— Уже два цветка, — сухо произнес он.
Стилет лег на подушку рядом с моей головой, а обнаженной кожи коснулись теплые пальцы. Он обрисовывал контуры, оставлял поцелуи там, где должны были находиться цветы. Млела, но не расслаблялась.
— Ты знаешь, что означают эти цветки? — впитывала ласку, пока чужие пальцы с нежностью разминали плечи и спину.
— Знаю. Тебе не стоит подставляться. Больше не убивай либо делай это без магии, если цель оправдана. Я могу не успеть, — спокойно ответил он, укладываясь на бок рядом.
Рисовал узоры на коже, а я вообще не испытывала дискомфорта от его присутствия. Тем более что мы находились в его комнате, куда навряд ли смогут попасть посторонние.
— Не успеть что? — не поняла я.
— Спасти.
Я рассмеялась. Звонко, заливисто, но совсем не весело. Смотрела на него, выражая сомнение во взгляде. Неужели всемогущий Драйян знает способ избежать смерти даже сейчас?
— Хватит, Драйян. Я устала. Если мне суждено умереть, значит, так тому и быть, — ответила я на полном серьезе.
— Замолчи, — грубо оборвал он мою речь. — Ни единой смерти на твоих руках, ты меня поняла?
— Поняла, — голос мой стал обреченным.
— Король Реверонга рассказал тебе о рисунке? — мужчина сместился, а моя спина покрывалась мурашками от новых, едва уловимых поцелуев.
— Да. Он обещал поискать для меня спасение.
— Его нет.
— Но почему тогда у тебя на спине нет таких отметин? Ты ведь целитель — я видела и даже ощущала на себе, но ты убивал, и не раз, — повернулась я боком, чтобы видеть его лицо.
Его губы тут же коснулись нежной кожи под ребрами, а я дернулась, испытывая ощущения как при щекотке. Смотрела в его темные глаза, растворяясь в них без остатка, но… Ни на секунду не забывала, кто передо мной.
Не стеснялась обнаженного тела, чувствуя себя свободно рядом с этим человеком. Что такое тело? Всего лишь сосуд, в котором хранится душа. Неважно, что там внешне — оно ничего не стоит. Главное — это то, что внутри нас, внутри меня. Душу я ему не отдам, сколько бы он ей ни владел.
— Я Темный, а значит, живу по законам Темных. Во мне преобладает Тьма, тогда как целительство лишь побочный эффект нашего семейного древа. Если бы мать не развивала во мне те крохи силы, что даны были мне с детства, я бы утратил эту магию. Я слабее тебя — целитель всего на одну четвертую, тогда как три четверти составляет Тьма. Кроме того, я не пытался убивать этой силой. Легко могу излечить себя, но чужую рану уже сложнее. Например, на тебя я потратил весь свой резерв, поэтому сегодня больше не влипай в неприятности.
— Они сами меня находят, — фыркнула я, останавливая его руку в нескольких сантиметрах от своей груди. — Я не могу себя лечить. Не получилось.
— Это побочный эффект. Забирая чужую жизнь, ты отдаешь часть своей без возможности ее возродить.
— Ты обещал рассказать, что дальше.
— Дальше? А дальше ты прекратишь вести себя как малолетняя дура с уязвленным самолюбием и завтра согласишься выйти замуж за принца Шагдараха. В связи с тем, что ты пережила ужасные вещи и до сих пор не пришла в себя, ты попросишь месяц отсрочки. За это время, я надеюсь, ты прекратишь себя жалеть, а я пока поищу выход из сложившейся ситуации, — кивнул он мне на спину. — Поняла?
— Поняла, но война…
— Война тебя не касается. Тебе незачем забивать твою светлую головку ненужной информацией. Твоя задача — не вляпаться в новые неприятности за этот месяц, — погладил он меня по волосам, перемещаясь ближе.
— Но почему именно месяц? — спросила я, стараясь отогнать подступающую панику.
Мне не ответили. Чужие губы неоспоримо коснулись моих. Смяли, доказывая превосходство, силу, но я и не спорила. Пальцы сами собой запутались в его темных с проседью волосах. Царапала ногтями шею, спину, оставляя яркие красные полосы и на плечах. Веки закрылись непроизвольно.
Отвечала на каждый поцелуй с такой же яростью, с такой же страстью. Воздуха не хватало. Пыталась тормозить, останавливать его, ловя зубами его язык, но делала лишь хуже. Его ладони блуждали по моему телу. Пальцы очерчивали каждый изгиб, обрисовывали грудь, едва задевая розовые горошины. Тяжесть его тела будоражила, сводила с ума, но я все еще цеплялась за реальность.
— Хочу услышать твой стон… — прошептал, выдохнул мне в губы.
Извивалась в его руках, не владея собственным телом. Короткие поцелуи на шее сменялись долгими, сладкими, упоительными. Чуть прикусывал кожу, чтобы тут же осторожно подуть на нее, вызывая колкие мурашки. Касался ключиц, вырисовывая губами каждый изгиб, каждую деталь. Обжигал воспаленную кожу дыханием, изучая мое тело, словно карту сокровищ. Забывалась рядом с ним, даруя то, чего он так желал.
Протяжный стон показался оглушительным. Раскачивалась на волнах темных облаков, пронизанная лунным светом. Целый мир вдруг сузился до этой комнаты, где губы ловили губы, а дыхание смешивалось, врезаясь в сознание неясным шепотом. Упивалась властью, пока ладони скользили по его груди, прикасаясь к каменным мышцам. Изучала — жадно, дико, будто впервые, но так же доверчиво позволяла постигать себя.
Так и засыпала на его плече, наслаждаясь теплыми надежными объятиями. Ворох простыней частично скрывал тела, но луна холодными бликами отражалась на коже, на волосах. Хотела бы пожелать спокойной ночи или сказать что-то важное, но просто не могла. Иногда молчание намного уютнее.
— Лорд Ранисах Арокос с завтрашнего дня будет сопровождать и охранять тебя, — проговорил Драйян в темноту, а я уже отключалась. — Всегда и везде, это мой приказ.
— Иногда мне хочется тебя задушить, — призналась я, обнимая его еще крепче.
— И я тебя… — ответила шепотом ночь.
* * *
— Хватит спать! — сопели мне над ухом.
— Хватит меня будить! — зло отвечала я.
Вообще, в этом мире я начала просыпаться значительно позже, чем привыкла. Уже забыла, что это такое — любоваться рассветом, вдыхая аромат горячего кофе. Сейчас бы чашечку… Хотя бы самую маленькую…
— Я могу и не будить, — рисовал Драйян круги у меня на груди, за что получал по рукам. — Но через полчаса завтрак в малой столовой. Как думаешь, куда побежит твоя служанка в первую очередь, когда не найдет тебя в комнате?
С постели я не то что встала. Я слетела. Прижимая к себе покрывало, кружила по комнате в поисках своей одежды. Драйян с усмешкой наблюдал за мной, довольно подпирая щеку рукой.
— От платья осталась только рваная тряпка, — напомнил он мне, а я натурально взвыла.
Прожигала его взглядом, полным ненависти, но испепеляться вот так вот прямо на месте мужчина не хотел. Наоборот, он потянулся, вытягивая руки вверх, к изголовью кровати, чтобы тут же сложить их под головой.
