● Черно-белое мышление. Для людей в депрессии существует лишь «либо – либо». Либо они безупречны, либо ничтожества.
● Сверхобобщение. Одно-единственное событие, например отвержение каким-то человеком, переносится сразу на всех («Меня никто не любит»).
● Негативный ментальный фильтр. Человек в депрессии часто осознает лишь отрицательные аспекты какого-либо события. Например, он концентрируется исключительно на том, что друг, которого он встретил на улице, был крайне неразговорчив. Пациент не обращает внимания на то, что друг мгновенно обрадовался, когда они неожиданно столкнулись.
● Обесценивание положительного опыта. Благоприятные события либо не воспринимаются как таковые, либо переосмысляются. Если что-то удается, то это представляется как случайность, везение или ничего не значащая мелочь. Неудачи жертва депрессии, напротив, всегда ставит в вину себе лично. Как показывают исследования, женщины особенно склонны к обесцениванию позитивного опыта: они всегда возлагают на себя ответственность за промахи, а свои успехи объясняют удачным стечением обстоятельств.
● Персонализация. Человек видит причину негативных событий в себе самом, даже если он совершенно не может за них отвечать. Результатом этого становятся чувство вины, сомнения в себе и деструктивное самокопание.
Согласно теории когнитивно-поведенческой терапии, человек в депрессии берет на себя слишком большую ответственность за неблагоприятные события в своей жизни. Когда он терпит поражение или с ним случается несчастье, он считает виноватым в этом самого себя. Позитивные же события он, напротив, объясняет удачей или стечением обстоятельств. В поведенческой терапии пациенты узнают, что их негативные эмоции возникают в результате их собственных мыслей и что, изменив мысли, они могут положительно воздействовать на свои чувства.
Однако действительно ли достаточно натренировать находящихся в депрессии людей мыслить более позитивно и реалистично? Может ли одно изменение структур мышления смягчить, а то и вовсе вылечить депрессию? В последнее время растет скептицизм относительно того, насколько успешна, прежде всего на длительную перспективу, широко распространенная краткосрочная поведенческая терапия. Данная форма терапии, по-видимому, не является оптимальным методом, в особенности при хронической депрессии, к которой также относится и дистимия, от которой главным образом страдают женщины. Лойцингер-Болебер отмечает, что лишь относительно здоровые люди способны изменить собственные мысли в позитивную сторону. «Человеку, который страдает от полноценной хронической депрессии, это не поможет. По моему опыту, люди, подверженные хронической депрессии, знают эти поведенческие и когнитивные инструкции, они пытаются их придерживаться, но раз за разом терпят неудачу. И они чувствуют себя только хуже от того, что у них ничего не получается. Все эти рецепты поведенческой терапии не срабатывают на этих пациентах».
Когнитивно-поведенческая аналитическая система психотерапии (КПАСП). Сегодня даже сами поведенческие психотерапевты признают ограниченность своего метода. Например, профессор психологии и психиатрии Университета Содружества Вирджинии в Ричмонде Джеймс Маккаллоу, принимая во внимание скромные успехи существующих краткосрочных форм терапии при депрессии, констатирует «настоятельную потребность в более эффективных подходах». На его взгляд, «остальные формы психотерапии зарекомендовали себя не слишком хорошо – когнитивная терапия Аарона Бека или, например, интерперсональная психотерапия Джеральда Клермана просто-напросто недостаточно результативны». Он призывает к тому, что для любого психотерапевта, использующего методы глубинной психологии или психоанализа, очевидно: эффективная терапия людей, страдающих от хронической депрессии, возможна лишь, если учитывать причины заболевания, лежащие в раннем детстве, и имеющиеся дефициты личности. Также в психотерапевтической работе нельзя забывать о том, что хронические пациенты зачастую испытывают значительный дефицит привязанности и сложности при социальных контактах.
Поскольку данные аспекты остаются не охваченными традиционными краткосрочными формами терапии, специально для не поддающихся лечению депрессивных больных Маккаллоу разработал форму лечения, получившую название «когнитивно-поведенческая аналитическая система психотерапии» (англ. Cognitive Behavioral Analysis System of Psychotherapy), сокращено КПАСП.
В основных своих чертах КПАСП сильно напоминает элементы психоанализа: в начале терапии пациент и психотерапевт вместе работают над тем, чтобы выявить приобретенные пациентом в раннем возрасте негативные модели отношений и выяснить, как эти модели влияют на его теперешний опыт взаимодействия с психотерапевтом. В ходе терапии пациент научается с помощью психотерапевта другим, позитивным, формам поведения и может снова испытывать доверие, находясь в отношениях.
Первые исследования показывают, что КПАСП – особенно в сочетании с лекарственной терапией – успешный метод. Однако мы пока не располагаем исследованиями его долгосрочных последствий.
Терапия осознанности. «Депрессия приносит много страданий. Она – черная птица в ночи, которая уносит с собой вашу радость; беспокойный ум, который лишает вас сна. Она – полуденный демон, которого можете видеть лишь вы одни; темнота, которая остается скрытой от окружающих». Такими словами начинают свою книгу «Выход из депрессии»
[9] писатели и психотерапевты Марк Уильямс, Джон Тисдейл, Зиндел Сигал и Джон Кабат-Зинн. В ней они описывают новый подход к лечению депрессии: когнитивную терапию на основе осознанности (англ. Mindfulness Based Cognitive Therapy, MBCT). В отличие от когнитивно-поведенческой терапии, здесь работают с клиентом не над тем, чтобы заменить плохие мысли на позитивные. «Мы не помогаем участникам групп исправить содержание их негативного мышления, – утверждает Уильямс. – Мы скорее поддерживаем их в том, чтобы изменить их отношение к мыслям, чувствам и телесным ощущениям в целом. Так они могут обнаружить, что это лишь мимолетные проявления разума и тела. Они могут сами принять решение, заниматься ими или нет». В терапии осознанности проблема заключается не в мыслях, а в том, как люди обращаются со своими мыслями. «Благодаря многократному упражнению восприятия и заинтересованного наблюдения, а также сострадания и участия в наших группах учатся рассматривать свои мысли, чувства и телесные ощущения как то, чем они являются на самом деле, а именно как просто мысли, чувства и телесные ощущения, а не как “правду” или “я”. Участники стараются лучше распознавать свои шаблоны мышления и быстрее замечают, когда их настроение снова портится. В то же самое время они учатся не усугублять плохое настроение еще больше, бесплодно анализируя или зацикливаясь. Можно сравнить это с тем, как вы стоите у водоворота и наблюдаете за бурлящей водой вместо того, чтобы бросаться в него. Это помогает разорвать привычную связь между негативным настроением и негативными мыслями, которые оно обычно запускает», – объясняет Уильямс.
