Ну, типа, вот он — ее эквивалент в оркском варианте.
Мария молча протянула ему документ.
— Вы позволите? — орк забрал книжечку и с минуту внимательно изучал ее.
У меня сердце ушло в пятки. А что, если орк заметит исправления Вандерштутеля? Хотя все вокруг считают, что наш гном рукастый.
— Прекрасно. Рады будем помочь в расследовании, полковник, — видимо, орк все-таки не заметил художеств Урфина, — если не секрет, в чем обвиняется этот Одуванчиков?
Мария не стала лезть в бутылку. Ну, ей виднее. Я-то всю свою силу воли и сообразительность тратила на то, чтобы смотреть орку между бровей.
— Да ни в чем. Он мог видеть фейка, который меня интересует, только и всего. Даст информацию, и забирайте назад.
Вот если бы я не знала, зачем мы на самом деле сюда заявились, то наверняка поверила бы. А Мария, оказывается, та еще актриса. Мысль о том, что она и со мной запросто могла вот так играть, я отогнала. Не сейчас. Сейчас я смотрю в лоб орку.
— Очень хорошо. Будем счастливы оказать любое содействие миграционной службе, — заверил нас он, — располагайтесь.
Глава 32
ГЛАВА 32
Мы остались одни, и я, последовав примеру Марии, с радостью сняла пуховик, в котором уже стало невыносимо жарко.
— Расслабься, тут нет ни камер, ни прослушки, — сказала мне Мария, расстегивая свой плащ.
— Откуда ты знаешь? — я огляделась.
Если верить фильмам, жучки могут быть где угодно.
— Знаю. Если бы я не умела определять такие вещи, уже давно была бы мертва.
Я кисло улыбнулась.
— А ты бы выстрелила в того орка, если бы он стал спорить? — задала я мучающий меня вопрос.
— Конечно. Именно для этого пистолет к голове и приставляют.
Мне очень хотелось верить, что это шутка, но ничего в тоне Марии не намекало на юмор. Мне стало нехорошо. Только появление орка-охранника в компании Гвоздика спасло меня от приступа паники. Вернее, паника по другому поводу вытеснила страх перед новым лицом Марии.
«А что, если Гвоздик сейчас нас раскроет? Мы же для него соседки Мария и Вика, а не сотрудники миграционной службы!» — в ужасе подумала я.
И похолодела, глядя в жизнерадостное и почему-то такое родное лицо Одуванчикова. Одет Гвоздик был в какие-то невзрачные штаны и рубашку, но в целом выглядел довольным.
Вот сейчас он кинется мне на шею, и нам конец. Но фейк не подвел. Он, как и положено среднестатистическому мигранту, изобразил испуг.
— Я ничего не делал! Клянусь, ничего!
О, вот еще один претендент на Оскар. Даже побледнел.
Мария молча кивнула на один из стульев. Пока дрожащий Гвоздик дошел до него, орк уже закрыл дверь, оставив нас втроем.
— А что вы тут делаете? — с улыбкой прошептал Одуванчиков. — Соскучились по мне?
— Нереально соскучились, — кивнула Мария.
Похоже, Гвоздику тут хорошо, и мы совершенно зря затеяли весь этот спектакль. Я почувствовала себя ужасно глупо. Уже даже не знаю, в который раз за последнюю неделю.
— Почему ты от нас съехал? — спросила я. — Даже не попрощался.
Гвоздик закатил глаза.
— Ну извини, ну вот такая я свинья неблагодарная. Но пойми, я нашел то, что давно искал — здесь мое место, здесь я счастлив. Наконец-то я делаю то, что должен! — вдохновенно проговорил фейк.
— Огурцы выращиваешь? — на всякий случай уточнила я, хотя куда уж понятнее.
— Да. Я ведь дитя лета. Природа — моя жизнь.
— А мы думали, твоя жизнь — тусовки и клубы, — заметила Мария.
— Это было заблуждение. Помутнение разума, преступное предательство своих корней. Но теперь я обрел смысл существования, — Гвоздик умиротворенно улыбался.
— По-моему, у него все хорошо, — мне стыдно было смотреть Марии в глаза.
— А, по-моему, у него крыша поехала, — возразила женщина, — но это не мой профиль. Пошли отсюда.
— Был рад вас увидеть. Спасибо, что навестили. Передавайте привет Заразе. По остальным я не скучаю, — трындел Гвоздик, пока я напяливала пуховик.
Это же надо было снова так лохануться! Сначала Иван, теперь Гвоздик! Все, никаких больше попыток спасать мигрантов! Особенно, если они сами об этом не просили. В письменной форме!
От волнения я уронила сумочку на пол. Что поделать, руки у меня кривые.
— У тебя там шоколадка? — среагировал Одуванчиков.
Шоколадка в сумке действительно была, и теперь, благодаря открывшейся застежке, ее стало отлично видно.
— Угощайся, — предложила я, хотя фейк, естественно, не стал дожидаться моего разрешения.
Одуванчиков ловко схватил сумку и вдруг замер.
— Ты в порядке? — спросила Мария, и было отчего.
Зрачки фейка расширились, дыхание сбилось. Гвоздик прижал мою сумку груди так, что у него аж пальцы побелели.
— Нет, — прошептал он, — у меня большие проблемы.
— Какие именно? — в отличие от меня, Мария не потеряла способность мыслить и говорить.
— Тут морок. Тут все под действием мощного заклинателя, — фейк отмер и стал с остервенением копошиться в моей сумке.
— Что тебя вывело из-под морока? — Мария шагнула к Одуванчикову и тоже заглянула в мою сумку.
— Наверное, амулет какой-то. Должно быть, что-то очень мощное, раз мгновенно развеяло чары! — Гвоздик перебирал всякий хлам, которым была заполнена сумка.
Мне стало стыдно за этот бардак.
— Нет там никаких амулетов! — попыталась протестовать я, но меня никто не слушал.
Открытая шоколадка, пара листовок, куча старых чеков, запасные колготки, помада, расческа, кошелек, телефон, ручка и блокнот, обертка от предыдущей шоколадки, карта метро, ключи.
— Ключи. Это ключи, — Гвоздик зажал в кулаке мою связку ключей и отдал сумку Марии.
— Ну как? — спросила та.
Фейк рассматривал мой брелок — деревянного оленя.
— Очень мощный эльфийский оберег, — сказал он, — Иван подарил?
Этот олень — эльфийский оберег?
— Нет, это Тики! — начала я и поняла, что понятия не имею, действительно ли это Тики повесил на мои ключи деревянный брелок.
Я так решила, и все. Когда он появился? Гвоздик и Мария пропустили и эти мои слова мимо ушей.
— Оставьте мне амулет и уходите. Я выберусь сам, нас тут не слишком тщательно охраняют, благодаря мороку это не нужно, — быстро заговорил фейк.
— Нет, — покачала головой я.
Нельзя оставлять тут Одуванчикова. А что, если у него отберут волшебного оленя?
