— Не ожидал увидеть вас здесь, Ваше Высочество. — Драйян даже не обратил внимания на реплику повелителя. — Вы были знакомы с моей супругой?
— Я видела ее, но не помню. Простите, у меня что-то с памятью.
— Нет, не были.
Мы с повелителем ответили одновременно. Видела, как всего на секунду в глазах мужчины сверкнула злость, а я же, наоборот, глупо улыбнулась, предпочитая в данный момент выглядеть дурой. К ненормальной меньше вопросов.
— Если вы не против, мы начнем обряд, — решил заполнить неловкую паузу младший принц.
— Конечно, — безэмоционально ответил мой бывший супруг.
Мы отошли почти к самым ступеням, но встали по разные стороны, будто самые настоящие враги. Не понимала, чего мы ждем, но уже в следующую секунду по двору прокатился крик, полный отчаяния. Воины повелителя тащили сопротивляющуюся женщину. Она упиралась изо всех сил, падала на землю, но ее поднимали и вновь тащили к гробам. Точнее, нет, не к гробам, а к столбу, который стоял прямо между гробов. Я его и не заметила.
Сердце обмирало от страха, а до меня слишком медленно доходило происходящее. Ее приковывали цепями, как какую-то преступницу. С трудом сдерживала слезы, сдерживала порыв сорваться с места и растолкать воинов, не дав им совершить задуманное повелителем.
— Что происходит? — спросила я у младшего принца, а голос осип.
— Эта прислужница виновна в смерти леди Дебуа и нападении на вас, — спокойно ответил Хаар Джа, а я понимала, что он врет. Не только об Авроре, но и о Жасмин. Отчего-то была уверена, что девушка сама лишила себя жизни.
— Что она кричит? — не отставала я, а меня захлестывала паника. Ее ведь сейчас сожгут!
— Не берите в голову, — отмахнулся повелитель.
— Она кричит о том, что ни в чем не виновата. Она не понимает, почему ее собираются сжечь, — громко ответил Драйян, а я вздрогнула.
— Они все так говорят, — хмыкнул самый страшный человек на свете. Теперь я точно знала, что этот статус всецело принадлежит не Драйяну. — Поджигай!
Страшный истошный вопль разнесся по двору. Я ощущала себя каменной статуей, не давая себе ни единой поблажки. Боль разливалась внутри. Крик пронизывал душу насквозь, но я даже не дернулась. Смотрела на огромное кострище, что уже полностью вобрало в себя постамент и трех своих жертв. Смотрела и понимала, что такие, как повелитель Певерхьера, жить не должны.
Всего на мгновение взгляд мой ушел в сторону, а обратно вернуться уже не смог. Драйян не смотрел на кострище, не наблюдал за тем, как уходит его супруга, навсегда попрощавшись с ним в молчаливом обряде. Нет…
Он смотрел на меня.
Глава 8: Каждая история начинается со случайной встречи
Жасмин
После обряда, переросшего в казнь безвинной женщины, я пребывала в разрозненных чувствах. Никак не могла отойти от увиденного. Пальцы непроизвольно сжимались в кулаки, а я прикусывала губы, чтобы не удариться в истерику. Слишком тяжело.
Младший принц хотел взять меня за руку, желая поскорее увести внутрь, но я пошла сама. Статно вышагивала по ступеням, тогда как на самом деле хотелось бежать. С гостями повелителя не прощалась. Драйян что-то попытался сказать, но я его не слышала. Вообще ничего не слышала, концентрируясь только на шагах.
Раз, два, три…
Говорят, когда считаешь что-то мысленно, это помогает прийти в себя. Эмоции постепенно возвращаются в норму, сворачиваясь, словно прирученная змея, где-то в глубине души. Мне не помогало.
Была на грани того, чтобы просто накинуться на повелителя с кулаками, не думая о последствиях. Но не могла. Понимала, что это обойдется слишком дорого.
Шла на автомате. Руки и ноги двигались, но будто отдельно от меня. Младший принц следовал рядом. Не пытался говорить или успокаивать. Лишь изредка указывал, куда следует повернуть. Наверное, чувствовал, что я в миллиметре от взрыва.
Очнулась лишь только тогда, когда мы оказались не в спальне. Передо мной предстал кабинет. Полки были заставлены книгами, старинными фолиантами. От неожиданности я растерялась и встала посреди комнаты.
— Все хорошо? — спросил младший принц, касаясь моей руки. От этого жеста я скривилась, но тут же взяла себя в руки.
— Нет, — ответила честно. — Я не вижу ничего хорошего. Эти люди, что стояли вместе с нами внизу, — они опасны.
— Я так рад, что ты понимаешь меня, моя шелая.
Мужчина стоял так близко. Свободной ладонью он нерешительно прикоснулся к моей щеке, даря ласку, которую я не желала. Вытерпела и ее, потому что главное представление ждало меня впереди.
— Я понимаю вас, но и вы должны понять меня. Пока я здесь, пока мы не вступили в брак, мне нужны учителя. Те, кто сможет научить меня целительству и управлению водной стихией. Нам предстоит война, в которой понадобятся абсолютно все силы. И моя в том числе. Ведь я наверняка могу многое. Могу помочь вам, тебе, — последнее слово выскользнуло с трудом, с напором.
Правила, вбитые в дурную голову с последнего детства, не давали обращаться на «ты» к чужим людям, к тем, кто не является близким. Но правда в том, что все правила больше не имеют значения. Есть только цели и способы их достижения, потому что прав был Драйян. Он был чертовски прав во всем — враг будет бить тогда, когда ты этого не ждешь. Он будет бить тогда, когда у тебя есть все шансы проиграть.
— Жасмин! Ты согласна! — воскликнул младший принц, похоже, больше ничего из моей речи не услышав.
Порывисто покрывал мое лицо поцелуями, крепко обнимал, прижимая к себе. Опустившись передо мной на колени, мужчина удерживал меня за талию, а его губы касались нагого живота. Платок спал к моим ногам, оплетая стопы. Стояла кое-как, выжидая, пока пройдет эта неистовая буря.
— Я согласна, но мне нужны учителя, — ответила сухо.
— Все что угодно для тебя, шелая. Моя шелая… Сейчас же пошлю за магами!
Порывистые ласки не прекращались. Животу было щекотно, но выбраться из крепких объятий мне не удавалось. Внутренне ликовала, что первый этап пройден без трудностей. Именно сейчас яснее ясного осознавала, что, куда ни глянь, вокруг меня отнюдь не друзья. Собиралась сбежать отсюда в самое ближайшее время, но пока не решила, покажусь ли Драйяну.
Моя любовь к нему? А была ли она вообще? Там, у гроба, я вглядывалась в его лицо, но не испытывала ничего, кроме симпатии. Он снова был для меня человеком, который запросто мог бы мне понравиться, заметь я его в толпе. Его внешность привлекала, но одновременно и обманывала, потому что я уже знала, что он за человек. Я уже знала, на что он способен.
Облегчением стало и то, что ненависти к этому человеку я больше не испытывала, как не испытывала и мук совести, которые съедали меня изнутри. Лишившись тела, я лишилась и части чувств, но ничего не забыла. Хотя, наверное, от памяти желала бы избавиться в первую очередь.
