Лаборанты в белых халатах вытаскивали из фургона закрытые металлические ящики. Каждый ящик брали двое сотрудников и несли в лабораторию. Увидев, как один из них едва не уронил драгоценный груз, Богомолец недовольно вскрикнул:
— Эй, осторожнее! Знаете, какая ценность внутри?! Да если хоть одна пробирка разобьётся, я вас…
— Виноват, Александр Александрович, — забормотал нерадивый сотрудник. — Исправлюсь!
— Исправится он… Смотри у меня!
Увидев неподдельный страх в глазах подчинённого, Александр Александрович на миг ощутил себя Хозяином. Когда Сталин хотя бы на полтона повышал голос, что редко, но случалось, душа уходила в пятки. Богомолец знал, что пользуется расположением вождя: тот и впрямь рассчитывает с его помощью получить препарат долголетия. Но всё равно было страшно: одним движением бровей Богомолец мог быть превращён в лагерную пыль.
Когда последний ящик был занесён в лабораторию, Александр Александрович запер дверь на два оборота ключа. Начал вскрывать крышки и рассматривать то, что доставлено. Он сверял название и число заказанных препаратов со списком, который достал из кармана. И, завершив сверку, с удовлетворением подумал: «Всё в точности доставили!»
Он собрался было приступить к работе, когда в дверь постучали. Прежде чем к ней подойти, Богомолец на всякий случай закрыл все контейнеры.
— Кто там? — спросил Богомолец.
— Это я, Патрикеев, — донёсся из-за двери голос его заместителя. Александр Александрович провернул ключ в замке.
— Почему на разгрузке не был? — строго спросил Богомолец, впуская в лабораторию зама.
— Так я ведь материалы на ферму возил! — начал оправдываться Патрикеев. — Вы же сами приказали.
— Ну да, ну да…
Богомолец вспомнил, что вчера действительно приказал заместителю отвезти органический материал на ферму, где выращивали кроликов и лошадей. Материал представлял собой человеческие соединительнотканные клетки, которые вводились животным. Ответной реакцией было появление у них антител, служивших основой знаменитой сыворотки АЦС. Если вводить эту сыворотку человеку, у которого соединительная ткань ослаблена из-за болезни, ранения или травмы, то это значительно усиливало защитную реакцию организма.
Сыворотка АЦС была гордостью Богомольца, его высшим творением. Её создание началось с исследования соединительной ткани, на которую никогда не обращали особого внимания. А зря! Академик взялся её исследовать и вскоре доказал, что соединительная ткань выполняет важнейшие защитные функции, в ней образуется множество антител, которые борются с патогенными микробами. Скольким бойцам помогла АЦС заживить раны во время Великой Отечественной войны! Но главное — сыворотка не позволяет соединительной ткани разрушаться, а значит, теоретически даёт возможность продлить человеку жизнь. Ещё до войны вышла книга Богомольца «Продление жизни», где основным средством такого продления он и объявил свою знаменитую сыворотку. И Сталин настолько серьёзно к этому отнёсся, что даже приказал засекретить книгу.
Патрикеев тем временем с любопытством поглядывал на привезённые ящики.
— Что доставили? — спросил с интересом.
— Так, расходные материалы…
— Для производства АЦС? Или что-то новенькое будем изобретать?
Богомолец уже не раз замечал, что его заместитель излишне любопытен. Уж не метит ли он на его место? Или, того хуже, не доносит ли о ходе исследований в органы? Это было весьма вероятно. Конечно, Хозяин прикрывал Богомольца, сделав его неприкасаемым, но ведомство Лаврентия Берии наверняка следило за его разработками.
— Новенького ничего пока не планирую, — сухо ответил он. — Лучше, как говорится, синица в руках, чем журавль в небе. АЦС — вот наша задача, надо производить как можно больше целебной сыворотки!
Патрикеев угодливо закивал головой.
— И я так считаю, Александр Александрович! На ферме ветеринар мне подтвердил: ваша сыворотка, если вводить её кроликам, продлевает им жизнь!
Об этом Богомолец уже знал. Знал и о том, что сыворотку опробовали на больных раком. И это тоже дало положительные результаты. Успешное использование живительной сыворотки, безусловно, радовало. Но сыворотка — не панацея. И цель Хозяин ставил перед ним другую — продление активной полноценной жизни. А здесь до прорыва было ещё далеко.
Глава 27. Секретное досье
Киев. Июль 1946 года
В последние полгода, тайно работая в одиночку, Александр Александрович заметно продвинулся в своих исследованиях, однако результаты ото всех скрывал. В сравнении с тем, чего он мог достичь в ближайшие полгода-год, сыворотка и рядом не стояла. Ещё несколько месяцев работы — и действительно может появиться препарат долголетия, давно обещанный вождю.
Академика буквально распирало от гордости, когда он думал о результатах своих тайных исследований. Однако рядом с этим чувством в душе жил неискоренимый страх. Да, Александр Александрович был на подходе к великому открытию, которое, возможно, перевернёт жизнь на планете. Но есть ли у него этот год? А вдруг Сталину надоест ждать? Он уже давно проявлял признаки нетерпения. Или — ещё хуже — вдруг эксперименты закончатся неудачей?!
Богомолец вспомнил, как ещё до войны боролся за восстановление половой функции Сталина. В 1930-е годы, уже после ухода из жизни супруги Надежды Сергеевны, Сталин имел неофициальную жену — Валентину Истомину, сестру-хозяйку, работавшую на Ближней даче. Так мало того — в 1933 году Иосиф Виссарионович увлёкся ещё и примой Большого театра Верой Давыдовой, 27-летней женщиной! Если учесть, что Сталину было ровно в два раза больше лет, то борьба за потенцию была просто необходимой.
С этим делом не пошутишь. Пришлось работать не за страх, а за совесть. Тщательно изучив труды в этой области, академик решил провести опыты по трансплантации семенных желёз орангутангов. И сначала, казалось, метод себя оправдал: у подопытных пациентов действительно усилилась потенция! Но он тогда не стал торопиться — и, возможно, спас себе жизнь: через полгода процесс пошёл вспять, половая функция у прооперированных резко снизилась. Богомолец потом не раз благодарил судьбу, что он не предложил этот метод вождю!
В итоге он решил простимулировать организм Сталина инъекцией плаценты ягнёнка. Поначалу тот воспринял эту идею в штыки.
— Это проверенный метод, — настаивал Богомолец. — Им лечили мужскую слабость ещё в Средневековье. И сейчас такие инъекции дают хорошие результаты!
— Проверенный, значит… Ладно, работайте. Когда будете уверены на сто процентов — рассмотрим ваше предложение ещё раз!
В конце концов Сталин согласился на инъекции и они оказали нужный эффект. В 1937-м Богомолец стал депутатом Верховного Совета, а в 1941-м получил Сталинскую премию 1-й степени в размере 100 тысяч рублей. Однако теперь мужские радости Сталина интересовали куда меньше. Ему нужен был препарат, продлевающий жизнь, а это задача была куда серьёзнее, чем налаживание потенции. И Богомольцу об этом недвусмысленно сказал сам Хозяин, когда вызвал к себе.
