— Господин Мухаммад… — не успела сообщить о приезде мамы.
— Обращайся ко мне по имени, дочка.
— Неудобно как-то… — я замешкалась.
— Привыкнешь со временем. О чём хотела сказать?
— Сегодня звонила маме и пригласила её в гости. Вы не против?
— Почему я должен быть против? — возмутился и, как будто, оскорбился моим вопросом. — Никто не давит на тебя и не заставляет отказываться от общения с родственниками.
— Простите, не имела в виду, что вы… — «кто — деспот?» — объективно говоря, это правда, достаточно вспомнить, как он жестоко и грубо со мной обошёлся. И вообще человек с тяжёлым характером — властный, требовательный, принципиальный, не может не вмешиваться, навязывая личную точку зрения.
Впрочем, озвучить вслух эти мысли никогда не осмелюсь.
— Конечно, пусть приезжает, — тут же добавил, — лишь бы мать не настраивала вернуться на Родину. Пока ты гражданка другого государства — в свободе и передвижениях не ограничена, пока ты не мусульманка — наши правила, обычаи и устои на тебя не распространяются, кроме статуса жены и законности брака, разумеется. Но знай: твоё место тут, рядом с Саидом и детьми.
— Она смирилась с моим выбором, — а даже если заведёт такой разговор, ничего у неё не получится, своего мнения не изменю ни при каких условиях.
— И ещё… — Мухаммад взглянул, нахмурив брови.
— Я готова принять ислам, — опередила его дальнейшую фразу, без труда догадавшись, к чему клонит.
— Диана, ты — необыкновенная женщина. Не каждый умеет так любить: безгранично, всепоглощающе, дарить себя без остатка, растворяясь в мужчине целиком, а, порой, жертвуя собой. Меня ничуть не удивляет, почему Валид обратил на тебя внимание, да и Амджад этот не скрывает своей симпатии. Завидуют… У нас принято жить иначе: семейные ценности превыше всего — важнее чувств и эмоций. Но если это совпало, как в моём случае с женой, как у вас с Саидом, то люди становятся по-настоящему счастливыми. Поэтому в очередной раз повторюсь: сыну повезло с тобой, я рад, что ты есть у него.
Глава 43
Ещё в коридоре, не дойдя до палаты, услышала, как муж кричит моё имя… столько боли и отчаяния звучит в голосе…
И я ускорилась, почти срываясь на бег.
— Саид! — открыв дверь, кинулась к нему. — Я здесь! — присев на кровать, обняла его лицо ладонями, — посмотри в глаза.
— Диана-а-а… — протяжно произнёс он, прикрыв веки на секунду, и расслабленно выдохнул, — ты пришла… пришла… — широко улыбнулся. — Думал, никогда не увижу тебя.
— Ну, куда я денусь. К детям уезжала, — и не рассчитывала, что проснётся раньше утра.
— Ты снова мне снилась.
— Развяжите моего мужа, — обернулась на доктора.
— Обещаю хорошо себя вести, — сказал Саид.
— А я прослежу за этим, — добавила.
— Теперь, когда вы приехали, переживать не о чем… Я не стал дополнительно вкалывать «успокоительное», во избежание передозировки и внезапных реакций. Поэтому пришлось привязать, — пояснил врач, расстёгивая ремни. — Просто удивительно, как организм быстро справился с действием лекарства. Все мои прогнозы оказались поспешными — выздоровление пройдёт гораздо быстрее, раз больной уже вставать на ноги может и готов был сбежать.
— Оставите нас наедине? — взглянула на мужчин.
— Конечно, — свёкор кивнул. — Нам тоже надо поговорить.
«Кстати, на отца Саид даже не обратил внимания, никак не отреагировал на присутствие родителя, не спросил — кто такой этот человек, ожидаемо тоже не узнал» — весь интерес мужа сейчас прикован только ко мне.
Стоило доктору с Мухаммадом уйти, он довольно сильно сжал моё запястье и потянул на себя:
— Ты же не уйдёшь? Не оставишь, не бросишь? — с нескрываемым страхом уточнил.
— Всегда буду рядом с тобой, не волнуйся, — невесомо прикоснулась поцелуем к его губам.
Саид крепко обхватил мой затылок.
— Сними платок, хочу рассмотреть тебя лучше, — прошептал мне в рот.
— Сейчас, — я избавилась от хиджаба. Распустила волосы — они волнами упали на плечи и спину.
— Такие светлые, блестящие, шелковистые… похожи на мягкое золото… невыносимо прекрасна… — он пропустил сквозь пальцы пряди. Потом намотал локон на руку, поднёс к носу и жадно вдохнул: — Я помню твой запах. Даже пока спал, ощущал цветочный, сладковатый, утончённый аромат.
— Что именно тебе снилось?
— Какой-то странный сон… — Саид в подробностях рассказал о сновидении.
Но совсем не понял и не догадался, что это было воспоминание, и пусть так, а память постепенно возвращается — хороший знак.
— Это наша первая встреча.
— В смысле..? — муж нахмурился. Судя по растерянному выражению лица, не допускал мыслей о правдивости приснившегося.
Я объяснила всё, стараясь аккуратно подбирать фразы, чтобы не накручивать его негативом, хотя всё равно он удивился и заметно расстроился — мои слова ему не понравились.
— Неужели, я настолько ужасный человек — способен на подобный поступок? Тебя привезли мне в качестве подарка по моей прихоти — серьёзно?
— Прошлое — на то оно и прошлое, не исправить… остаётся лишь принять… Когда всё вспомнишь, вопросов не останется.
— Как же после всего этого ты не испытываешь ненависть? Не призираешь, живёшь со мной, вышла замуж, детей родила…
— Ответ прост: люблю тебя, — склонилась к его губам. Нежно поцеловала.
— Диана… — Саид прижал к своей груди, скрывая в могучих объятиях. — Я чувствую… — резко замолчал.
— Что чувствуешь? — приподнялась.
— Вернётся ли память… И когда это случится? — мучительно вздохнул, — но чувствую, насколько ты дорога мне, моё бесценное сокровище… Хочу узнать о нас с тобой — нашу историю, без прикрас и недомолвок. Как я понимаю, в отношениях были проблемы? Что между нами произошло дальше: принуждал к близости, насиловал, издевался, пытался сломать, желая подчинить себе — что? Что я натворил? Я безжалостное чудовище? — муж начал нервничать. — Расскажи…
— Успокойся, — провела ладонью по любимому лицу. — Нет, не так было… да, поначалу столкнулись со сложностями… Но потом всё изменилось, — слишком много информации сейчас ничего не даст, нужно дозировать, чтоб не запутать его, не засорять мозг обилием прошедших событий, в чём разобраться он пока не в состоянии. Одно радует: хотя бы уже услышанное запоминает без труда. — Мы с твоим отцом собираемся забрать тебя долечиваться домой. Давай позже обо всём поговорим. Времени полно.
— Вся жизнь? — улыбнувшись, с надеждой спросил.
«Разве может быть иначе».
— Вся жизнь, — повторила за ним.
