Откинув кошку в сторону, словно игрушку, мужчина попытался снова взять меня на руки, но риграса в один прыжок достигла первого клинка империи, успевая в полете зацепить еще нескольких воинов, которые намеревались защищать своего господина.
Не знаю, чем бы закончились эти нападки, но лежать и дальше, ничего не предпринимая, я не могла. Просто потому, что это моя кошка, даже если раньше я прекрасно обходилась без нее. А раз моя, то и обижать ее я не позволю.
– Хватит! – приложила я все усилия, чтобы закричать как можно громче, но из саднящего горла вырвались только хрипы.
Однако эти хрипы идентифицировал не только Арбейхел, но и риграса. Они так и замерли вместе, почти одновременно повернув ко мне головы.
Это как же сильно я кричала, раз охрипла?
– Прекратите, – просипела я еще тише, устало повалившись обратно на землю.
Два слова забрали у меня последние силы, а потому я прикрыла веки, желая совсем немного полежать в тишине. Но сделать мне этого не дали. Синеглазый демон все-таки поднял меня на руки, а мохнатая кошатина неопределенно рыкнула, но нападать больше не стала.
Я так сильно рассчитывала, что меня сейчас положат обратно в кроватку, что не сразу отреагировала на вопрос:
– Вам было настолько страшно? – сухо поинтересовался первый клинок империи, пока за нами двигалась целая свита во главе с Бербихайлом.
До меня не сразу дошел смысл сказанного, но, едва мы остановились на том самом месте, где совсем недавно казнили одного из воинов, я поняла, о чем он говорит. Еще бы, он ведь не знает о моем проклятии и принял мой крик на свой счет.
– Вы чудовище, – честно призналась я, стараясь не смотреть на траву, на которой, вполне возможно, все еще сохранились следы крови.
– Ничего нового вы мне не сказали, – зло усмехнулся Арбейхел, ставя меня на ноги, однако объятий мужчина не размыкал. В общем-то, именно он меня и удерживал, потому что слабость во всем теле не давала мне похвастаться прежней устойчивостью. – Начинайте.
Я закипела. Закипела от негодования и обиды, глядя на синеглазого с ненавистью.
– Вы что-то хотите мне сказать? – спросил как ни в чем не бывало, пока я старательно подбирала слова, опуская нецензурную речь. Без нецензурной речи слова не находились, а потому я решила поймать его на чувстве вины.
– Вы серьезно? Я чуть не умерла, а вы все равно собираетесь сделать меня своей невестой?
– Я своих решений никогда не меняю, – припечатал этот тип, пока воины украшали траву под нашими ногами цветочными гирляндами. – Запомни это, и жизнь твоя будет долгой.
– Да я же даже на ногах стоять не могу! – пыталась я донести до него удручающую степень своего состояния.
– Отлично. Значит, не сбежишь.
– Я не дам согласия стать вашей невестой! – применила я последнюю попытку спастись.
– Открою тебе секрет, – склонившись, вкрадчиво прошептал Арбейхел мне на ухо. – Всем плевать на твое согласие.
А дальше все было как в тумане. Хотя почему это как? Туман застилал поляну, пока горели какие-то едкие факелы, окружающие нас. Бербихайл, обрядившийся в смешную темно-зеленую рясу, стоял за пределами цветочного круга и держал в руках чашу, в которой лежал украшенный камнями кинжал.
Речь его, обращающаяся ко всем сразу, имела певуче-рычащие нотки. Слова ложились как кружева, выплетая какую-то неизвестную мне доселе магию. Пространство терялось, будто смазывалось, а мы с Арбейхелом все так же мерились взглядами.
Максимально отклонялась назад, желая, чтобы расстояние между нами было как можно больше, но мужчина неизменно прижимал меня к себе, свободной рукой очерчивая талию. Будто старался успокоить лаской, прикосновениями, но во мне все горело от непринятия. Радовало только то, что невеста – это еще не жена, а значит, все еще можно изменить.
Голос первого советника резко оборвался, вырывая меня из плена чужих глаз. Придерживая меня одной рукой, синеглазый протянул ладонь своему брату. Острие кинжала оставило глубокий порез, рассекая кожу. Кровь стекала прямо в чашу, пока у меня в голове витали совсем не радостные мысли.
А так ли просто будет расторгнуть помолвку? Это в нашем мире помолвка – всего лишь слова, а как дела обстоят здесь? Стоило озаботиться этим вопросом раньше.
– Твоя очередь, – кивнул первый клинок империи, но я спрятала руки за спину и отрицательно покачала головой. – Лейла, не выводи меня из себя, – плавно перетек он к угрозам и действиям, насильно протягивая мою ладонь.
– Ауч! – зашипела я.
Слезы брызнули из глаз. Не столько от обиды, сколько от злости. Кровь тягучими каплями падала в чашу. Смотреть на это не хотелось, но то, что произошло дальше, повергло меня в куда больший шок.
Забрав у Бербихайла чашу, демон приставил ее к своим губам. Пил, глядя мне в глаза, и даже не морщился, а у меня к горлу подступал ком. Даже возникла мысль грохнуться в обморок, пока мне не предложили сделать то же самое, но воплотить свой план в жизнь я не успела.
– Пей, – приставил он чашу к моим губам, пока по его подбородку стекали алые капли.
Мотнув головой, я и сама перешла к угрозам:
– Я превращу твою жизнь в ад, – просипела, безуспешно пытаясь вырваться.
– Уверен, мне будет интересно, – не проникся этот засранец.
А зря, потому что настроена я была решительно.
Зажмурившись, старалась не дышать и не думать, пока делала глотки. Чувствовала, как стягивает ладонь. Рану пощипывало, бок ныл, слабость расстилалась по телу, но Арбейхел не испытывал ко мне и капли сочувствия.
Когда все закончилось, на его губах появилась едва заметная улыбка. Остро чувствовала, что собирается сделать какую-то гадость, но совсем не ожидала поцелуя, что ураганом обрушился на мои окровавленные губы.
Протестующе мычала, упираясь ладонями в его грудь, но это было то же самое, что пытаться сдвинуть с места стену. Размахнувшись как следует, хотела ударить его, однако руку мою перехватили. Сдавливал запястье, причиняя ощутимую боль, а где-то на заднем плане с губ Бербихайла срывались короткие фразы.
Кажется, он нас проклинал. По крайней мере, создавалось именно такое впечатление.
Когда туман рассеялся, я уже лежала в руках синеглазого демона. Сама не поняла, в какой именно момент сдалась, отвечая на сводящие с ума поцелуи. Ночное небо над головой, тысячи звезд окружали луну, а в воздухе витал запах цветов и расплавленного воска. Кажется, именно так рождалось волшебство, но в чем именно оно проявлялось, я понять не могла. Просто чувствовала необратимые изменения.
– Теперь ты моя невеста, – прошептал Арбейхел мне в губы.
– Если хочешь, можешь так думать, – не осталась я в долгу, несмотря на то, что синие глаза предупреждающе сверкнули, а губы сжались в тонкую линию.
