После санатория, заполненного такими же, как он, бывшими лагерниками, а ныне снова командирами РККА, Павел Федорович снова побывал у Бабанова и получил назначение командиром стрелкового корпуса, дислоцированного в Бресте. Побывал в Генштабе у другого своего старого знакомца – заместителя начальника оперативного отдела Генштаба Василевского, который обрисовал ему общую обстановку и задачи вверенного стрелкового корпуса. И наконец, удостоился приема у главкома западного направления, высоко взлетевшего за два года генерал-полковника Жукова. С Жуковым лично он ранее не встречался, но общие знакомые, конечно же, нашлись. Несмотря на репутацию крайне жесткого человека, главком обошелся с ним вполне по-товарищески. Жуков еще раз обозначил ему задачи корпуса, подчеркнув, что использование стрелкового соединения для рассредоточенной обороны обширной территории предполья весьма необычно и в типовых уставах не прописано, а потому требует инициативы, самостоятельности и творческого подхода. Причем от командиров всех уровней, начиная с командира взвода. Подчеркнув особую важность задачи, которую должен решить корпус, отметив, что Серпилина рекомендовали на эту должность их общие знакомые именно как самостоятельного и нестандартно мыслящего командира, Жуков заключил, что очень надеется на Серпилина. Но если к 30 апреля корпус не будет полностью готов к выполнению задачи, то последуют любые меры, вплоть до возвращения Серпилина в исходное состояние. Он, Жуков, лично отвечает перед товарищем Сталиным, а Серпилин точно так же отвечает перед ним. Павел Федорович ответил, что ситуацию понимает абсолютно, или полностью оправдает доверие, или застрелится сам.
Заехав в Минске в штаб Западного округа и представившись командующему округом, он получил приказ о боевых задачах корпуса и в тот же день отбыл в Брест. Стрелковый корпус № 28 после участия в освободительном походе в Польшу расквартировался в Бресте и его окрестностях в бывших казармах польской армии. В корпус входили 6-я, 42-я, 75-я стрелковые дивизии и 3 корпусных артполка. Все части корпуса укомплектованы на 100 %, но по старым штатам.
По задумке Генштаба, согласно указаниям главкома Жукова и приказу округа, корпус должен был всемерно затруднить и замедлить продвижение вероятного противника (само собой – немцев) через территорию предполья между новой и старой границами. Для этого, рассредоточившись на батальоны, роты и даже взводы, корпус должен был создать узлы обороны во всех ключевых точках местности, обойти которые противник не мог, а именно – мосты, броды, дефиле и узлы дорог.
Главной задачей ставилось именно замедление продвижения. Нанесение противнику потерь указывалось как менее важное, нежели получение выигрыша во времени для мобилизации стратегических резервов. Корпус должен был оборонять огромную территорию: от новой до старой границы – 300 км с запада на восток, и от припятских болот до линии Семятыче, Волковыск, Лида – 200 км с юга на север. Другими словами, это территория на 100 км влево и вправо от магистрали Брест – Минск.
В Бресте Серпилина встретили и привезли в штаб корпуса. Через двое суток, 20 декабря 1939 года, он и генерал-майор Попов В. С., назначенный командиром корпуса на главном стратегическом рубеже, подписали акт приема-передачи командования. За двое суток они, вместе с начальником штаба корпуса полковником Дерюгиным Я. П., объехали все полки корпуса, благо все они размещались невдалеке от Бреста.
Первым приказом по корпусу Серпилин определил зоны ответственности каждой из трех дивизий корпуса. 49-я стрелковая дивизия получила зону к югу от магистрали Брест – Минск до припятских болот по линии Влодава – Пинск – Солигорск. Штаб дивизии размещался в Малорите. 42-я стрелковая дивизия обеспечивала оборону железнодорожной и автомобильной магистралей Брест – Минск и полосу в 10 км в обе стороны от них. Для размещения штаба дивизии выбрана Жабинка. 75-я стрелковая дивизия контролировала зону к северу от магистрали до линии Семятыче – Волковыск – Лида, штаб перемещался в поселок Высокое. Штаб корпуса по приказу передислоцировался из Бреста в Кобрин. Штабам дивизий в приказе поручалось в семидневный срок провести рекогносцировку и составить перечень «критических точек» местности, которые необходимо было оборонять.
По замыслу Серпилина, все «критические точки» делились на 4 уровня:
А. Низкий уровень – мосты на второстепенных дорогах на малых реках;
Б. Средний уровень – все мосты и броды на средних реках и мосты через малые реки на главных дорогах, дефиле на главных дорогах;
В. Высокий уровень – мосты через средние реки на главных дорогах, узлы дорог;
Г. Высший уровень – мосты через крупные реки на главных дорогах и узлы главных дорог.
В точках низкого уровня Серпилин предполагал построить опорные пункты стрелкового взвода. В опорных пунктах среднего уровня должна обороняться полурота в составе стрелкового взвода и опорного взвода. Точки высокого уровня должна защищать полная стрелковая рота. В точках высшего уровня Павел Федорович планировал построить опорный пункт для двух рот – опорной и стрелковой.
Серпилин особо оценил стратегическую значимость Брест-Литовской крепости. Недаром еще в царское время, с 1829-го по 1914 год эта крепость непрерывно строилась, расширялась и укреплялась. Находясь на пересечении старинных торговых путей, город Брест, ранее Брест-Литовск, стал с годами крупнейшим транспортным узлом. Из города во всех направлениях расходились 5 железных и 6 автомобильных дорог. Вблизи города на реках Западный Буг, Мухавец и Лесная эти дороги проходили по 14 мостам. Расположив в крепости артиллерию, можно было полностью пресечь все транспортные перевозки вероятного противника по всем дорогам и лишить его возможности пользоваться всеми мостами. В крепости комкор решил разместить усиленный артиллерией стрелковый батальон.
Штабу корпуса поручалось разработать типовые проекты опорных пунктов всех четырех уровней.
29 декабря из дивизий поступили списки критических точек с их схематичными планами и краткими описаниями. 31 декабря Серпилин утвердил приказом перечень точек, подлежащих обороне, с разбивкой по уровням. Всего было утверждено 214 взводных точек, 54 полуротных точки, 14 ротных и 7 важнейших точек. То есть Серпилин решил обеспечить оборону максимально возможного количества критических точек, сознательно идя на ослабление сил в каждой конкретной точке.
Даже один стрелковый взвод, занимая хорошо укрепленный опорный пункт, сможет отбиться от передового отряда противника, вынудит его дожидаться подхода главных сил, подтягивать артиллерию, разворачиваться из походного порядка в боевой и атаковать по всем правилам. При угрозе захвата противником обороняемого объекта, гарнизон должен был взорвать объект, оторваться от противника и отступить по одному из заранее разведанных маршрутов.
2 января штабы дивизий получили приказ готовить места для расквартирования подразделений вблизи от выбранных критических точек, схемы организации связи опорных пунктов с командными пунктами батальонов и полков и схемы снабжения гарнизонов опорных пунктов. Каждый батальон и полк получил свою зону ответственности.
Штабам полков поручалась привязка типовых проектов оборонительных укреплений в опорных пунктах к местности и установление контактов с местной администрацией на предмет получения строительных материалов и рабочей силы. В приказах указывался срок завершения всех предварительных мероприятий – 31 января. С 1 по 15 февраля все гарнизоны опорных пунктов должны были перебазироваться на новые места расквартирования и приступить к заготовке стройматериалов для строительства деревоземляных оборонительных сооружений.
