— Не вымрут! — Думилёва показала на стул, и Андрей придвинула его ближе к ней. Она села и пообещала. — На развод оставим сотню-другую. Отберем на конкурсной основе! А еще почковаться будут! Помните, как у Высоцкого про Тау Кита? — она засмеялась громко свободно и широко.
Усмехнувшись, Ватюшков остановил взгляд на Антоне. Весь его вид говорил о том, что уж они-то с Дорчаковым выживут, их обязательно выберут.
Евгения оборвала собственный смех, недобрым взором пронизала Антона. Пальцами угрожающе застучала по крышке стола. Потом смяла первый попавшийся под руку лист, отчего Антон вздрогнул и вдавился спиной в кресло:
— Смотри, Антошка, не играй с огнем! Ты меня знаешь, дурак, я на расправу крута! — сказала ледяным голосом.
Андрей сел на диван, расправил стрелки на брюках и, выждав паузу, вмешался:
— Стоит ли теперь вспоминать об Ольге, когда пропала Ева? Опомнитесь! Не устраивайте споры по пустякам! Ева пропала. Наша Ева.
— Что ты мелешь, что несешь, дурак? — Думилёва гневно, как на паникера, метнула взгляд на Ватюшкова. — Ева — мой талисман! Она никогда пропасть не должна! Не для этого я нашла ее, и мы сделали звездой! Так, Антошка? — уставилась на Дорчакова, ожидая его согласия. — Что молчишь, дурак!
Тот замешкался, грубое обращение Евгении его так же досаждало, как и Андрея, но все же кивнул в ответ, намереваясь театрально обыграть эту сценку. Однако успел только вскинуть руку, изогнув ее, как щупальцу. Ватюшков опередил:
— Он согласен, Евгения! Ты же видишь, что он согласен! Забудьте об Ольге! Ну ее к черту! Нам всем нужна Ева! Только Ева!
— Не в свои дела не суйся! — надменно осекла Думилёва. — Ева для дела и для удовольствия! А Ольга для души! Иногда хочется новых душевных удовольствий. Без них физически не получишь настоящего кайфа. Вот Антошка понимает это, не зря его знают все, как донжуана. Девушку не захочешь и спать с нею не станешь, если нет душевного настроя! А ты Андрюшка элемент уголовный, ты ни черта в этом не смыслишь! Прямолинейный, как рельса железнодорожная! Все на свой дурковый лад меряешь! — усмехнулась.
— Да, да, — поддакнул Дорчаков, растянул губы в довольной мине и дополнил взахлеб. — Полета хочется. Полета.
Евгения резко враждебно сверкнула глазами. Антон смекнул, что лучше было бы ему помолчать, не соваться со своим поддакиванием. Весь враз уменьшился. Она сухо выплеснула:
— Я из тебя дурь твою вытряхну, если твое рыльце окажется замазанным пропажей Ольги! — стукнула кулаком по столу и смяла пальцами другой лист бумаги, выхватив его из-под рук Антона.
Он болезненно сморщился, видя, как важная для него бумага превращается в измятый комок, но не отважился прекословить. Хотел еще в свое оправдание вставить слово, спросить, что будет, если она сама окажется причастна к похищению Ольги? Но не решился, промолчал.
Ватюшков удовлетворенно пожевал губами, его работа, проведенная с Антоном и Евгенией, не прошла даром. Оба теперь смотрели друг на друга недоверчиво, если не сказать волками. Хорошо, чтобы между ними всегда оставались трения. Тогда ему среди них будет удобнее плавать.
— Ты не будь больше дураком, не хлюпай носом по Еве, а найди ее! — прервала его мысли Думилёва. — И, кроме того, займись поиском Ольги. Не нравится мне вся эта история. Ох, не нравится. Нечисто все, нечисто. Утри нос Корозову!
— Я слышал, что он поднял на ноги всю ментуру! — сказал Ватюшков и заелозил на диване. Тот всхрапнул кожей сиденья. Андрей вытянул ноги и наткнулся туфлей на резную ножку журнального столика, чуть сдвинул его с места, встретил рассерженный взгляд Антона. Опять согнул ноги в коленях, кашлянул, сердясь на забитость кабинета лишней мебелью, — ноги некуда поставить, и продолжил. — Шурудят по полной, Евгения. Зачем мне светиться в их малине? Зачем мне подставляться? Мы разного поля ягодки! Помогать ментам — избавь от такого удовольствия! Еще приклепают что-нибудь — не от-мажешься! Они мои кровные враги!
Она двинула стулом, на котором сидела, резные ножки заскользили по полу. Вытаращилась на Андрея, как на сумасшедшего:
— Дурак! Они, может быть, и враги тебе, мне на это наплевать! Ты не для них постарайся, а для меня! Купи их. Или у тебя денег на это нет? Тогда я займу, как нищему бомжу! — предложила насмешливо.
Андрея передернуло, он скособочился, привстал с дивана и снова плюхнулся, с опаской осматриваясь, как бы ненароком ничего не зацепить. У него в глазах уже рябили все эти тумбочки, столики, шкафчики, статуэтки, напольные скульптуры, вазочки и напольные вазы. В общем, всякая чертовщина по его понятиям. Ответил Евгении с вызовом:
— Не надо мне занимать! Я уже купил всех, кто мне нужен! — и все-таки переспросил. — Так кого мне искать? Еву или Ольгу?
Крутнув головой в сторону Антона, Евгения поймала его зрачки, пальцем показала на Андрея, с яростью пальнула:
— Нет, ты посмотри, Антоша, какой он дурак! Пустой человек! Пустейший человек! А пытается доказывать мне обратное! Я ему русским языком все уже сказала, разжевала и в рот положила! А ему все мало! Ему надо, чтобы я его еще из маленькой ложечки покормила! — и, повысив голос, обрушилась на Андрея. — Ты издеваешься надо мной?! Невинным дурачком прикидываешься?! Не надо! Ты и без прикида дурак неотесанный! Еву ты уже сегодня должен найти! И не показывай мне, что ты круглый дурак, мне достаточно неотесанного! А Ольгу… — на мгновение умолкла, — Ольгу ты должен был найти еще вчера! — снова стрельнула на Дорчакова, неожиданно спросив. — Что у тебя на этой неделе идет?
— Три сестры, — торопливо отозвался тот, придвигая ближе к себе бумаги на столе, чтобы они больше не подвернулись под руку Думилёвой. Пробежал взглядом по полу, куда Евгения отшвырнула смятые в комки листы. Не наткнулся. Закатились под стол. Тихонько досадливо вздохнул.
— Ева блистает?
— Как положено, — кивнул.
— Правильно! Так положено и так должно быть! — заключила она бескомпромиссно. — А теперь пойдем-ка, посмотрим, кем ты там ее сегодня заменил? Гляди, Антошка, не играй с огнем! — предупредила снова, затем сказала двоим. — Оба играть не смейте! Из вас, дураков, плохие игроки! Вы дальше своего носа не видите, поэтому и вляпываетесь в дерьмо! Пошли смотреть!
— Нет, мне не до спектакля сейчас! — замотал головой Андрей, отказываясь. — У меня дел по горло!
— Правильно! Наконец-то соображаловка у тебя заработала! Топай, отрабатывай хлеб! А я и без тебя оценю, какие коленца нам тут выкидывает Антошка! — поднялась с места.
Втроем направились к двери. Думилёва, смахнув морщинки с пиджака, — впереди, Андрей, хмуро сунув одну руку в карман, — за нею, Антон, раскидав пальцами концы косынки на шее, замыкал шествие. Морщился всякий раз, когда Ватюшков рукой или бедром что-нибудь цеплял.
13
Последние события погрузили Акламина в обстоятельства со многими неизвестными. Он пока никак не мог найти концов в истории с похищением Ольги Корозовой, а тут новая загадка. Авария на дороге с несколькими трупами. И хотя разгадывать ребусы было его профессией, однако мозг раскалывался на части.
