– О, понятно, – Октавиан разразился дребезжащим смехом безумца. – Пытаешься украсть мою славу, а? Нет-нет, сын Плутона. Это я спаситель Рима! Мне это обещали!
Уилл умиротворяюще поднял руки:
– Октавиан, отойди от онагра. Это небезопасно.
– Еще бы! Я же застрелю из этого орудия Гею!
Краем глаза Нико заметил, как в небо ракетой взмыл Джейсон Грейс с Пайпер на руках и полетел прямо к Фестусу.
Вокруг сына Юпитера собрались грозовые облака и завертелись смерчем. Загремел гром.
– Видишь? – выкрикнул Октавиан. Золото на его теле уже дымилось, притянутое лежащим в катапульте боезарядом – так железо притягивается к огромному магниту. – Бог одобряет мои действия!
– Эту бурю вызвал Джейсон, – возразил Нико. – Если ты выстрелишь из этого онагра, то убьешь его, Пайпер и…
– Хорошо! – завопил Октавиан. – Они предатели! Все предатели!
– Послушай меня. – предпринял вторую попытку Уилл. – Аполлон не хотел бы этого. К тому же твоя одежда…
– Ты ничего не знаешь, граекус! – Октавиан положил руку на спусковой рычаг. – Я должен действовать, пока они не поднялись еще выше. Такой выстрел можно сделать только из онагра. Я в одиночку…
– Центурион, – раздался чей-то голос.
Из-за осадного орудия появился Майкл Кахейл. На лбу у него вздулась здоровенная красная шишка (в том месте, где его приложил Тайсон). Его слегка пошатывало. И всё же ему как-то удалось добраться сюда от берега, к тому же он подобрал меч и щит.
– Майкл! – радостно взвизгнул Октавиан. – Великолепно! Охраняй меня, пока я стреляю из этого онагра. А потом мы вместе убьем этих граекусов!
Майкл Кахейл быстро оценил обстановку: одежда его босса запуталась в пусковой веревке, а украшения дымятся из-за близости боезаряда с имперским золотом. Он быстро взглянул в небо: дракон парил очень высоко, штормовые облака окружали его, как внешнее кольцо мишени. Потом Майкл хмуро посмотрел на Нико.
Нико поудобнее перехватил меч.
Конечно, сейчас Майкл Кахейл предупредит своего лидера, чтобы тот отошел от онагра. Разумеется, сейчас он нападет на них с Уиллом.
– Октавиан, ты уверен? – спросил сын Венеры.
– Да!
– Ты абсолютно уверен?
– Абсолютно, ты, болван! Меня запомнят как спасителя Рима. А теперь не дай им приблизиться, пока я уничтожаю Гею!
– Октавиан, не надо, – взмолился Уилл. – Мы не можем позволить тебе…
– Уилл, – сказал Нико, – нам его не остановить.
Солас недоверчиво уставился на него, но Нико помнил, что сказал ему отец в Часовне Костей: «Есть смерти, которые нельзя предотвратить».
Глаза Октавиана блеснули:
– Верно, сын Плутона. У тебя не хватит сил меня остановить! Это мой долг! Кахейл, стой на страже!
– Как пожелаешь, – Майкл обошел машину и встал между Октавианом и двумя греческими полубогами. – Делай что должен, центурион.
Октавиан повернулся, на миг выпустив рычаг:
– Настоящий друг, верен до конца.
У Нико едва не сдали нервы. Если пущенный из онагра снаряд в самом деле достигнет цели… ведь его цель – дракон Фестус. Таким образом, Нико стоит и смотрит, как его друзей вот-вот ранят или убьют… Но юноша не сдвинулся с места. В кои-то веки он решил довериться мудрости своего отца. «Некоторые смерти не следует предотвращать».
– Прощай, Гея! – выкрикнул Октавиан. – Прощай, предатель Джейсон Грейс!
Своим ножом авгура Октавиан перерезал пусковую веревку.
А в следующий миг исчез.
Нико даже не успел заметить, как метательное плечо взметнулось вверх, послав в небо заряд, а вместе с ним и Октавиана. Вопль авгура быстро смолк, огненная комета прочертила небо.
– Прощай, Октавиан, – сказал Майкл Кахейл.
Он в последний раз глянул на Нико и Уилла, словно говоря: «Только попробуйте что-то вякнуть». Потом повернулся и устало потащился прочь.
Нико с легкостью смирился бы со смертью Октавиана.
Он даже мог бы сказать: «Туда ему и дорога».
Однако сердце его обливалось кровью, когда комета набрала высоту. Она исчезла в грозовых облаках, и в небе распустился огненный купол.
LIV. Нико
Следующий день не принес долгожданных ответов.
После взрыва Пайпер и Джейсон потеряли сознание и камнем падали с неба, но их поймали гигантские орлы и отнесли в безопасное место. А вот Лео так и не появился. Домик Гефеста в полном составе прочесал всю долину, находя куски и обломки корпуса «Арго-II», но бронзовый дракон Фестус и его хозяин бесследно исчезли.
Почти всех чудовищ уничтожили, а недобитых разогнали. И греки, и римляне понесли тяжелые потери, но не фатальные: число погибших могло быть гораздо больше.
Накануне вечером сатиры и нимфы отправились в лес, на Совет козлоногих старейшин. Утром вернулся Гроувер Ундервуд и объявил, что они не чувствуют присутствия матери-земли. Природа более-менее пришла в норму. Очевидно, план Джейсона, Пайпер и Лео сработал. Оторванная от источника своей силы, Гея уснула, убаюканная волшебным голосом Пайпер, а потом богиню распылил двойной удар огня Лео и кометы, созданной Октавианом.
Бессмертного убить нельзя, так что теперь Гея, скорее всего, пребывала в таком же состоянии, что и ее муж Уран. Земля отныне снова начнет вести себя нормально, а Гея настолько распылена по миру и беспомощна, что уже никогда не сможет пробудиться вновь.
По крайней мере, все на это надеялись.
Октавиану действительно предстояло войти в историю в качестве спасителя Рима, который сам себя катапультировал в небо вместе со смертоносным огненным шаром. Однако настоящее самопожертвование совершил Лео Вальдес.
Победу в лагере особо не праздновали – из-за скорби, не только по Лео, но и по многим другим павшим в битве полубогам. Завернутых в саваны греческих и римских полубогов сожгли на одном костре, и Хирон попросил Нико наблюдать за похоронной церемонией.
Нико сразу же согласился. Он был так благодарен за предоставленную возможность почтить память умерших, что даже не обращал внимания на сотни зрителей.
Наконец тягостные похороны закончились, и на веранде Большого дома Нико встретился с оставшейся в живых шестеркой полубогов с «Арго-II».
Джейсон не поднимал головы, его глаза за стеклами очков всё время оставались в тени.
– Мы должны были быть там до конца. Мы могли бы спасти Лео.
– Это несправедливо, – согласилась Пайпер, вытирая слезы. – Мы столько всего преодолели, чтобы добыть лекарство целителя, – и всё впустую.
Хейзел, не выдержав, зарыдала:
– Пайпер, где лекарство? Достань его.
