Как же я обожаю видеть моего мужчину таким: диким, алчным, жаждущим, ненасытным и неутомимым, в хорошем смысле — жёстким и беспощадным в моменты близости, когда берёт принадлежащее ему по праву, мгновенно подчиняя своей абсолютной власти — и это я полностью принимаю. При этом он нежный и ласковый. Умеет любить безгранично, всепоглощающе, так сильно, что забываешь обо всём, растворяешься в нём, теряешь счёт времени… и себя…
***
Я выгнулась дугой в руках мужа и задрожала, ощутив нахлынувший мощный оргазм, словно цунами или лавина, сносящие всё на своём пути подчистую. В глазах потемнело ненадолго от удовольствия, а с губ сорвался тихий протяжный стон. Саид сделал ещё несколько толчков, больше похожих на удары, и тоже бурно кончил, изливаясь в меня горячей струёй. После чего я, усталая и довольная, рухнула на его грудь.
Оба тяжело дышим, сердцебиение учащённое…
Но как же хорошо-о-о…
— Ты там жива? — прошептал он в моё ухо, зарывшись руками в волосы.
— Угу… — как будто на раскалённом от солнца камне лежу, настолько мой мужчина жаркий. А как потрясающе пахнет: терпкий, насыщенный, мускусный аромат с древесными нотками — обволакивающий, мягкий, дарящий надёжную защиту.
— С тобой всегда как в первый раз, теперь помню, насколько мы идеально подходим друг другу.
— Я так рада, что память вернулась, — приподнялась на локтях, взглянув на мужа.
— Паршивое состояние, эта амнезия, я тебе скажу — живёшь в давящей глухонемой пустоте и не знаешь, когда это закончится и закончится ли… хотя кое-что это мне дало… — загадочно улыбнулся.
— Интересно, и что же? — я удивилась.
— Возможность влюбиться снова. Увидев твои глаза, сумасшедшей красоты, там, в больнице, когда очнулся, сразу был покорён. И никак не мог поверить, что ты реальна, что ты моя жена, а не плод воспалённого больного воображения.
— Я тоже тебя люблю. Иди ко мне… — склонилась к его губам, поцеловала, и мы продолжили…
***
— Мама? — Ясмина, старшая дочь Саида, проснулась от шума: сквозь сон она услышала жалобный плач — и это разбудило её.
— Милая, почему не спишь? — Халима вытерла щёки, обернувшись в сторону дочери. Стоя у окна, женщина любовалась ночным небом, размышляла о дальнейшей жизни…
— Это ты плачешь? — девочка поднялась с кровати. И подошла к маме.
— Нет, что ты, тебе показалось, — соврала она, не желая пугать ребёнка и делиться душевными терзаниями — чувствует себя одинокой. Да, счастлива в материнстве, но как женщина никому не нужна.
— Я же не слепая… — Ясмина нахмурилась, заметив следы слёз на мамином лице.
— Неважно… — отмахнулась та. Обняла свою девочку. — Смотри, сколько звёзд… — попыталась переключить внимание с неприятной темы, хотя едва ли это получилось.
Ведь дочь не унимается:
— Ты из-за папы расстроилась? Потому что он прогнал тебя?
— Отец тут ни при чём. Я не обиделась.
— Тогда из-за Дианы? Завидуешь ей? Она — любимая жена.
— Диана — хорошая, ты же знаешь, заботится о твоём папе, любит его. Они счастливы. Честно, я искренне радуюсь за них. И никого ни в чём не виню.
— Мечтаешь о том же? — догадалась Ясмина.
— Какая ты у меня уже взрослая, ничего не скроешь, — Халима провела ладонью по голове девочки.
— Попроси у него развод, опять выйди замуж.
— Думаешь, всё так легко, — риторический вопрос. Слишком много «но». — Конечно, хочу простого и понятного женского счастья, только… видимо, никогда этого не испытаю…
— Люблю тебя, мам, — Ясмина теснее прижалась к ней. — Ты — лучшая, самая-самая…
— Спасибо, родная, и я тебя люблю, — она поцеловала дочь в макушку. — А сейчас хватит болтать. Давай ложиться спать.
— Обещаешь больше не плакать?
Ответить Халима не успела. На улице раздалась серия автоматных выстрелов…
Глава 46
— Мама, что это? — испуганно спросила Ясмина.
— Не знаю… — Халима теснее прижала к себе дочь. — Я сейчас пойду, проверю, а ты закройся за мной на ключ и никого не впускай. Хорошо? — она обняла её лицо ладонями, заставляя посмотреть в глаза.
Девочка понимающе кивнула в ответ.
— И присмотри за сестрой, — с нескрываемой тревогой сказала женщина, бросив взгляд на кровать, где спит Лабиба — на удивление, громкий шум не потревожил сон ребёнка.
— Это же выстрелы были? — уточнила Ясмина.
— Милая, — Халима тоже боится, но старается держать себя в руках, контролировать эмоции и не показывать дочери поселившийся внутри страх, — я скоро вернусь.
И тут снова прозвучала автоматная очередь, а потом ещё и ещё… в доме закричали люди…
— Не уходи! — девочка вцепилась в руку матери, не желая отпускать её. — Давай спрячемся.
— Да, так будет лучше, — согласилась Халима, а сама думает: «где охрана, что случилось?».
Она заперла замок. Разбудила младшую дочь, и они все вместе залезли в шкаф, дополнительно скрываясь за длинными платьями. Притаились и прижались друг к другу. Девочек попросила молчать, что бы ни происходило, вести себя тихо и, ни в коем случае, не выдать своё местонахождение.
Хотя едва ли это убережёт от тех, кто вломился к ним… эффект неожиданности сработал…
***
Спустя несколько минут, дверь выбили ногой. И в комнату вошли люди.
— Здесь тоже пусто, — подытожил один из мужчин, оглядываясь по сторонам.
— Ага, пусто, как же… не похоже на это… А спальня просто так была закрыта? — недовольно произнёс «главный», — кровати не заправлены, опять же… тут спали… Ищите! — он присел в кресло, расслабленно откинувшись на спинку.
Его люди осмотрели помещение, в том числе небольшую ванную комнату.
— Никого нет… Окна не открываются — вылезти отсюда не могли. Получается, хозяева отсутствуют, только прислуга и охрана в доме находятся, везде уже проверили. Наверное, вся семья перебралась в город, поближе к мужу и отцу.
— Наверное… — усмехнулся «главный». — Внимательнее икать надо! Вас учить что ли?!
«Тупицы…» — мысленно выругался он. Решил сам убедиться в своей правоте, раз его не поняли сразу. Есть догадка.
Мужчина резко встал. Подошёл к шкафу и открыл дверцы…
— Опа… — заметил не только беспорядок среди висящей одежды, но и ноги, торчащие из-под платьев и, раздвинув их, увидел, что хотел: — И кто тут прячется? — вопрос прозвучал с издёвкой.
— Прошу, не трогайте нас! — взмолилась Халима, обнимая дочерей. Девочки испуганно жмутся к матери.
— Не эта женщина мне нужна… не эта… — прошипел со злостью «главный». — Где русская?
