– Ты в порядке? – спросил Джейсон. – Выглядишь…
– …отлично, – отрывисто бросил Нико, потом сбавил тон. – Если ты ищешь Хейзел, она еще спит.
Джейсон округлил губы, безмолвно говоря «ой», и жестом предложил другу выйти наружу.
Нико постоял на пороге, моргая от солнечного света, ослепленный и дезориентированный. Фу… Пожалуй, строители домика не так уж не правы, считая детей Аида вампирами. Сам он явно не ранняя пташка.
Джейсон выглядел так, словно и сам спал не лучше: волосы на одном виске зализаны вверх, очки криво сидят на носу. Нико подавил порыв протянуть руку и поправить их.
Джейсон указал в сторону клубничных полей, за которыми римляне разбили лагерь:
– Было так странно видеть их здесь, а теперь будет странно их не видеть.
– Жалеешь, что не идешь с ними? – спросил Нико.
Джейсон криво улыбнулся:
– Немного. Но я буду много ездить из одного лагеря в другой: мне надо построить несколько святилищ.
– Я слышал, Сенат собирается избрать тебя Великим понтификом.
Джейсон пожал плечами:
– На титул мне, в общем-то, наплевать. Главное, сделать так, чтобы богов не забывали. Не хочу, чтобы они опять начали беситься от зависти и срывать недовольство на полубогах.
– Они же боги, – резонно заметил Нико. – Такова их природа.
– Может быть, но я попытаюсь это исправить. Думаю, Лео сказал бы, что я как механик выполняю планово-предупредительный ремонт.
Нико почувствовал грусть Джейсона как надвигающуюся грозу:
– Знаешь, ты не смог бы остановить Лео. Ты ничего не смог бы изменить. Он знал, что должно произойти.
– Д-да… наверное. Думаю, ты бы нам сказал, если бы…
– Он умер, – сказал Нико. – Мне жаль. Жаль, что приходится это говорить, но я почувствовал его смерть.
Джейсон незряче смотрел прямо перед собой.
Нико почувствовал себя виноватым из-за того, что растоптал надежды друга. Ему почти захотелось признаться в собственных сомнениях… рассказать, что он почувствовал смерть Лео как-то необычно, как будто Лео изобрел собственный способ попасть в Царство Мертвых и для этого понадобилось много шестеренок, рычагов и извергающих пар поршней.
И всё же Нико был уверен: Лео Вальдес мертв. А смерть – это смерть. Нечестно давать Джейсону ложную надежду.
За полем римляне собрали свое имущество и тащили его по склону холма. За его гребнем, как слышал Нико, ждала целая вереница черных внедорожников, чтобы перевезти полубогов через всю страну обратно в Калифорнию. Нико предполагал, что римлян ждет очень интересное путешествие. Он представил, как весь Двенадцатый легион оккупирует придорожный «Бургер Кинг». Представил, как в Канзасе какой-то злополучный монстр нападает на одинокого полубога и внезапно попадает в окружение нескольких десятков вооруженных до зубов римлян.
– Знаешь, гарпия Элла отправляется с ними, – сказал Джейсон. – Вместе с Тайсоном. Даже Рейчел Элизабет Дэр едет. Они собираются совместными усилиями воссоздать Сивиллины книги.
– Наверное, будет занятно.
– На это могут уйти годы. С другой стороны, раз уж голос Дельф смолк…
– Рейчел по-прежнему не видит будущее?
Джейсон покачал головой:
– Хотел бы я знать, что случилось с Аполлоном в Афинах. Может, Артемида помирит их с Зевсом и сила пророчества вернется. А пока что Сивиллины книги остаются нашим единственным ключом к новым заданиям для полубогов.
– Лично я какое-то время вполне обошелся бы без пророчеств и поиска.
– Точно. – Джейсон поправил очки. – Слушай, Нико, я о чем хотел поговорить-то… Знаю, что ты сказал тогда, во дворце Австера. Знаю, ты уже отказался от места в Лагере Юпитера. Я… возможно, я не смогу тебя переубедить и ты уже решил покинуть Лагерь полукровок, но…
– Я остаюсь.
Джейсон моргнул:
– Что?
– В Лагере полукровок. Домику Аида нужен староста. Ты видел, какой там декор? Отстой полный. Придется всё переделать. И кто-то должен правильно совершать похоронные обряды, раз уж полубоги периодически геройски расстаются с жизнью.
– Это… это потрясающе, старик! – Джейсон раскинул руки, собираясь обнять друга, и замер. – Точно. Никаких прикосновений. Прости.
– Думаю, можно сделать исключение, – проворчал Нико.
Джейсон так крепко его стиснул, что сын Аида испугался, как бы не треснули ребра.
– Ох, чувак. Вот погоди, я расскажу Пайпер. О, раз уж я тоже в своем домике один, можно сидеть за одним столом в обеденном павильоне. Можно объединяться в команду по захвату флага и во время конкурсов песни и…
– Ты что, хочешь меня запугать, чтобы я всё-таки свалил?
– Прости. Прости. Как скажешь. Я просто очень рад.
Удивительное дело: Нико ему поверил.
Случайно повернув голову, он увидел, что ему кто-то машет. Уилл Солас стоял на пороге домика Аполлона, на лице его застыло довольно мрачное выражение. Он указал на землю перед собой, как бы говоря: «Ты. Сюда. Сейчас же».
– Джейсон, – сказал Нико, – ты не против, если я отойду на минутку?
– И где же ты был? – требовательно спросил Уилл.
На нем была зеленая хирургическая роба, джинсы и вьетнамки – пожалуй, последние слегка выбивались из списка стандартной одежды медперсонала.
– В смысле?
– Я торчал в лазарете целых… да, два дня. Ты не заходишь. Не предлагаешь помочь.
– Я… что? Зачем тебе сын Аида в одном помещении с людьми, которых ты надеешься вылечить? Зачем вообще кому-то такая компания?
– Неужели так трудно помочь другу? Сменить повязку? Принести мне газировки или чего-нибудь перекусить? И просто сказать: «Как дела, Уилл?» Тебе не приходило в голову, что мне хочется видеть дружеское лицо?
– Что… мое лицо?
Слова просто отскакивали друг от друга. Дружеское лицо. Нико ди Анджело.
– Какой же ты тупой, – припечатал Уилл. – Надеюсь, ты выбросил из головы всю ту чушь? Про то, чтобы покинуть Лагерь полукровок?
– Я… да. Выбросил. В смысле я остаюсь.
– Хорошо. Стало быть, ты, возможно, и тупой, но не идиот.
– Как ты можешь вот так запросто со мной говорить? Разве ты не знаешь, что я могу призывать зомби, и скелетов, и…
– Прямо сейчас у тебя не хватило бы сил призвать даже куриную косточку, ди Анджело. А если бы ты и попытался – разлился бы лужицей тени, – сказал Уилл. – Я же тебе говорил – больше никаких фокусов а-ля Царство Мертвых. Я как врач настоятельно не рекомендую. Ты должен отдохнуть в лазарете минимум три дня, начиная с этого момента.
Нико показалось, что у него в животе воскресла сотня бабочек-скелетов:
