Задачи те же, но решались они масштабнее, на более высоком уровне и, можно так сказать, более творчески.
В соответствии с чрезвычайными условиями военного времени органы «Смерш» наделялись широкими правами и полномочиями. Они осуществляли полный комплекс оперативно-разыскных мероприятий с использованием всех характерных для спецслужбы оперативных сил и средств. Военные контрразведчики могли осуществлять выемки, обыски и аресты военнослужащих и связанных с ними гражданских лиц, подозревавшихся в преступной деятельности.
Следующий пункт «Положения» был, с точки зрения военного человека, просто великолепен: «Органы “Смерш” освобождаются от проведения всякой другой работы, не связанной непосредственно с задачами, перечисленными в настоящем разделе», — кто не знает, как порой любит военное командование находить для своих подчиненных какие-либо дела!
Взаимоотношения военной контрразведки с военным командованием отныне определялись следующим образом:
«Органы “Смерш”, — указывалось в “Положении”, — информируют военные советы и командование соответствующих частей, соединений и учреждений Красной армии по вопросам своей работы: о результатах борьбы с агентурой противника, о проникших в части армии антисоветских элементах, о результатах борьбы с изменой Родине и предательством, дезертирством, членовредительством».
«Информируют… по вопросам» — и занимаются своим делом, к которому посторонние не допускаются.
Заместителями начальника Главного управления контрразведки были назначены генералы П. Я. Мешик, Н. Н. Селивановский и И. Я. Бабич; в состав ГУКР вошли также 16 помощников начальника — примерно по числу фронтов, каковых в разные периоды войны было от десяти до пятнадцати, с приданными каждому из них группами из 69 оперативных сотрудников. На помощников возлагалась обязанность руководства работой органов «Смерш» на фронтах.
Мешик Павел Яковлевич (1910–1953). На службе в ОГПУ — с марта 1932 года. С февраля 1941 года — нарком госбезопасности Украинской ССР, в июле возглавил Экономическое управление НКВД СССР, одновременно в сентябре — ноябре — начальник 7-го спецотдела (обеспечение производства минометного вооружения). С апреля 1943-го по декабрь 1945 года — заместитель начальника Главного управления контрразведки «Смерш» НКО СССР, одновременно (1944–1945) — заместитель командующего 1-м Украинским фронтом по делам гражданской администрации. С марта 1945 года руководил созданием органов госбезопасности Польши. С августа 1945-го по март 1953 года — заместитель начальника 1-го Главного управления при Совете министров СССР по режиму секретности. С марта 1953 года — министр внутренних дел УССР.
Генерал-лейтенант. Летом 1953 года арестован по обвинению в измене Родине в форме шпионажа и заговоре с целью захвата власти. 23 декабря 1953 года приговорен к высшей мере наказания и расстрелян.
Справка из уголовного дела 77. Я. Мешика:
«В системе ПГУ отвечал за обеспечение охраны и режима секретности промышленных объектов, НИИ и КБ, работающих над ядерным оружием. Организатор создания в 1946–1953 годах закрытых зон, городов и поселков и режима проживающих в них работников атомной промышленности и привлеченных из других ведомств. Руководил строительством и укомплектованием объектов и служб противопожарной безопасности. Был участником испытания первой ядерной бомбы в августе 1949 года. 8 декабря 1951 года была присуждена Сталинская премия».
Селивановский Николай Николаевич (1901–1997). С 1922 по 1929 год — в Особом отделе ОГПУ Среднеазиатского военного округа; в 1930 году после окончания Высшей пограншколы ОГПУ переведен в аппарат Особого отдела ОГПУ (с 1934 года — ГУГБ НКВД) СССР. С октября 1941 года — начальник Особого отдела Юго-Западного, Сталинградского, Донского, вновь Сталинградского и Южного фронтов. С апреля 1943 года — заместитель начальника ГУКР «Смерш» НКО СССР по разведработе. Одновременно в январе — апреле 1945 года был уполномоченным НКВД на 4-м Украинском фронте и советником НКВД СССР при Министерстве общественной безопасности Польши. С мая 1946 года — заместитель министра госбезопасности СССР и начальник 3-го Главного управления МГБ СССР (до ноября 1947 года). В августе 1951 года снят с занимаемых должностей, в ноябре арестован «по делу Абакумова». В марте 1953 года освобожден за отсутствием состава преступления, в июне уволен в запас по состоянию здоровья.
Из воспоминаний Н. Н. Селивановского:
«Штаб фронта, а после его перебазирования на левый берег Волги — штаб 62-й армии (командующий Чуйков) располагались, как известно, на высоком волжском берегу, под сорокаметровой его толщей. Мы могли бы разместиться там же и быть в безопасности. Но мы остались в городе, вместе с его защитниками жили и работали там под обстрелами и бомбежками в условиях постоянного боя. Я уверен, что это оказывало на участников Сталинградского сражения воодушевляющее воздействие, ведь люди рассматривали это так: если Особый отдел, который знает обстановку лучше, чем другие, не уходит из города, значит, обстановка эта не так уж и плоха. Мы-то, конечно, знали, что положение временами складывалось совершенно критическое, но решили так: пусть погибнем вместе со всеми, но будем стоять до конца».
Бабич Исай Яковлевич (1902–1948), С 1920 года — в органах ЧК — ОГПУ — НКВД. С 19 июля 1941 года — заместитель начальника, а с 21 мая 1942 года — начальник Особого отдела Северо-Западного фронта; с 19 апреля 1943-го по май 1946 года — заместитель начальника Главного управления контрразведки «Смерш» НКО СССР. С 15 мая 1945 года координировал работу органов «Смерша» Приморской группы войск на Дальнем Востоке. С 4 июня 1946 года — заместитель начальника 3-го Главного управления МГБ СССР, одновременно с августа 1947 года — начальник Высшей школы МГБ СССР. Генерал-лейтенант.
Свидетельство современника.
«Начальник органа военной контрразведки Северо-Западного фронта комиссар 3-го ранга (позднее генерал-майор) Бабич Исай Яковлевич отличался не только высоким профессионализмом, но и бережным отношением к воинам. Он ставил во главу угла не аресты, а профилактическую работу. Конечно, агент, намеревающийся выполнить задание вражеской разведки, подлежит аресту, а вот к обвинениям в антисоветской агитации следует относиться с предельной осторожностью. Разве может быть предметом антисоветской агитации сетование на трудности, несправедливость командира? Нет, отвечает Бабич и требует, чтобы военные контрразведчики на стадии, когда военнослужащий начинает высказывать нездоровые взгляды, не накапливать эти материалы, а выяснять причины нездоровых настроений, где возможно, устранять условия, создающие нездоровые настроения, и добиваться совершенствования индивидуальной воспитательной работы в обслуживаемой воинской части».
Сотрудник военной контрразведки (фамилия не установлена) Структура Главка была такова:
1-й отдел — агентурно-оперативная работа по центральным органам РККА — управлениям Наркомата обороны.
2-й отдел — работа среди военнопленных, представляющих интерес для органов «Смерш», проверка военнослужащих Красной армии, бывших в плену и окружении противника;
