В конце концов 5 июля 1912 года Николай II утвердил Закон «Об изменении действующих законов о государственной измене путем шпионства». «В понятие шпионажа по новому закону стало входить собирание или способствование собиранию иностранными государствами сведений или предметов, касающихся внешней безопасности России или ее вооруженных сил или сооружений, предназначенных для защиты страны. Шпионаж против России по этому закону стал являться тягчайшим видом государственной измены, и наказание за шпионские деяния увеличилось с 8 до 15 лет каторжных работ»
[25].
Не стоит думать, что с этих пор все наладилось и контрразведывательная работа по ограждению российских военных секретов от устремлений иностранных разведок пошла как по маслу… Довольно скоро, в январе 1913 года, сменив генерала Курлова, товарищем министра внутренних дел, а также заведующим полицией и командиром Отдельного корпуса жандармов был назначен генерал-майор Свиты его императорского величества В. Ф. Джунковский. Он был человеком военно-придворного направления, весьма характерного для начала минувшего XX века: выпускник Пажеского корпуса, он в 1884 году начал офицерскую службу в лейб-гвардии Преображенском полку — первом полку гвардии; был адъютантом московского генерал-губернатора великого князя Сергея Александровича, в 1897 году побывал на театре боевых действий греко-турецкой войны в роли уполномоченного Красного Креста. Воистину «звездным» стал для Джунковского кровавый 1905 год: в апреле Владимир Федорович получил чин полковника и был пожалован во флигель-адъютанты к его императорскому величеству, в июле назначен московским вице-губернатором, а в ноябре, в полковничьем чине, стал губернатором древней столицы и весьма успешно управлял ею и Московской губернией до самого начала 1913 года. Большой его заслугой считается то, что во время восстания 1905 года «Москва не осталась без воды и беспорядки не распространились на губернию».
Как истинный дилетант, попавший в спецслужбу, Джунковский сразу решил приступить к ее коренному реформированию — дилетанты на руководящих постах всегда стремятся реформировать по своему разумению то, что случайно оказывается у них в руках. Его искреннее возмущение, в частности, вызвало наличие в армейских рядах жандармской агентуры. Поясним, ссылаясь на воспоминания самого Владимира Федоровича: «По всей России, с согласия военного министра Сухомлинова и большинства командующих войсками округов, существовала войсковая агентура под руководством офицеров Корпуса жандармов, а иногда даже и унтер-офицеров. Секретные сотрудники выбирались из нижних чинов офицерами Корпуса жандармов случайно или по рекомендации ротных командиров. На их обязанности было являться к офицеру, заагентурив-шему его, и докладывать обо всем, что делается в его части, о чем говорят между собой нижние чины, каково настроение и т. д.»
[26].
Понятно, что не всё в этой работе обстояло гладко — добиваясь результатов, стремясь отличиться, иные жандармские чины прибегали к провокациям, раздували ничего не стоившие «дела», но это были вполне понятные издержки большой работы, да и соответствующие начальники всегда имели возможность распорядиться полученной информацией по своему разумению, дать делу ход или его притушить.
Обратимся к событиям недавней тогда Первой русской революции, когда «деструктивные силы» — большевики и их единомышленники — наносили очень грамотные «точечные удары». Стремясь подорвать престиж Николая II в армии, они выбрали для этого именно те самые части, где будущий император в свое время проходил действительную военную службу, а потому его авторитет был чрезвычайно высок и преданность личного состава престолу сомнений не вызывала.
Так вот, когда в конце мая 1906 года в Кронштадте восстали военные моряки и рабочие корабельных заводов, в лейб-гвардии Преображенском полку стали усиленно распространяться слухи, что их, по примеру лейб-гвардии Семеновского полка во время Московского восстания 1905 года, бросят на подавление возмущения… 9 июня 1-й батальон полка — тот самый, которым Николай II командовал в бытность свою наследником престола, собрался на митинг, чтобы подготовить петицию и подать ее царю. Кто именно «мутил воду», неизвестно, но ясно, что без посторонней помощи не обошлось: в подготовленной бумаге насущные солдатские нужды (освободить преображенцев от несения полицейской службы, уволить в запас отслуживших свой срок, ввести бесплатный проезд по железной дороге для отпускников) смешались с политическими требованиями («ненаказуемость за политические убеждения» и «выписывать для читальни передовые газеты и журналы») и даже с откровенным популизмом в стиле пресловутого «приказа № 1», добившего армию в 1917 году («отменить принудительное отдание чести нижними чинами», «разрешить свободное увольнение со двора»).
Командир дивизии генерал-майор С. С. Озеров успокоил солдат, обещав передать петицию императору, и сказал, что никто из них наказан не будет. Казалось, инцидент исчерпан, но кто-то из нижних чинов передал подготовленную бумагу в большевистскую газету, которая опубликовала «жареный материал».
После того «верхи» стали трактовать происшедшее как бунт… Ну а раз так, то был суд, нескольких зачинщиков приговорили к каторжным работам, более 150 человек на два-три года отправили в дисциплинарный батальон, а сам «Государев» батальон раскассировали, удалив из гвардии всех его солдат и офицеров. Тем самым было нанесено смертельное оскорбление не только Преображенскому полку, но и всему гвардейскому корпусу.
А ведь можно было поступить и совершенно по-иному! Так, когда осенью 1907 года во время манежных занятий начались беспорядки в лейб-гвардии Гусарском полку — опять-таки в том эскадроне, которым некогда командовал будущий Николай II, кавалерийские начальники решили «не давать хода этому делу и не накладывать на виновных никаких взысканий, ограничившись объяснением их проступка в доступных пониманию солдат выражениях…»
[27].
В общем, получив информацию, воинские начальники приняли ее к сведению и по-умному ею распорядились, зная, сколь предан престолу лейб-гвардии Гусарский его императорского величества полк. На том все и закончилось — без громких скандалов, судебных разбирательств и в конечном итоге без «потери» государем одного из лучших гвардейских полков и очередного недовольства всего гвардейского корпуса.
Генерал Джунковский, к сожалению, не понимал, что «иметь информацию» и «распоряжаться» ею — понятия совершенно разные. Вместо того чтобы заняться наведением порядка в своем ведомстве и в итоге получать достоверную информацию из войск, он вздумал разрешить вопрос «радикально».
«Когда я столкнулся со всем этим ужасом, — вспоминал он, — то решил немедленно упразднить всякую агентуру в войсках. Но это было не так легко сделать, так как благодаря моим предшественникам, особенно генералу Курлову, военное высшее начальство проникнуто было уверенностью в необходимости пользования такой агентуры. Я никак с этим примириться не мог и решил действовать самым энергичным образом… Я сделал распоряжение по Департаменту полиции об упразднении агентуры в войсках и составлении проекта инструкций по наблюдению за настроением в войсках на совершенно новых началах»
[28].
