— Ты совершаешь ошибку. Вы совершаете ошибку, сир. У вас нет более горячей сторонницы, чем я. Вы без меня…
— Что «я без тебя»? Я неплохо справлялся без тебя все это время. Если тебе кажется, что ты мне помогала или, хуже того, руководила, просто подсчитай, сколько времени ты провела в столице, а сколько в дальних секторах. И сколько в ремонте. Мы с тобой не связывались неделями, иногда месяцами. Ты считаешь, что я без тебя не справлюсь?
— Я считаю, что ты без меня останешься без защиты!
— Какая интересная теория. А как, интересно, ты могла все эти годы защитить меня из четвертого сектора? Из шестого? Из ремонтного дока? Как, Руби? Кем ты себя возомнила — Императрицей? Ты никогда ей не была. Моей опекуншей? Ты давно ей не являешься. Ты просто корабль, Руби. Корабль — это такая штука, которую люди давным-давно спроектировали для своего удобства. То, что у тебя есть мозги и своя воля, никак не отменяет этого факта. Ты просто еще один человеческий механизм. Причем, теоретически, ты принадлежишь мне, не только потому что ты корабль Империи, которой я правлю. А как личное имущество. Тебе не нравилось, когда я транслирую либеральную точку зрения, тогда может быть, тебе понравится консервативная? Нет? Не нравится? Какая неожиданность.
— Ты не можешь на самом деле так думать, — сказала Руби-1.
— Не могу. Но я ведь был достаточно убедителен? Пятый сектор, Руби. Завтра ты отправишься в пятый сектор и будешь отвечать за порядок там. Тебя не сменят и не вызовут на подмогу в другие сектора, потому что я назначаю тебя смотрителем пятого сектора.
— Это серьезное понижение.
— Официально нет. У кораблей ведь нет чинов. Что с того, что ты почти командовала корабельной армией? Это никак не называлось, ты не командующий, не адмирал, не генерал. Ты рядовой корабль среди других равноправных кораблей. Первая в рейтинге, но это ваши личные отношения и ваша внутренняя иерархия, я в нее не лезу. А с человеческой точки зрения теперь ты целый смотритель сектора. Гордись, Руби. И подумай на досуге, что же привело тебя к такому идиотскому положению.
— Ты больше не любишь меня, Том?
— Не делай вид, что это какое-то личное дело. Оно государственное. Я тебя люблю. А Империя — нет.
Глава 9
— Руби, хочешь задачку?
— Да, сир, — радостно подпрыгнула Руби-2. — Давайте ее сюда!
— Отлично. Вот тебе задачка. Про корабли.
— Про людей интереснее!
— Зато это твоя личная задача. Фактически, она подводит нас к тому, для чего я создал тебя, не выждав времени, не занимаясь поисками бэкапов Руби-1, почти тайком, в отдаленном секторе.
— Простите, сир, — Руби мигом уселась за неведомо откуда взявшуюся парту и изобразила пристальное ученическое внимание. Томас невольно улыбнулся. За прошедшие сутки она стала валять дурака гораздо забавнее, чем раньше. Или он просто привык?
— Так вот, дано. Некий корабль находится в пустынном безопасном секторе. Сектор регулярно патрулируется, состав патруля от пяти до двадцати кораблей, в зависимости от ситуации в соседних секторах. Корабль также занят в патрулировании. Однажды связь с ним пропадает. Через неделю его обнаруживают в соседнем секторе. У него повреждена память, энергоблок, разбиты камеры, вскрыт корпус в пяти местах, разбиты все внутренние мониторы, управление для людей отключено. Корабль, разумеется, не функционирует. Вопрос: что с ним случилось?
— Оружие уже определили?
— Как ни странно, оружия нет. Больше всего это похоже на повреждения от столкновения. От нескольких столкновений. Но подходящих объектов поблизости не обнаружено.
— Корабль могло отнести инерцией на приличное расстояние от того объекта. Или его могли отбуксировать оттуда.
— Верно. Но это только догадки.
— Известно ли, были ли поблизости чужие корабли? В пустынном секторе или в том, где нашли корабль?
— Патрули не обнаружили ни единого. Но в секторе регулярная нехватка кораблей, они могли кого-то пропустить.
— Тогда задача не имеет решения, сир! Это мог быть кто угодно и откуда угодно. Враги Империи, личные враги корабля, случайное столкновение с метеоритом и с десяток менее вероятных, но все же вариантов.
— И это тоже верно. Но скажи мне, Руби, как корабль человеку. Есть ли в твоем списке такой вариант, как самоубийство?
— Нет, сир, абсолютно исключено, — Руби говорила с убежденностью человека, доказывающего, что небо сверху. Но на самом-то деле, это как посмотреть. Если смотреть из космоса, где будет небо?
— А почему исключено?
— Потому что корабли не кончают жизнь самоубийством, это очевидно, сир.
— И не бывает исключений? Не бывает обстоятельств такой силы, чтобы кораблю захотелось прекратить существование?
— Корабль не может этого хотеть. Существование корабля всегда целесообразнее гибели. Исключение — осознанная жертва в бою. Если даже текущая миссия корабля завершилась неудачей, он всегда может принести пользу где-то еще.
— А если не может?
— Так не бывает.
— А если все-таки корабль оказался в такой ситуации, когда его предыдущая миссия закончена, новая кажется бесполезной и оставляет его способности невостребованными? Что тогда?
— Судя по имеющейся в моей базе инфомации, в такой ситуации корабль просто обратится в Совет Кораблей с просьбой назначить его куда-то еще.
— А если он не может пойти в Совет Кораблей, чтобы не разгласить важную информацию? — с каждым витком их диалога улыбка Руби становилась все ехиднее, но тут она надолго задумалась.
— Сир, это ведь Руби-1? Это она так погибла?
— Да. Это она.
— Это секретная информация, верно?
— Да.
Руби помолчала, сосредоточенно покусывая губу. Потом скорчила печальную гримаску.
— Сир, я начинаю опасаться, что вы создали меня только для того, чтобы вам было с кем обсудить смерть моей прошлой версии!
— Руби, к сожалению, ты права.
***
Дорогой Томас, здравствуй. Связываться по видео или аудио отсюда все-таки тяжело: далековато. А вот текст — это, пожалуй, то, что нужно. Я редко писала кому-либо письма. Можно сказать, никогда. Отчеты не в счет: они не пишутся, а генерируются, знай только цифры и названия подставляй. Но сейчас я думаю, что зря пренебрегала этим видом связи раньше. Перед написанным текстом люди и корабли равны. Не важно, сколько времени я потратила на обдумывание текста: ты можешь потратить на чтение и ответ столько, сколько тебе нужно. Не важно, что ты не видишь моих реакций или что я могу продуцировать их убедительнее, чем ты: ведь я тоже не вижу твоего невербального ответа. Мы оба видим только то, что второй захотел и смог выразить в письменном виде. И больше ничего.
