— Я тебя люблю! — восторженно воскликнул он.
— Знаю, — проникновенно отозвалась она.
— Ты меня сводишь с ума! — в его голосе было безумное восхищение ею.
— Не надо, не сходи с ума! — засмеялась она игриво. — Ну, хотя бы пока сидишь за рулем. Страшно ехать по дороге с сумасшедшим.
— Ты очаровательна! — сказал он.
— Тоже знаю, — продолжала улыбаться Ева. — Ты уже не раз говорил мне об этом.
Взяв руку девушки, Роман прикоснулся губами к красивым пальцам и тронул машину с места.
Ева Нарлинская была успешной актрисой театра. Она была молодой, способной и прекрасно сложенной: выразительное лицо и красивая фигура давали ей преимущества перед многими, а учитывая способности, она была превосходна.
Ее успех не давал покоя многим конкуренткам. За кулисами завистливые языки зудели о ней, что она молодая да ранняя. Иначе говоря, выскочка, которая выпорхнула не благодаря своему таланту, а благодаря покровительству сильных в театре.
Роман гнал машину как обезумевший. Ева несколько раз дотрагивалась до его плеча со словами:
— Аккуратнее, Роман, мне страшно.
Он припарковал машину у дома. Потянулся к Еве и опять чмокнул ее. Потом помог выйти из авто, крепко взял за руку и повел к подъезду.
Сумерки сильно сгустились, асфальт под ногами был с мелкими выбоинами. Около дома безлюдно, в окнах — свет, фонарь на столбе напротив подъезда мрачно маячил тусклой лампой на самом верху.
В темном подъезде Роман снова притиснул девушку к себе, целуя ее. Она не отстранилась, но тихо шепнула:
— Пошли быстрее, у нас осталось не так много времени.
Он щекой потерся об ее щеку, не понимая, почему осталось мало времени, когда впереди целая ночь. Однако Ева вся скукожилась, превратившись в маленький комок, и обреченно пролепетала:
— Один из них придет сегодня. Он всегда приходит среди ночи.
После таких слов Роман резко отстранился, зло задышал девушке в лицо:
— Я убью их, покрошу на мелкие кусочки!
Испуганно прикрыв его рот пальцами, становясь совершенно беззащитной, Ева попросила:
— Не делай этого. Это неразумно.
Он дрожал, как наэлектризованный:
— Я не считаю это неразумным! Неразумно все, что происходит теперь!
Тихо вздохнув, девушка согласилась с ним:
— Да, — подтвердила. — И вообще все вокруг неразумно. Но зато все это хотя бы без крови.
Роман решительно обхватил Еву руками так крепко, что, казалось, сейчас не было силы, которая смогла бы оторвать его от нее. Но ее слова заставили его очнуться. Она выдохнула ему в самое ухо:
— Хватит уже стоять на месте, надо идти, Роман.
Он повел ее в темноте вверх по лестничному маршу, возмущаясь про себя, что в подъезде не было света. Удивлялся, ведь еще вчера здесь горели лампочки, а сегодня, хоть глаз коли.
Они поднялись до второго этажа, когда Роман, почуял присутствие двух темных фигур на площадке. Но не успел предотвратить опасность. Одна из фигур оторвалась от стены и ударила его по голове чем-то тяжелым, отчего сознание сразу отключилось. Только в самый последний миг парень успел толкнуть вниз Еву, хотел крикнуть: «Беги», но не смог произнести ни слова, потому что удар по голове прервал его разум.
Сколько после этого пришлось бы пролежать Роману сказать трудно, если бы минут через десять на него не наткнулся сосед по площадке, возвращавшийся с работы. Решив, что лежит пьяный, он поначалу заворчал недовольно, но потом посветил зажигалкой и узнал Романа, увидел кровь на его голове и все понял. Пощупал пульс, начал приводить парня в сознание.
Очнувшись, тот в горячке, плохо соображая, закрутил головой, стал подниматься на ноги, заговорил:
— Ева. Ева. Где Ева? Где она? Где?
Мужчина помог ему, хрипловато сказал:
— Ты чего парень? Никакой Евы здесь нет, и не было! Тебя, кажется, по башке огрели. Кто это тебя так? Или ты сам головой о стену шарахнулся?
В памяти у Романа плавало лицо девушки, и медленно восстанавливался ход предыдущих событий. Впрочем, никаких событий не было. Был темный подъезд, и удар по голове. Вот и все. На площадке кто-то ждал его. В темноте — не разобрал, кто ударил. — А Ева? Что с Евой? Почему ее нет? — снова спросил он.
— Ну что ты толмачишь одно и то же? — откашлялся сосед, как обычно делают заядлые курильщики. — Говорю тебе, никого нет. Ты здесь один. Хорошо, что живой. Может, в больницу отвезти тебя?
Роман застонал и прислонился спиной к стене.
Корозов несколько дней ждал, когда объявится владелец дорогого кинжала, но дни проходили, а никто не давал о себе знать.
Странно было, что молодой человек не проявлял активности по возврату этой вещи. Ведь цена у нее была немалая. Глеба напрягало все, и он начинал склоняться к тому, что история кинжала могла быть связана с криминалом. Чувство от такой мысли было неприятное. Держать у себя сомнительную вещь не хотелось.
И Глеб решил первым проявить инициативу, поручил начальнику охраны Исаю отыскать парня. Однако последующая неделя не дала никаких результатов. Исай разводил руками. Установили наблюдение за девушкой, потому что она была единственной зацепкой в этой истории. Впрочем, уверенности в том, что она с парнем знакома, не было. И неделя слежки как бы подтверждала это. Возле актрисы парень не появлялся. Где его искать было непонятно.
Тогда Корозов решил сам разрубить гордиев узел. Взял билеты на другой спектакль с ее участием, и они с Ольгой заняли свои места. Исподволь Глеб надеялся, чем черт не шутит, вдруг на этом спектакле появится молодой человек. Но прошло все представление, зрители с одобрением принимали Нарлинскую, некоторые оживленно вскакивали с мест, кричали слова одобрения, между тем, парня в зрительном зале не было. И в этом оживлении его очень не хватало.
По окончании представления, Глеб и Ольга отправились за кулисы. Там стояла обычная суматоха, какая бывает среди работников театра после представления. Суетились работники сцены, что-то перетаскивали с места на место, покрикивали друг на друга. Толкались актеры, на ходу переговаривались, поспешая кто куда.
На Еву Корозовы наткнулись около гримерной комнаты, на двери которой была наклеена афиша с ее портретом. Глеб взял девушку под руку и удержал на месте, выражая восхищение ее дарованием. Он намеренно преувеличивал свой восторг, высказывая слова признательности за ее игру. На самом деле было не совсем так. В игре Евы не было ничего особенного, но Глебу надо было расположить Нарлинскую к себе.
Она с любопытством смотрела на него. Высокий, мускулистый с приятным волевым лицом и упругим голосом, он определенно производил хорошее впечатление. Тихо поблагодарила в ответ. А Глеб продолжил:
