— Вот переписка с Федоровой, то есть Киселевой, я копирую, через пару минут будет у тебя, — перебил Тополев.
— Алёна не строй из себя дуру! — вернулся взглядом к девушке.
— Да что я плохого сделала?! Хотела помочь.
— Сколько? Сколько стоила твоя помощь?!
— Вы поймите, я одна работаю. Мой парень, он… — пламенную речь прервал громкий хлопок ладонью о стол.
— Я спросил, сколько?! — кричал Киселев.
— Восемьсот тысяч, — чуть заикнувшись выдавила девушка.
Тополев присвитнул:
— Я готов хоть каждый день шариться по карманам за такие деньги, — произнес не отвлекаясь от смартфона.
— На мне кредит…
— Закрой рот, — негромко сказал Смирнов. — Ты все? — обратился к начальнику СБ.
— Да, Ярослав Витальевич.
— Отлично, уволить по статье и присмотри, чтоб в ближайшее время не смогла даже уборщицей устроиться.
— Но, вы обещали, что я смогу уйти сама, — Алёна вскочила с кресла и умоляющим взглядом смотрела на Смирнова.
— Я тебе ничего не обещал. Забирай и сделай так, чтобы вся контора сегодня же знала- выгнали под зад коленом. Возможно, кого-то в будущем этот случай остановит от необдуманных действий, — Смирнов первым покинул кабинет.
— Идемте, — взяв девушку под локоть Тополев подвел к ее рабочему месту. — Минута чтобы собрать личные вещи, — внимательно наблюдал за тем как Алёна опустошает ящики стола. — Флешки, диски и любые носители оставить, — указал пальцем на лоток для бумаг. С недоумением коллеги наблюдали за действиями Тополева, который фильтровал содержимое ящиков и коробок.
— Продолжайте работать, — обратился ко всем.
— Виталий Сергеевич, можно мне поговорить со Смирновым? — Алёна смотрела прямо в глаза, ее щеки раскраснелись. — Пожалуйста, я три года исправно работала, вот можете спросить кого угодно, — обвела рукой присутствующих.
— Нет, он все решил, — мужчина взяв девушку под локоть вывел в коридор.
Киселев же полностью погрузился в информацию которую скинул ему начальник СБ. Он читал сообщения из которых стало ясно, что Каро знала о каждом его шаге. Отчет велся ежедневно. Нашел фотографию, которую бывшая скинула с подписью "Девочка развлекается. Не долго же страдала…". На фото Ева сидела за столиком, улыбаясь одними губами, глаза выдавали грусть и боль.
Грусть и боль…так что же он тянет?!
Глава 10
— Как ее нет? — Киселев уже третий раз задал один и тот же вопрос.
На его крики обратили внимание все работницы бухгалтерии и следили за происходящим.
— Леонид Евгеньевич, я же вам объясняю, она мне еще в субботу написала, что на работу не выйдет, просила помочь, — Люба старалась донести информацию до взволнованного мужчины. — Просто попросила помочь, — повторила спокойным тоном практически по слогам.
— Где она?
— Я не знаю, — пожала плечами.
Кажется, мужчина усвоил информацию:
— Вера Викторовна у себя?
Любаша утвердительно махнула головой.
Пару раз стукнув фалангой указательного пальца в дверь, без разрешения зашел в кабинет:
— Добрый день, Верочка.
Женщина бездельничала и листала каталог с одеждой:
— Добрый, Ленечка, — ответила в той же манере. — Удивительно, что ты так долго, я ждала тебе еще пару часов назад, — она одарила его насмешливым взглядом. — Никогда не думала, что ты умеешь ценить…
— Вер, сейчас я не готов к ребусам. Боголюбова где, почему не на рабочем месте?
— Ты так переживаешь за моих сотрудников, — театрально всплеснула руками, но столкнувшись взглядом, добавила. — Она написала за свой счет, по семейным обстоятельствам, — женщина с интересом рассматривала пальто нежно голубого цвета.
— Вер, честно, я не в том настроении. Она же тебе сказала, что случилось?
— Что-то с бабушкой или тетушкой… — равнодушно протянула слова, любовно поглаживая фото пальто, уже мысленно примеряя его.
— Нет у нее тетушек!
— Тебе виднее, — так же равнодушно ответила на реплику.
Киселев кинулся было к столу своей помощницы, чтобы та заказала билет на самолет, но вовремя остановился, вспомнив о событиях утра.
Рейс был только на следующее день, на сегодняшний он не успевал физических.
В родной дом заходил со слабым коктейлем чувств: усталости, переживаний, стыда и облегчения. За три года ничего не изменилось, кроме скатерти на обеденном столе. У плиты стояла женщина и изредка поглядывая на экран телевизора переворачивала котлеты.
— Привет, Мам, — она дернула плечами от испуга и развернувшись лицом, радостно улыбнулась.
— Привет, сыночек, — крепко обняла и чуть отстранилась, всматривалась в лицо, — ты почему не предупредил? А если бы нас дома не было?
— Я знаю где лежат запасные ключи, — он был благодарен теплой встрече и отсутствию упреков.
— Кушать будешь?
Киселев согласно кивнул головой и уже из ванны кричал:
— А отец на работе?
— Нет, он Еву повез в город. Ты же знаешь, что баба Ася пятый день в реанимации?
— Нет, — ответил присаживаясь за стол.
— Давление, — накладывая в тарелку рассказывала, — хорошо, что у меня соль закончилась. Захожу, а она лежит в кухне на диване и встать не может. Испугалась, думала опоздала…А еще Славка придурок, слышала как они ругались до этого днем. Говорит, ничего отлежится, не хотел скорую вызывать. Я переругалась, и с ним, и с Иркой… — мать покачала головой, выдавая своим жестом непонимание происходящего. — Любовь что ли у нее такая дурная, и дочь оставила, и мать не может защитить, — присела напротив за стол и тяжело вздохнула.
На автомате съел гречку, слушая рассказ:
— Не знаю, мам. А отец давно уехал, скоро вернется?
— Если ты за Еву интересуешься, то она только на ночь возвращается. Днем разрешили ухаживать, никто не хочет за лежачей бабкой-то присматривать. Что за люди пошли…Отец ее после работы заберет. Бедная девочка, такая худенькая стала, одни глаза остались.
Лёня поперхнувшись чаем, подумал о том, что, и он сделал большой вклад в новое состояние Евы.
— Ма, я развелся, — произнес, как бы между прочим, — в январе.
Женщина скользнула по нему беглым взглядом и вернулась к плите:
— Если тебе так лучше, то что я буду говорить… — он ожидал другой реакции, более живой и, возможно, негативной. Мама всегда была против разводов и говорила, — раз взял ответственность, то неси ее до конца. — Деток не завели?
— Нет, мам, — и вот последней фразой окончательно выбила почву из под ног. — Прости, мам, — Лёня обнимал женщину со спины, — прости.
