Маскировочная мембрана сомкнулась у них за спиной и слилась с землей. Пайпер нажала на нее ладонью и ощутила под пальцами твердый камень. Этим путем им отсюда не выбраться.
Аннабет провела рукой по каким-то отметинам на земле – неровный, похожий на след вороньей лапы знак, длиной в рост человека. В этом месте поверхность была бугристой и белой, словно на земле остался шрам. Дочь Афины сказала:
– Вот это место. Перси, это отметины от трезубца Посейдона.
Перси нерешительно прикоснулся к выемке:
– Наверное, он использовал свой самый-самый большой трезубец.
– Здесь, – продолжала Аннабет, – в ходе состязания с моей матерью за право стать покровителем Афин он ударил в землю и вызвал соленый источник.
– Вот, значит, откуда пошло их соперничество.
– Да.
Перси потянул Аннабет к себе и поцеловал… поцелуй всё длился, и Пайпер уже начала чувствовать себя неловко, но ничего не сказала. Она вспомнила старое правило домика Афродиты: чтобы тебя признали дочерью богини любви, нужно разбить кому-то сердце. Пайпер уже давно решила изменить это правило. И Перси с Аннабет прекрасный тому пример. Нужно заполнить чье-то сердце – это будет куда более надежный тест.
Когда Перси наконец оторвался от Аннабет, девушка напоминала, выброшенную из воды широко разевающую рот рыбу.
– Это соперничество здесь и заканчивается, – сказал Перси. – Я люблю тебя, Умница-разумница.
Аннабет тихо вздохнула, словно у нее что-то растаяло в грудной клетке.
Перси воровато глянул на Пайпер:
– Извини. Я должен был это сделать.
Пайпер широко улыбнулась:
– Разве может дочь Афродиты не одобрять такое поведение? Ты замечательный бойфренд.
Аннабет страдальчески застонала:
– Гм… итак. Мы находимся под Эрехтейоном. Это храм, посвященный Афине и Посейдону. Парфенон расположен по диагонали от него, на юго-востоке. Нужно незаметно пробраться вдоль всего Акрополя и вывести из строя столько осадных орудий, сколько получится, чтобы «Арго-II» смог без опаски сюда подлететь.
– Как же нам проскользнуть незамеченными среди бела дня? – спросила Пайпер.
Аннабет посмотрела в небо:
– Именно поэтому я составила план вместе с Фрэнком и Хейзел. Будем надеяться… о, смотрите!
Над головами полубогов с гудением пролетела пчела. За ней – десятки других. Рой закружился вокруг колонны, потом завис над проломом в потолке.
– Ребята, поздоровайтесь с Фрэнком.
Пайпер помахала рукой. Рой метнулся в сторону.
– Как это вообще получилось? – поинтересовался Перси. – Типа… одна пчела – это палец? Две пчелы – глаза?
– Не знаю, – призналась Аннабет. – Но он наш связной. Как только он подаст Хейзел сигнал…
– Ну и гадость! – буркнул Перси.
Аннабет зажала ему рот ладонью.
Зрелище получилось престранное, потому что парочка вдруг превратилась в неповоротливых шестируких землерожденных.
– Это Туман Хейзел, – голос Пайпер прозвучал глухо и грубо. Она посмотрела вниз и обнаружила, что у нее тоже чудесное тело, достойное какого-нибудь неандертальца, – волосатый живот, кряжистые ноги и непомерно длинные руки. Если она напрягала глаза, то видела свои нормальные руки, но стоило девушке пошевелиться, как они подернулись зыбью, точно мираж, и разделились на три пары мускулистых конечностей, характерных для землерожденных.
Перси поморщился, и его новое, страхолюдное лицо стало еще страшнее:
– Ух ты, Аннабет… я очень рад, что поцеловал тебя до превращения.
– Большое спасибо. Нужно идти. Я обойду периметр по часовой стрелке. Пайпер, ты пойдешь против часовой стрелки. Перси, ты проверь центральную…
– Погоди, – вмешался Перси. – Мы идем прямо в жертвенно-кровопролитную ловушку, о которой нас предупреждали, и ты хочешь, чтобы мы опять разделились?
– Так мы успеем осмотреть бóльшую площадь. Нужно торопиться. Эти песнопения…
Пайпер до сих пор не замечала доносившегося откуда-то зловещего гудения, как будто сотни вилочных погрузчиков работали вхолостую. Она посмотрела на землю: отдельно лежащие камешки подрагивали и ползли на юго-восток, словно их что-то тянуло к Парфенону.
– Правильно, – кивнула Пайпер. – Встречаемся у трона гиганта.
Сначала всё шло хорошо.
Чудовища были повсюду. Сотни великанов-людоедов, землерожденных и циклопов кружили среди развалин, но большая их часть собралась у Парфенона, наблюдая за ходом церемонии. Пайпер не спеша обошла все руины, и никто ее не разоблачил.
Рядом с первым онагром загорали на камнях трое землерожденных. Пайпер подошла прямо к ним и улыбнулась:
– Привет.
Чудовища не успели издать ни звука – девушка зарубила их мечом. Все трое рассыпались, превратившись в кучки шлака. Пайпер перерубила перекрученные веревки, чтобы вывести орудие из строя, и пошла дальше.
Дочь Афродиты чувствовала, что нужна друзьям. Надо нанести врагу как можно больший урон, прежде чем их засекут.
Она обошла кругом патруль циклопов. Вокруг второго онагра стояла лагерем целая банда татуированных лестригонов, но Пайпер подобралась к машине, не вызвав подозрений. И уронила в пращу флакончик с греческим огнем: если повезет, при попытке зарядить катапульту он взорвется.
Девушка двинулась дальше. На колоннаде древнего храма как на жердочке сидела стая грифонов. Несколько эмпус обосновались в тени арки и, кажется, дремали, их огненные волосы тускло мерцали, а медные ноги поблескивали. Будем надеяться, если дело дойдет до драки, дневной свет сделает их вялыми.
По возможности Пайпер уничтожала монстров-одиночек, но в основном ей попадались большие группы. Тем временем толпа у Парфенона увеличивалась, гудение становилось громче. Пайпер не видела, что происходит внутри: над колоннами виднелись только головы двадцати-тридцати гигантов – они стояли в круге, что-то бормотали и раскачивались. Может, исполняли монстро-версию «Кумбайи»
[37]?
Она вывела из строя третье осадное орудие, подпилив обеспечивающие натяжение веревки; теперь «Арго-II» сможет беспрепятственно подлететь к холму с севера.
Пайпер надеялась, что Фрэнк наблюдает за ее успехами. Интересно, сколько времени понадобится кораблю, чтобы добраться сюда?
Внезапно пение оборвалось. Над холмом разнеслось оглушительное «БУМ!». Собравшиеся в Парфеноне гиганты торжествующе заревели. Все чудовища вокруг Пайпер устремились на звуки, чтобы тоже порадоваться.
Очень плохой признак. Пайпер влилась в толпу пахнущих кислятиной землерожденных. Бегом поднялась по главной храмовой лестнице, потом взобралась на металлические леса, чтобы видеть поверх моря великаньих и циклопьих голов.
