Я смотрела в ответ. Смотрела и понимала – передо мной Богиня-Мать, Богиня Света. Что ж, закономерно. Кстати, у меня ведь как-то была догадка, что Свет и Тьма – как сёстры-близняшки, отраженны в негативе друг к другу или просто взявшие частички друг друга, чтобы быть ещё ближе.
А может… Может Свет начинается там, где много Тьмы. А Тьма - там, где слишком много Света.
Будто услышав последнюю мысль, обе Богини переглянулись, улыбнулись друг другу, а всё вокруг сначала затопила Тьма, а потом так ярко ослепил Свет, что я вскрикнула от боли. Только она шла не от глаз, а из Печати на плече. Она медленно втянулась вглубь руки, пробежалась раскалённым металлом вниз к плечу, потом прошлась по ключице и нырнула под неё, чтобы прорваться наружу.
Возможно, мне это уже придумалось, а эффект жара и боли был от того, что мои руки освободили, и кровь прилила к затёкшей конечности - правая рука была связана сильнее и крепче левой. Но что-то спрашивать или делать я уже не хотела. Я хотела спать и, наконец, отдохнуть, хотя где-то глубоко в душе понимала, что это только начало.
Удивительно, что после всего, мне приснился самый обычный сон. Сон, где я просто гуляла по траве огромного луга, находящегося на самой границе между уходящей за горизонт пустыней с одной стороны и непроглядным лесом с другой. Меня тянуло и в одну сторону, и в другую, но я упрямо шла куда-то вперёд, просто гуляя до самого пробуждения.
Открыв глаза почти сразу, я пыталась понять, что вижу перед собой. Красивый серо-зелёный потолок с золотой лепниной. Рядом кто-то тихо посапывал, заставив повернуть голову к нему. Оказалось, что это Кан. Но почему-то мой волчонок был в животной форме и лежал, свернувшись почти калачиком. Только морду повернул так, чтоб быть ближе ко мне.
Подняла руку, чтобы потянуться к нему, но наткнулась на мягкое одеяло. Правда, это одеяло чуть дрогнуло, приподнялось и улеглось обратно, укрывая теперь и меня, и приоткрывшего глаза Канреса. Кан чуть приподнял голову и потянулся ко мне. Только вот голова так и упала рядом с мои плечом, а обессиленный волчонок закрыл глаза.
Я смотрела на всё это и пыталась понять – почему нас укрывает крылом Гэлдар и почему Кан в виде зверя и такой обессиленный? Вопрос задала – ответ тут же получила. Мозг едва не взорвался от боли, с которой проникали туда воспоминания недавно произошедшего. Всё, что я могла, - это скривиться и сцепить зубы, тихо это претерпевая.
На лоб мне тут же легла прохладная ладонь, и боль притупилась. Открыв глаза, я увидела нависшего надо мной Эриана. Мой тэс выглядел измотанным, но куда лучше, чем я. По моим ощущениям уж точно.
- Эр, - тихо прошептала я, собирая силы, чтобы спросить о других своих супругах.
- Роуш сейчас общается с Варданом – драгасом-супругом Грэассы Милы, - начал ответ тэс, будто прислушивался к чему-то далёкому. – Мила хочет встретиться с тобой в ближайшее время.
- Я буду только рада, - улыбнулась я, на что получила скептический взгляд.
- Вы обе сейчас слабы как младенцы, - хмыкнул мужчина. – И лучше вам отдохнуть. Грэасса выполнила свою роль Избранницы, привела в этот мир новых жителей. Но выброс был таким сильным, что Богиням-Матерям пришлось присутствовать при этом. Даже твои силы понадобились, хотя у нас впереди ещё и свои долги перед миром.
- Расскажешь о них? – попросила, чтоб уже сейчас начинать готовиться к худшему и, если понадобиться, паниковать заранее. Но Хранитель только отрицательно покачал головой, буркнув хмуро «Ты должна отдохнуть». – Тогда пока скажи, где Рэин?
- Эйфий рядом, - было мне ответом.
- Я здесь, Ири, - раздалось где-то сверху и чуть дальше головы Гэлдара.
- Как вы все? – я не знала, что ещё могла спросить после всего случившегося.
- Удивительно, но ни я, ни остальные почти не потеряли сил, лишь сонливость ужасная, - весело хмыкнул эльф. – А вот тебя неплохо приложило тёмной волной. Правда, никаких последствий или ран на магическом источнике я не заметил. Эриан тоже говорит, что с тобой всё в порядке. Тогда ответь, пожалуйста, на мой нескромный вопрос.
- Спрашивай, конечно, - дала я разрешение, смотря вопросительно на тэса, а Эр пожал плечами мол «делай так, как считаешь нужным».
- Что произошло на самом деле? Мы все отключились ещё здесь, во дворце Императора чёрных драгасов, и как бы я не пытался, никто ничего не говорит о случившемся, - ох, сколько недовольства было в его голосе. – Ещё и Схождение прошло. Только и говорят о том, как хорошо и легко оно прошло! И всё, больше никто ничего! Ни слова!
Ого, кажется, моего эльфа очень задело подобное пренебрежение.
- Хорошо, расскажу всё, что помню, но сразу, как только придёт Роуш, - пообещала я, мысленно прося у моего ушастика, что издал страдальческий вздох, прощение за такое.
Но, видимо, Боги были на его стороне, так как к нам в спальню вернулся наш дракончик. Уставший, хмурый и слегка осунувшийся. Его тоже помотало – все отдыхают, а он должен бегать где-то и решать проблемы.
Правда, увидев, что я пришла в себя и относительно бодра-весела, расцвёл и сам. Хоть усталость и не сошла с его лица, зато угрюмость с хмуростью точно исчезли. Мужчина быстро скинул мундир, сапоги, растегнул верхние пуговицы рубашки и поспешил к нам.
- Привет, моя нежная, - склонился он надо мной, перегибаясь через бурчащего Кана. – Тебе уже лучше? – спросил и прислонился своим лбом к моему. И в этом жесте было столько нежности, что у меня сердце защемило.
- Намного, - даже голос пропал, и отвечала я тихо и не в силах сдержать улыбку. – Вы пострадали куда сильнее… Простите.
- Ты не виновата, птичка, - отозвался проснувшийся Гэлдар. – Это мы оказались слишком слабы, чтобы защитить тебя, - горечь, отразившаяся в его голосе, заставила меня протянуть к нему руку и коснуться напряжённой как камень спины, которой он ко мне лежал.
«Ему так стыдно, что даже нет сил посмотреть тебе в глаза», - сообщил мне Эриан причины такого поведения и положения тела моего крылатика.
- Вы что-то планировали? – поинтересовался Роуш, открываясь от меня и смотря куда-то за плечо Гэлда. Кажется, перехватил решительный взгляд Рэинтила.
- Ири обещала рассказать всё, что помнит, как только ты придёшь, - ответил тот, лишая меня выбора и шанса откосить. Ну да и ладно, я не против, скрывать мне нечего.
Я рассказала всё, что запомнила, начиная от прощания с Милой и заканчивая потерей сознаний от непонятного яркого света в том странно месте, где моя подруга возлегла на алтарь. Мужчины слушали молча, напряжённо. Я не видела их лиц – Роуш ещё в самом начале сел на край кровати так, что я видела лишь его спину, - но уверена, что у каждого из них отразились ужас, потрясение, шок, а ещё мрачная решимость стать сильнее. Мне, правда, не нужно было видеть лиц, чтобы знать чувства, что кипели в душах моих дорогих супругах.
Сколько в комнате висела тишина, на знаю. Я даже на пару минут успела задремать, пока не дрогнула от тихого вопроса Рэинтила:
