— Но как же тогда… Ух ты! Он просто потрясающий! — Она расплылась в широкой ухмылке: — Цени его, тетя Мерси.
— Эта непрактично, — пробормотала Килпатрик. — Для нее нужны специальные зерна и слишком много энергии.
Такой ответ явно позабавил девушку.
— Даже в телешоу «Последний герой» участники могут взять с собой один предмет роскоши.
— Это не реальная жизнь.
— И что плохого пользоваться кофемашиной, пока можно? А если наступит тот самый грандиозный день катастрофы, ты всегда сможешь ее сломать — символически.
Мерси занялась маленькой черной машинкой.
Я никогда не смогу ее сломать.
33
От него веет смертью.
Морриган бежит рядом так быстро, как только может, но пробираться сквозь такой снег на ее коротких ножках почти невозможно. Мы обе проваливаемся по колено на каждом шагу, а мои легкие горят от учащенного дыхания. Я подгоняю девочку. Я могла бы нести ее на руках, но вряд ли так быстрее. Вместо этого хватаю ее руку в рукавичке и тащу за собой.
Мы замечаем наши старые следы. По ним идти быстрее.
— Но почему? — спрашивает запыхавшаяся Морриган. Когда я сказала, что нужно немедленно уходить, она не стала задавать лишних вопросов. Но теперь наш изнурительный темп заставляет ее призадуматься.
— Просто доверься мне.
По моей спине струится пот.
— Это был он? — Девочка ловит ртом воздух. Я горжусь: она такая сильная.
— Да, — хриплю я.
— Как он нас нашел?
— Я совершила ошибку. — Удары моего сердца эхом отдаются в голове.
— Нам не надо было играть в снегу?
— Нет. Нам надо было прятаться в другом месте.
Нам уже видна крыша домика. Я чуть не рыдаю от облегчения. Обожаю этот крошечный домик. Хотя он нужен только как укрытие, его простая элегантность и красота вызывают ощущение, будто мы на первоклассном горном курорте. Здесь я чувствовала себя в безопасности. До сегодняшнего дня.
Мы врываемся в дверь, и я замираю: на кухне какой-то мужчина. Брент Роллинз резко оборачивается и лезет в карман расстегнутой куртки, но его лицо тут же проясняется, а рука с пистолетом опускается.
Он распаковывал продукты. Время словно замирает: я замечаю коробку с хлопьями, от которых Морриган сейчас просто без ума, и испытываю прилив благодарности. Мы в заботливых руках.
— Габриэль. — Я выдавливаю из себя это имя, наклоняюсь и упираюсь руками в бока, боясь, что меня вырвет от выброса адреналина и накатившей усталости. — Это Габриэль.
Мне хочется закричать. Хочется расплакаться. Хочется отвесить себе пинок за то, что прятала дочь под носом у опасности. Все словно перевернулось с ног на голову.
Как я могла так сильно ошибиться?
Брент хватает меня за плечи:
— Что — Габриэль?
— Я ошиблась. Убийца — не мой отец. Это Габриэль. — Я все еще не пришла в себя от осознания ошибки, и мне непривычно произносить это имя вслух. — Габриэль, — повторяю я, пытаясь переварить новость.
— Габриэль? Как так? — Брент повысил голос. Он озадачен.
— Не знаю… не знаю почему, — выдыхаю я. — Но он заметил нас и побежал к большому дому. Скоро он будет здесь. — Я поднимаю голову и смотрю Бренту в глаза. — Я чувствовала и видела его ненависть. Он убил мою мать. А теперь охотится на Морриган и меня.
Мы с Брентом не один раз подолгу беседовали за ужином. Я сказала ему то, что почувствовала: от него исходит глубокая печаль, когда он смотрит на Морриган. И Роллинз признался, что его младшая сестра умерла примерно в этом возрасте. У нее тоже были светлые волосы. Он не совсем верит в мои способности, но в целом доверяет мне, а я доверяю ему. Когда я настояла, чтобы Кристиан никому не рассказывал, что прячет меня и Морриган в своих владениях, я сделала исключение для Брента. Все равно от него ничего не укроется. Моя мать всегда повторяла, что у моего отца длинные руки. Его товарищи все еще гуляют на свободе. Кто знает, на что пойдет ради него старый друг? Соблюдать полную секретность было просто необходимо.
Однако и мою мать, и судью убил не отец. А Габриэль.
На лице Брента появляется скептическое выражение. Он заглядывает мне в глаза. Чувствую, что атмосфера изменилась: Роллинз решил поверить мне.
— Надо позвонить Кристиану. — Он кладет пистолет на гранитный кухонный стол и прикасается к телефонному экрану.
— Надо выбираться отсюда. — Я поворачиваюсь к Морриган, которая слушает наш разговор с округлившимися глазами: — Принеси аптечку. Она у меня в шкафу.
Девочка тут же исчезает. Я подготовилась. У меня всегда под рукой деньги, паспорта, новые кредитки и все важные документы. Как раз на такой случай.
— Черт, автоответчик… — Брент прокашливается. — Кристиан, я в домике Саломеи. Она говорит, что ее преследует Габриэль, а не ее отец. И он заметил ее. Теперь мы собираемся выбраться отсюда.
— С Кристианом все будет в порядке? — У меня сводит внутренности от мысли, что мой друг в опасности.
— Он способен позаботиться о себе.
— Но это же его брат.
Брент поджимает губы:
— Это проблема Кристиана.
— Вот, мама, — Морриган сует мне аптечку. В глазах ни слезинки, вид решительный. Храбрая девочка.
— Садись в машину, — приказываю я.
— У нас есть автомобили получше, — возражает Брент.
— Но до них не одна сотня ярдов, а Габриэль уже здесь. Поедем в моем «Субару».
— Но в такой снегопад…
— «Субару» отлично справится.
Мой голос звучит уверенно, но ум в смятении. Протяженную дорогу к домику не чистили уже два дня: Брент хотел, чтобы снег скрыл следы моей машины. Вместе с Морриган я иду в маленький гараж и нажимаю кнопку, чтобы открыть дверь. Дверь со скрежетом дергается и замирает.
— Слишком много снега, мешает открыть, — Брент протискивается мимо меня в гараж и берет лопату для снега. — Оставайся в доме.
Он бросается обратно в домик, хватает пистолет и выходит через переднюю дверь. Я следую за ним.
— Будь осторожен! — кричу вслед. Закрываю дверь и впадаю в оцепенение. Понятия не имею, что теперь делать.
Собрать еду в дорогу.
Бросаюсь на кухню и начинаю кидать в пакеты продукты: молоко, бутылки с водой, хлеб, арахисовое масло. Один за другим вручаю пакеты Морриган, она относит их в машину. Время ползет еле-еле. Почему так долго? Бегу за одеялами, срываю их с кроватей, заодно прихватив кое-какую одежду Морриган.
Входная дверь распахивается, мое сердце замирает. В дом забегает Брент, по-прежнему с лопатой в руках.
