И вот судьба, казалось, решила повернуться к нему лицом. И случилось это неожиданно, когда уже совсем отчаявшийся Карен решил попросить о помощи своего давнего знакомого, который стал правой рукой самого Вересовского.
«Почему грузинам так везёт?» — ревниво думал Карен, подъезжая к особняку на Новокузнецкой. Он припарковал напротив свой видавший виды «Мерседес» — остатки былой роскоши — и подошёл к воротам особняка. Но был тут же остановлен охраной.
— Вы к кому, уважаемый? — обратился к нему охранник.
Карен неприязненно его осмотрел.
— Начальнику доложи, у меня встреча с ним. Я иду к Аркадию Маринашвили, — небрежно бросил он через губу, не останавливаясь.
Но ему резко преградили путь.
— Аркадий Мирабович ещё не подъехал. Вам придётся его подождать.
— Я пройду — и буду ждать в его приёмной, — настаивал Карен.
— У нас так не принято. Как ваша фамилия? Нам о вас никакой информации не поступало.
— Слушай, дорогой, а тебе всё докладывают? — раздражаясь, спросил Карен. — И где мне тогда ждать?
— Назовите фамилию, пожалуйста, и подождите здесь, — твёрдо ответил охранник и указал на несколько стульев в проходной. — Я свяжусь с приёмной.
Но Карен уже круто развернулся на высоких каблуках и направился к своему «Мерседесу». Машину он оставил на стратегической точке, откуда хорошо просматривался вход в солидный офис.
«Опускают, суки, — подумал раздражённо. — Подожду здесь, лучше перехвачу Аркашу, когда он приедет».
В этот момент тяжёлая дверь вестибюля МотоВАЗа открылась, запуская вовнутрь молодую блондинку. Карен замер на месте: в здание входила та, о которой он думал все последние месяцы! Она будто материализовалась из его мыслей. Карен даже предположить не мог, что, придя проситься на работу к Аркадию, он столкнётся с девицей, укравшей бриллианты! Но самое удивительное заключалось в том, что она беспрепятственно вошла в святая святых — особняк Вересовского!
Карен быстро вернулся к дверям и вежливо сказал охраннику:
— Я, пожалуй, всё же здесь подожду, — и присел на стул.
Из проходной он молча наблюдал, как молодая блондинка оглядела себя в зеркало, поправила волосы и прошла вглубь здания. Да, это была она! Карен досконально изучил её фотографию, она ему была знакома, как собственное отражение в зеркале. Когда девушка ушла, он подошёл к охраннику и уже совсем другим тоном спросил:
— Слушай, друг, не подскажешь — это кто? — и, чтобы любопытство не выглядело подозрительным, добавил: — Такая красавица.
Но дуболом-охранник продолжал гнуть свою линию:
— Мы справок по посетителям и сотрудникам не даём.
Внезапно в вестибюле что-то неуловимо изменилось. Охранники подтянулись и уставились на вход. И Карен увидел, как чинно и важно вплывает в здание маленькая толстая фигурка большого начальника, который когда-то был известен в Сухуми как мойщик автомобилей на автостанции, не брезговавший никакими поручениями.
— Бадри! — воскликнул Карен.
Рыжие брови вошедшего удивлённо вскинулись.
— Извините, Аркадий Мирабович, — поправился армянин.
Бадри сразу узнал Карена, но молча смотрел, не зная, принимать его или нет. Насколько он помнил, нежданный гость работал на Сосо Махарадзе. Но решения Бадри принимал быстро. И он решил выяснить, что всё же было причиной убийства Сосо и кто предположительно его убрал.
Кабинет финансового директора МотоВАЗа поражал роскошью. Пол украшал коричневый мрамор с золотой крошкой, на нём стояла мебель с золотой инкрустацией, с потолка свисала золотая люстра.
Увидев, как Карен с завистью и восхищением разглядывает его кабинет, Бадри удовлетворённо проговорил:
— Нравится? Ну ты знаешь — мы, грузины, любим золото.
И тут же задал прямой вопрос:
— Ладно, с чем пришёл?
Карен задумался: сразу проситься на работу? Или для начала просто поговорить?
— Вижу, ты в авторитете. — Он натужно усмехнулся. — Поднялся по жизни так, что не допрыгнешь.
— Поднялся, это точно, — прозвучал самодовольный ответ. — Но ты вроде тоже неплохо пригрелся рядом с Сосо, верно?
Карен развёл руками.
— Нет его больше! Завалили Сосо…
— Да в курсе я, в курсе… Кто, кстати, завалил — знаешь? А то разные слухи ходят…
— Знал бы — кишки бы выпустил и на шею намотал! Знаю только: киллер был профессионал, работал наверняка… Концов не сыскать, может, его самого уже на куски разрезали и в чемодане где-то утопили.
Наконец Бадри предложил присесть. Из шкафчика, отделанного, естественно, золотом, он достал бутылку дорогого коньяка и два бокала.
— Армянский коньяк, — сказал, разливая. — Специально для тебя берёг!
«Ага! — подумал Карен. — Прямо для меня! Да ты меня сто лет не видел и не видел бы ещё столько же!» Но вслух поблагодарил: мол, спасибо, ценю такое внимание со стороны такого человека.
Бадри растянул лицо в резиновой улыбке.
— Да уж, мы с тобой знакомые со стажем, это точно… Ну так что? Что ты мне хочешь сказать? А, кстати, от Сосо тебе что-то осталось? Наследство какое?
Карен в очередной раз развёл руки.
— Какое там наследство! Раздербанили его, прямо глотки друг другу грызли! Так что в итоге я… — он не сказал «остался нищим», но весь его вид говорил именно об этом: он гол как сокол. И Бадри, надо признать, быстро это вычислил. Но, с другой стороны, у Карена были и мозги, и опыт, иначе Сосо не стал бы держать его рядом с собой.
— Понял, понял. Что ж, если так… Подумать насчёт твоего трудоустройства? За этим пришёл?
— Если к себе возьмёшь, Аркадий… Не забуду никогда, клянусь.
— Пока ничего не обещаю. — Бадри важно откинулся в кресле. — Но моя рекомендация, думаю, сыграет роль. Ну всё — иди.
Тот с благодарностью пожал небрежно протянутую ладонь, успев заметить массивное золотое кольцо на среднем пальце.
«Грузины и впрямь любят золото…» Про девушку, вошедшую в особняк, он, конечно, спрашивать не стал. Здесь надо было действовать очень аккуратно. Лишь бы его взяли сюда на работу, а тогда он рано или поздно всё о ней узнает. И тогда уж точно не выпустит из поля зрения. Даст бог, ему назначат неплохую зарплату — в империи Вересовского платили по высокому разряду. Но в сравнении с миллионами баксов, которые стояли на кону, любая зарплата представлялась лишь мелким пособием.
Глава 31. Киевская могила
По прилёте в Киев Францев из гостиницы сразу позвонил брату московского профессора Модесту Генриховичу в институт геронтологии и договорился о встрече. В Киеве у Францева жил давний приятель, Шурка Малышев, с которым они вместе служили в советские годы. Францев думал с ним встретиться, но вначале следовало выполнить поручение Вересовского.
