— Ну разве это предупреждение? Ведь уже прошло почти 70 лет! И что это значит? Значит, что страшное землетрясение может случиться в любой момент?
Судя по выражению лица японца, именно так и обстояло дело.
Знакомый отца прекрасно говорил на русском языке, и акцент чувствовался лишь в том, что он старался произнести чётко каждое слово, каждую букву, и Нике вдруг открылось, что у японцев другое понимание жизни и смерти, чем на континенте. Ведь их страна в любой момент может исчезнуть, ведь их земля в любой момент может быть поглощена океаном.
Глава 20. Секта
Рано утром 20 марта 1995 года русский бизнесмен Филиппов-сан, он же бывший майор советских спецслужб Сергей Францев, сел во второй вагон поезда метро на токийской станции «Нака-Мегуро». У него был назначен деловой завтрак в отеле «Хайат». В Токио, как и других крупнейших столицах, деловой мир просыпался рано. Время президентов, вице-президентов и глав департаментов крупных компаний было расписано по минутам. Нацеленный на успех и на прибыль предприниматель дословно следовал формуле: Time is money! — «Время — деньги!»
Глупо было тратить время на завтрак в одиночестве или даже дома, среди спешащих на работу или учёбу близких, когда именно с завтрака можно было начать очередной успешный рабочий день. А в случае удачи и договориться о важном контракте.
Находясь в Токио, Францев старательно играл роль популяризатора недавно возникшей в России сети японских ресторанов, чьи владельцы нуждались в постоянных поставках сырого тунца, лосося, желтохвостика, угря, а также мраморного мяса для ставших столь популярными среди русских японских блюд — суши, сашими, роллов и, конечно же, изысканного сябу-сябу. В силу деловой хватки и неплохого знания японского, который Францев за месяц пребывания в Токио восстановил до приемлемого уровня, его деловые контакты давали результаты. И в Москве его работодатель была довольна. Сейчас Сергей готовил её приезд в Японию и чуть ли не каждый день встречался с коммерческими директорами японских компаний-поставщиков.
Поезд плавно, почти бесшумно, скользил по рельсам. Это был почти час пик в Токио, когда трудолюбивые японцы деловито спешили на работу. И это утро было совсем обычным, ничем не отличавшимся от рабочих будней.
Францев внимательно всматривался в лица пассажиров. Ему были интересны лица жителей этой соседней с Россией, но бесконечно далёкой от нас страны, — лица иной цивилизации. Его взгляд упал на сидевшую наискосок от него в углу вагона девочку-школьницу с аккуратно подстриженной чёрной чёлкой, одетую в тщательно отглаженную школьную форму японских девочек. На ногах у неё были начищенные до блеска чёрные туфельки и доходящие до середины икры белые гольфики. Почему-то именно от вида белых гольфиков у Францева непроизвольно сжалось сердце. «Возраст гольфиков у моей девочки я пропустил», — подумал он, и у него, к его большому удивлению, увлажнились глаза.
Школьница, похоже, что-то почувствовала и уставилась на Сергея своими блестящими чёрными глазёнками. Белые иностранцы в 90-е уже не были в диковинку для японцев, но всё же «гайдзин», то есть иностранец, тем более такой — хорошо одетый, подтянутый, с мужественным лицом — это всегда интересно. Увидев, как девочка-подросток внимательно его рассматривает, Францев слегка ей улыбнулся. Она хихикнула и отвернулась.
В этот момент Сергей обратил внимание на мужчину, сидящего рядом со школьницей. Он был в марлевой маске, что не такая уж редкость для японцев в общественном транспорте, и ничем не выделялся из толпы. Но в его позе, в мелких нервных движениях его рук было что-то напряжённое, что-то тревожное. В ногах у него стоял чёрный рюкзак, и Францеву вдруг показалось, что именно рюкзак — причина беспокойства этого пассажира: он то непроизвольно отодвигал его ногой, то быстрым движением руки придвигал его к себе.
Поезд остановился. Мягко открывшиеся двери выпустили поток людской массы и вобрали в себя новый. Внезапно, когда двери уже почти закрылись, мужчина в маске резко вскочил и бросился к выходу, едва успев протиснуться в закрывающиеся двери. Но рюкзак — тот самый чёрный рюкзак! — оставил на полу в вагоне. Поезд тронулся.
Францев принял решение моментально. Долгие годы учёбы, тренировок, профессиональная интуиция крикнули ему: «Тревога!» Растолкав вошедших в вагон людей, Францев ухватился за потолочный поручень, собрал всю свою силу и, как распрямившаяся пружина, выбросил ноги вперёд, чтобы выбить окно вагона. От удара оно разлетелось вдребезги. Перед Францевым мелькнули перепуганные глаза школьницы, приоткрывшиеся в изумлении рты стоявших рядом пассажиров. Не обращая на них внимания, он схватил чёрный рюкзак и выбросил его в зияющее окно. Кто-то закричал, в середине набиравшего скорость вагона чья-то рука потянулась к стоп-крану. Но даже сквозь крики и гвалт перепуганных пассажиров, сквозь резкий визг тормозов был отчётливо слышен гулкий отзвук взрыва.
В тот день религиозная секта «Аум Синрикё» осуществила серию терактов в токийском метро с целью приблизить «конец света», после которого выживет лишь 10 процентов человечества.
Секту возглавлял полуслепой маньяк Шидзуо Асахара. По его приказу члены секты распылили в метро смертоносный газ зарин. Были отравлены несколько тысяч человек. Многие погибли.
Но всё это Францев узнает позже. А тогда, как только открылись двери ещё не успевшего отъехать от станции поезда, он схватил маленькую японку за руку и побежал, почти держа её на весу, вслед за другими пассажирами к лестницам — прочь из опасного подземелья. Выход наверх был забит людьми. Францев подхватил девочку на руки и, пробиваясь сквозь толпу, вырвался наружу. Выход из станции был оцеплен полицией. К нему — заметному иностранцу, «гайдзину», быстро подошли двое из них.
— Вам придётся последовать за нами.
— Да, конечно. — Ответил Францев. — Только девочку — доставьте её домой…
Один из полицейских взял школьницу за руку и повёл в стоявший неподалёку микроавтобус. В этот момент девочка обернулась и посмотрела на Францева, словно запоминая его. Через секунду чёрная чёлка и белые гольфики затерялись в перепуганной, мятущейся толпе.
Глава 21. Допрос
После часа ожидания дверь в комнату в полицейском участке вновь отворилась, но на сей раз в её проёме появился не уже знакомый Францеву полицейский, а невысокий коренастый человек в строгом чёрном костюме. Коротко стриженные волосы, квадратный подбородок, прямой широкий нос. Жёсткий взгляд — взгляд самурая.
«Высокий полицейский чин, — подумал Францев. — Или контрразведка?» Что-то в облике вошедшего подталкивало ко второй версии. К этому выводу подводила Сергея и обычная логика: кто ещё мог прийти допрашивать непонятного русского, ногами выбившего окно в вагоне движущегося поезда.
Вошедший сел напротив Францева и, ничего не говоря, внимательно посмотрел на него. Казалось, он пытался понять, кто находится перед ним, перед тем как начать задавать вопросы.
— Господин Филиппов, не так ли? — наконец проговорил незнакомец.
