— Спокойно. Отпустите его, — скомандовал Ромка серьезно. И уже поднявшемуся с асфальта Косте: — Роман Романовский, — протягивая руку.
— Константин Филонов, — неохотно пожал тот в ответ.
— Поехали, Константин, за обедом обсудим, — под цепким взглядом недавно самодовольного парня Костя поежился. Такой взгляд он встречал у хитрых и самоуверенных дельцов, но те были сильно старше, и много чего провернули в жизни. — Садись, — кивнули ему на крузак.
— Я на своей, — Филонов не собирался падать в обморок от счастья, что его покатают на такой крутой тачке.
Ромка только усмехнулся, когда за ним по пятам, буквально не слезая с бампера, следовала ярко-красная семерка. Борзый пацан оказался с твердым характером и не чужд самоиронии. Веским аргументом, каким бы каламбуром это ни звучало, стал несостоявшийся хук. Костя этот не стал убеждать, что стриптизерши будут доступны начальству в любое время дня и ночи, отреагировал остро. Значит, настроен работать серьезно, а не открывает клуб для своих развлечений.
За обедом Ромка еще раз внимательнее просмотрел проект — грамотно составленный, расписанный и по затратам, и по рискам.
— Эконом? — оторвав взгляд от бумаг, спросил у будущего бизнесмена.
— Да, — кивнул Костя. — И юрфак.
— Даже так… — что этим Ромка хотел сказать, Костик не понял. У Романовского образование было не местное, но упорство парня оценил по достоинтсву. — И какую должность занимаешь?
Увидел, как новый знакомый напрягся, сжал приборы до побелевших костяшек.
— Танцор в подобном клубе, — нехотя выдавил из себя через стиснутые зубы. Рома выгнул бровь. Ехидное уточнение “Стриптизер?” придержал.
— Ну, поехали здание смотреть, — закончив обед, достал портмоне.
— Я не девочка, меня ужинать не надо, — Костя положил на стол половину на обед, не став высчитывать, кто на сколько заказал.
Пожарная семерка нелепо смотрелась рядом с крутым крузаком, который, в свою очередь, нелепо смотрелся на фоне обшарпанного здания. Ромка осматривал будущий крутой клуб пристальным взглядом, качаясь с пятки на носок, и кривился: ремонта дофига, бабла надо еще больше, зато расположение удачное.
Филонов никак не думал, что богатенький мальчик полезет в своих пижонских шмотках осматривать здание изнутри, не побоявшись замарать себя всего такого чистенького. Роман молчал, Костя тоже. Падать на колени не собирался.
— Я дам денег, — озвучил свой вердикт Романовский. — Сколько ты сможешь вложить?
— С учетом накопленного и если продам родительскую квартиру, то процентов тридцать наберется, — Костя смотрел твердо. Ну да, у него скромные суммы, и что теперь, не человек, что ли?
— Квартиру советую поменять на меньшей площади, но зато в районе получше, — заметил Ромка. — А вообще, идея мне нравится. Но поскольку папа никогда не даст на нее денег, а я пока еще не могу единолично одобрять такие решения, придется рискнуть наличным капиталом. Условия такие: моя доля от прибыли — шестьдесят процентов, покрывается в первую очередь; полный отчет за каждую копейку с чеками и прочей ерундой; после покрытия моих вложений, доля в шестьдесят процентов остается до пяти лет, потом можно будет пересмотреть условия. Я не жадный, — улыбнулся Романовский.
Костя от такой “не жадности” аж присвистнул, но выбора все равно не было.
— А проценты? — решил уточнить все и сразу.
— Обойдемся без них, — на первый взгляд — аттракцион невиданной щедрости, а по факту — та еще кабала.
— Согласен, — Филонов решил рискнуть. Еще хотел спросить, откуда у парня его возраста несколько лямов личного капитала, но поостерегся.
— Ну, до встречи, — Ромка забрался в крузак, прихватив проект и контакты своего будущего делового партнера. Работа сама себя не поработает.
А Костя, сев в свою семерку, едва не расплакался от облегчения. Как гора с плеч свалилась. Плохо, что доля в клубе у него маленькая, но хорошо, что хоть так. Богатый говнюк хоть и был заносчивым засранцем, но в деловой хватке не откажешь. А с его поддержкой многие вопросы и согласования отпадали сами собой.
Глава 12
Пока Костик пахал и в одном клубе, и в другом, уставая как собака, страшно не высыпаясь, не имея ни минуты свободного времени, Анна сдала летнюю сессию за третий курс. После “приключений” с Игорьком огребла и от родителей, и от любимого брата. Весь год прилежно училась, и оценки с тройки и редкой четверки повысились до твердой четверки и иногда даже пятерки, чему значительно способствовала дружба с Милой в большей степени. Любимый папуля пристроил дочь в собственную бухгалтерию, чтобы на практике закрепляла полученные знания.
Двадцатилетний юбилей отметили весело и с размахом на даче Мельниковых. Анька визжала на всю округу, когда родители вручили свой подарок:
— Любимая наша дочь, — начал отец, — в последний год ты доказала, что повзрослела, и мы решили, что пора тебе жить отдельно. Поэтому мы дарим тебе квартиру, — и протянул ошарашенной имениннице ключи. Аня, визжа, повисла на папиной шее, обняла маму, досталось и брату. Правда, улыбка несколько померкла, когда отец закончил: — Это отличная квартира, да и Вадим сможет присмотреть, — челюсть дочки упала, а брат добил:
— Конечно, присмотрю, — ехидно улыбнулся, — жить будем в одном доме, систер, ты через два подъезда от меня.
Анька так и села мимо стула. Одно дело — периодически доставать брательниковых девиц, и совсем другое — жить под его надзором. “Через два подъезда все же лучше, чем на одной площадке”, - успокаивала себя Аня. — “Да и по делам фирмы часто уезжает. А вечеринки — ура!”. Девушка уже предвкушала, как будет круто веселиться в собственной квартире.
Новоселье праздновала в два захода: сначала школьные и институтские подружки, потом Алла, Мила и Инна. Вот с подарка рыжей чертовки все и началось. Хотя, началось все немного раньше.
— Анька, у нас для тебя подарок, — загадочно начала Алла, осматривая отличную однушку: светлую, просторную. Родители даже ремонт сделали, осталось только мебель по вкусу выбрать.
— Алочка, от вас уже были подарки, — удивилась Аня. Эти партизанки, вступив в сговор с родителями, подарили нужные в новой самостоятельной жизни мелочи.
— Фигня, — отмахнулась рыжая, плюхнувшись на новенький диван. — Подушки, шторы и подобная ерунда, разве это подарки на первые двадцать лет?
— Почему первые? — не поняла Мельникова.
— Потому что лет до тридцати можно на них и остановиться! — пояснила Алла.
— В общем, это Алкина идея, если что, — “сдала” девушку Инна. — Я была против, но ей удалось перетащить Милу на темную сторону.
— Инка, выдохни! Весело будет! Мне тоже интересно, — Мила была за приключение.
— Так, колитесь уже! А то я нервничать начинаю! — поерзала в кресле Аня. Уж больно вид у подруг был невинный, а то вызывало подозрения.
