя в глаз.
Начало вполне обнадеживало – Нурия, как и обещала, помогла угнать самолет, укрыв нас световым щитом. В воздухе мы уже сами по себе. Назире пришлось отбиваться по рации от назойливых вопросов. Впрочем, большинство военных не в курсе масштабов ожидающей их катастрофы, и, благодаря своему влиянию, Назира сумела обойти все острые углы в разговорах с не в меру любопытными лидерами секторов. Однако все мы прекрасно осознаем: скоро кто-то догадается, что у нас нет права находиться в воздушном пространстве.
