Послезавтра противник выбьет нас из Цитадели и начнутся бои в Волынском и Тереспольском укреплениях. Поэтому, скрытно подготовить прорыв мы уже не сможем. Считаю, завтра нужно готовиться к прорыву и следующей ночью прорываться. Кто из присутствующих думает по-другому?
— Наша задача — биться до последнего! Истребить как можно больше врагов нашей Родины! Даже ценой собственной гибели! Это наш долг как коммунистов! — нагнал пафоса замполит, встав во весь рост и воздев вверх правую руку.
— А вот в приказе командарма написано по-другому. Опытные обстрелянные бойцы и командиры — большая ценность, и мы обязаны их сохранить. Так мне говорил лично командарм, — возразил Гаврилов. Замполита не поддержал никто.
— Ну что же. Быть по сему. Музалевский! Запиши донесение. Срочно! Лично командарму!
— «Ввиду исчерпания возможностей артиллерийского воздействия на коммуникации противника и значительного снижения боевых возможностей полка, прошу вашего разрешения на прорыв из окружения в ночь на 28 июня по вариантам «Виктор» или «Григорий».
Командир 44 сп Гаврилов. Начарт Иваницкий.»
— Подписываем, Лев Петрович?
— Несомненно, Иван Васильевич!
Подписанное командирами донесение начштаба сразу передал шифровальшику.
— Теперь — наши действия на завтра. Главная задача оборонять Западный форт и горжу. Наша цель — удержать в своих руках до конца дня Цитадель. Будем концентрировать все наличные силы на этом направлении. Готовимся к прорыву.
Приказываю:
2-ю сводную резервную роту артиллеристов и опорную роту 2-го батальона без минометчиков перебросить в горжевой вал Кобринского укрепления. Из 1-го батальона передать в Кобринское укрепление 5 штук ПТО, 4 малокалиберных зенитки, 2 пулемета ДШК, 3 ПТР, 2 огнемета. Командование обороной горжи поручить батальонному комиссару Никишкину.
— Вот там и проявишь свою идейную стойкость, Леонид Максимович! — сделал ремарку командир.
Из 2-го батальона передать в Западный форт 2 ПТО, 3 малокалиберных зенитки, 2 пулемета ДШК, 5 ПТР, 2 огнемета. Командование обороной форта поручить комбату Фокину. 1-й взвод из 2-ой сводной роты артиллеристов передать в распоряжение Фокина.
Капитану Жарикову — подготовить работу корректировщиков и провести пристрелку минометных батарей по рубежам перед фортом и горжей.
Санитарной роте эвакуировать за ночь всех раненых из Кобринского укрепления.
Саперной роте установить за ночь минные поля перед фортом и горжей. Заминировать вал горжи и всю площадь между фортами и горжей.
Всему личному составу в Кобринском укреплении за ночь восстановить амбразуры, огневые точки, окопы и ходы сообщения.
— Лаптев! — За тобой переброска всех подразделений.
— Музалевский! — Мы с тобой будем готовить прорыв.
— А теперь, все — за дело!
Через полтора часа Гаврилову и Иваницкому принесли приказ командарма.
1. В течении дня 27 июня подготовить прорыв из окружения по варианту «Григорий».
2. В ночь на 28 июня прорваться из окружения. Частоты связи — 1–3, 2–5. Шифр — Борис-4.
3. Огонь по назначенным целям вести до полного израсходования боеприпасов.
4. Все тяжелое вооружение перед прорывом уничтожить.
5. В ночь на 28 июня всему личному составу гарнизона крепости выйти из окружения в составе 44 сп под командованием комполка Гаврилова. Заместитель — Иваницкий.
Командарм — 4 Серпилин.
Артиллеристы свою работу начали на полчаса раньше обычного. Самолеты — корректировщики на цели вышли еще до восхода солнца, в предрассветном сумраке. Памятуя о вчерашнем, противник сразу поднял в воздух большие силы истребителей. Однако, найти корректировщиков в отсутствии их подсветки солнцем оказалось не так просто. На это и был сделан расчет. Пристреляться артиллеристы успели.
* * *
Взлететь начали практически в полной темноте. Лишь на востоке краешек неба чуть-чуть посветлел. ВПП подсветили фарами нескольких грузовиков. Первым взлетел комэск разведчиков капитан Свиридов. За ним по одному — прикрывающее звено штурмовиков и звено истребителей. Истребители и штурмовики, взлетая, уходили вслед за разведчиком на круг, дожидаясь остальных. За ними в том же порядке взлетели еще четыре разведчика с истребителями и штурмовиками прикрытия.
Пятерка разведчиков Р-10М из армейской разведывательной эскадрильи и пять звеньев штурмовиков приземлилась на базовом аэродроме истребительного полка Покрышева накануне вечером, уже в сумерках. Вылет на корректировку артогня запланировали на самое раннее утро. Командование сделало вывод из понесенных накануне потерь. Из четырех вылетевших на корректировку самолетов-разведчиков было потеряно два. Истребители прикрытия потеряли пятерых. Тогда появившихся над целями с первыми лучами солнца корректировщиков встретили ураганным огнем зенитчики. Почти сразу подтянулись немецкие истребители. Одного разведчика сбили раньше, чем он успел начать корректировку, другой — не успел ее завершить.
Взлет всей группы занял почти полчаса. В темноте рулить по аэродрому и взлетать истребителям и штурмовикам было не привычно. Вся восточная половина горизонта при взгляде с высоты уже окрасилась в нежный голубой цвет. Впрочем, летчикам было не до красот. Приходилось напрягать зрение, чтобы не потерять строй. В предутренних сумерках силуэты самолетов едва различались. Все набрали 500 метров и выстроились в большой круг. С КП истребителей взлетела красная ракета. Разведчики поочередно выходили из круга и ложились на курс к целям. За ними последовали штурмовики и истребители, выстраиваясь в боевой порядок. До Буга предстояло пролететь примерно 120 километров — двадцать минут на крейсерской скорости разведчиков.
Пока летели, утренняя заря охватила уже всю восточную половину небосвода. Летнабы разведчиков, глядевшие в хвост через турель пулемета имели полную возможность любоваться нежными переливами всех цветов радуги от нежно-розового у горизонта до фиолетового в зените. Впрочем, им было не до этого. Все напряженно ждали боя. По расчету времени к целям вышли еще до восхода. Солнце находилось ниже горизонта даже с высоты полета. Соответственно, солнце не подсвечивало самолеты. Поверхность земли еще скрывалась в предутреннем сумраке. Свиридов вывел свой самолет к цели тихо, планируя на малом газу мотора. Целью был мост у селения Непли, у которого немцы упорно пытались наводить понтонную переправу. Полоска понтонов отчетливо просматривалась на реке выше села по течению Буга. На польской стороне на дороге, подходящей к мосту, темнели бусинки автомобилей. Комэск положил машину в пологий правый вираж, описывая круг радиусом полтора километра вокруг моста, одновременно давая полный газ мотору.
Крутанул головой на все 360 градусов, ничего в небе не увидел. Прижал тангенту СПУ и скомандовал летнабу Выхухолеву:
— Доклад!
— Мост наблюдаю отчетливо, противника не вижу, — ответил летнаб.
