Никак не привыкну к признаниям, особенно, когда смотрит пронзительным умоляющим взглядом и ждёт тех же слов… а в глазах — снова боль…
И такое необычное ощущение возникло, словно прощается со мной, словно это наша последняя ночь, словно оба знаем, что вместе нам не быть…
Глава 47
Что-то происходит… незримо, стихийно и стремительно… Пока не понимаю, что именно, но предчувствие меня не обманывает, интуиция кричит — грядут перемены!
Во всём подмечаю особые знаки: в жадном взгляде Саида, словно хочет запечатлеть в памяти черты моего лица; вызывающих волнительный трепет прикосновениях, обжигающем дыхании, нежных поцелуях, с ума сводящей ласке; льющейся из колонок мелодии с нотками грусти; воздухе, наполненном ароматом соли, и антураже в целом. Даже слово «люблю», неоднократно им произнесённое, звучало почему-то как «прощай» — отчаянно и с болью. А то, как яростно занимается сексом, будто последний раз близки, ещё больше наводит на мысли о необычности творящегося вокруг.
Конечно, он страстный, пылкий, неутомимый любовник, только такой дикий порыв не связан с неуёмной натурой — подобно мне, наверное, тоже чувствует неизбежное, пытаясь утолить нестерпимый голод и одолевающую жажду, желание напитаться энергиями друг друга, здесь и сейчас, ведь другой возможности не будет…
«Или я навыдумывала то, чего нет? Фантазия разыгралась?» — разобраться в своих противоречивых ощущениях сложно.
Возможно, раньше не обратила бы внимания на эту ситуацию, но, тем не менее, всё кажется непривычным — странным и мистическим что ли… Как если бы помимо нас в каюте присутствует невидимка и постоянно шепчет зловещим голосом: «конец, конец, конец…».
* * *
Спустя пару часов, когда первая волна насыщения наступила, а говоря о Саиде, всю ночь напролёт без устали может предаваться безумию, мы ненадолго задремали.
Проснулась я от шума… Приподнялась на локтях, прислушиваясь к подозрительным звукам, похожим на тихие крадущиеся шаги. А потом вовсе что-то глухо упало — и так повторилось несколько раз. Даже не знаю, на что это похоже.
Я напряглась. Не нравится мне это…
— Саид… — тормошу его за плечо. — Саид…
— М-м… — промычал он и открыл глаза. — Соскучилась, любимая? — улыбнулся, облизнувшись.
— На палубе какие-то шорохи.
— Тебе не показалось? — выпрямился.
Хотел прижать к своей груди, но я вырвалась:
— Нет, не показалось. Убедись сам.
И как назло всё прекратилось. Тишина.
— Я ничего не слышу. Да и на яхте хватает охраны, чтоб контролировать обстановку.
— Было, точно было, — настаиваю, а внутри поселилась необъяснимая тревога.
— Хорошо, быстро проверю и вернусь.
Он поднялся с постели, надел тунику со штанами и направился к выходу. Дверь прикрыл за собой.
Прошло буквально полминуты, и опять раздался тот же звук, только уже где-то рядом…
«Боже… Что происходит?» — я вздрогнула испуганно. Села, завернувшись в простыню, и приготовилась к худшему.
В этом момент в каюту вломились люди в масках, с оружием, в бронежилетах, одеты как сотрудники спецслужб.
— Девушка здесь! — крикнул один из мужчин кому-то, опустив пистолет.
Но главное — он говорил по-русски. По-русски!
От звучания родной речи я чуть сознание не потеряла: голова поплыла в пьянящем ощущении от радости — прям как бальзам на душу, льётся тягучим мёдом.
— Вы кто? — всё-таки уточнила.
— Борис Евгеньевич! — сказал другой.
«Борис Евгеньевич..? Дядя Боря?!» — ну, разумеется, кто ж ещё мог вызволить из плена! Значит, мои родные всё это время не бездействовали — искали меня, не теряя надежды!
Я встала с кровати, придерживая края простыни.
— Диана! — воскликнул дядя, когда вошёл в каюту.
Торопливо идём друг другу навстречу.
А приблизившись к нему, оказалась в спасительных объятиях. Знакомый с детства запах вторгся в нос. И такое облегчение наступило, от переизбытка эмоций по щекам потекли слёзы.
— Как ты, девочка? — он зарылся пальцами в мои волосы, поглаживает в успокоительном жесте.
— Нормально, — шмыгаю носом.
Дядя Боря отстранился, окинув обеспокоенным взглядом:
— Что сделал с тобой этот изверг… — рассматривает застарелые синяки на плечах.
— Всё в порядке, — не хочу акцентировать внимание на этом. — Как ты нашёл меня?
— Это я рассказал, — прозвучало со стороны дверей.
Обернувшись на голос, испытала шок:
— Владимир Васильевич? — не ожидала его тут увидеть. Неужели, совесть очнулась? Решил восстановить справедливость?
— Поговорим обо всём позже, — вмешался дядя. — Нужно уходить. Срочно. Оденься, Диана.
* * *
На палубе в хаотичном порядке лежали люди, в бессознательном состоянии. Или…
Хотя крови не вижу.
— Саид… — кинулась, было, к нему.
Дядя Боря не позволил подойти, перехватив меня за талию.
— Что с ним? — дёрнулась в тугом хвате, пытаясь освободиться, но тщетно — крепко держит.
— Не верю своим глазам… Переживаешь за эту сволочь? Тот, кто пользовался тобой, не достоин жалости и снисхождения.
— Так нельзя… — да, переживаю — чисто по-человечески.
— Он жив. Дротик со снотворным вырубит и не такого громилу, а вот во времени мы ограничены. Надо спешить, пока все находятся в «отключке». Нас ждёт самолёт посольства… и занимательная история от Владимира… — он бросил суровый взгляд в сторону моего бывшего начальника.
Я не могу уйти, не попрощавшись, не в этих обстоятельствах уж точно. Пусть даже Саид не услышит того, что скажу… Зато, посмотрев записи с камер, которые установлены по всему периметру яхты, всё поймёт…
— Одну минуту можно?
— Диана, какая муха тебя укусила? Испытываешь к нему что-то? Ещё добавь: добровольно замуж вышла… — возмутился дядя.
