«Но есть кое-что, о чём Саид пока не знает… сюрприз сделаю при удобном случае» — я прикоснулась к животу, поглаживая нежно: — «Кто ты, живущий внутри: снова мальчик или всё-таки девочка?» — очень интересно, кто в этот раз у нас родится. В глобальном смысле не имеет значения, хотя, не скрою, хочется дочку — ещё одну, помимо Саиды и Самиры, которую теперь тоже я воспитываю, и она зовёт меня мамой.
Даже не представляю, как справляюсь, как успеваю, как хватает внимания на всех… День расписан буквально по минутам. Впрочем, если задуматься, то именно дети дают недюжинные силы: растворившись в заботах, не замечаю усталости. Муж, опять же, помогает, забирая на себя часть обязанностей. А когда остаёмся с ним наедине, своей любовью и теплом, наполняет меня безграничной энергией.
Наши ночи поистине волшебны: неистовая страсть, испепеляющая ласка, безумная жажда, одержимость, зависимость, потребность в единственном человеке…
Конечно, быстро наступившая беременность не удивляет, с такой-то регулярностью и сексуальной активностью.
В ближайшем времени не только я опять стану мамой…
Два месяца назад Халима вышла замуж за моего брата и переехала со своими дочерьми в новый дом. Такой сияющей и цветущей не видела её прежде. Желанное счастье по-особенному украшает женщину. И вскоре после свадьбы, она с нескрываемой гордостью сообщила, что они с Лёней ждут пополнения (он согласился на все условия Саида — в чём я ни секунды не сомневалась).
Как же я рада за них!
«Хорошо хоть изнасилование прошло для Халимы бесследно» — это касается и психического здоровья в целом, и возникших подозрений о возможной беременности от кого-то из тех ублюдков, но всё обошлось — гормональный сбой у неё был.
Брату удалось вернуть её к нормальной жизни. По секрету он поделился со мной, что она именно та женщина, кого искал — бесконечно любит, теперь уже жену. Трудности перевода им не мешают понимать друг друга с одного взгляда, с полуслова. И, как Лёня выразился, есть в этом своя прелесть — можно растянуть процесс знакомства на долгие годы и наслаждаться каждым прожитым моментом.
Дядя Боря, на удивление, проявил благоразумие и не препятствовал браку сына. На свадьбу он не приезжал, не смог, обещался позже как-нибудь навестить, получить разрешение через посольство, поэтому присутствовала только его жена. Зато перспектива стать бабушкой и дедушкой обрадовала обоих. Ещё бы!
А вот о моём интересном положении я никому не говорила. Фатима в курсе, осматривала меня и по довольному выражению лица целительницы, я сразу догадалась — всё подтвердилось. Причём до задержки месячных появились первые признаки: грудь стала полнее, излишне чувствительной, соски набухшими, а в животе поселилось пульсирующее тепло. Ощущения не обманули.
Скажу. Сегодня.
С некоторых пор у нас есть традиция — по воскресеньям собираться всем вместе в замке за обедом. Приезжают и родители мужа, и брат с Халимой, девочками, иногда в гости выбирается мама с бабушкой… и отец тоже…
Поначалу язык не поворачивался называть папой Владимира Васильевича, и вообще сложно было общаться с ним, в особенности — Саиду, его заметно коробило и трясло от еле сдерживаемой злости. Лишь спустя несколько месяцев, эмоции более-менее поутихли и он успокоился. Пошёл на этот непростой для него шаг и поступился своими принципами ради гармонии в семье. И они даже обсудили совместный проект на будущее, снова в деле.
Всё наладилось.
Я теперь по-настоящему единственная жена, не только на словах, но и по факту, а мой мужчина принадлежит мне!
***
Попыталась освободиться из тугих объятий. Но, ожидаемо, это вызвало недовольное тихое рычание Саида, словно у зверя отбирают тщательно охраняемую добычу:
— Давай ещё немного полежим, — прошептал муж хриплым после сна голосом. И навис сверху, удерживая мои запястья крепким хватом и не позволяя встать с кровати.
— Твоё «немного» затянется на час минимум, — уж я-то знаю. По его взгляду вижу: отказываться от утреннего секса он не намерен.
— А ты прям против? — хитро изогнул бровь. — Напомнить, насколько тебе хорошо со мной?
— Ночи с тобой не забываемы, — улыбнулась. — Дети скоро проснутся, Фатима одна не справится и прибежит за мной, а значит — прервёт нас на самом интересном месте.
— Ну, хоть поцеловать тебя… — Саид склонился к моим губам.
И я почувствовала резко накативший приступ тошноты.
— Подожди… — стала вырываться. — Пусти!
— Что с тобой? — он отстранился.
Ответить не могу. Закрыв рот ладонью, убежала в ванную комнату.
Несколько раз вырвало до болезненных спазмов в животе, как будто все внутренности свернулись в тугой узел.
— Диана… — конечно, муж не оставил меня в этом состоянии. — Ты отравилась чем-то? — присел на пол рядом со мной. Убрал прилипшие волосы в сторону. — Бледная какая… Позову Фатиму.
— Не надо, она ничем не поможет, — прижалась лбом к его плечу.
— Тогда врач, — настаивает.
«Смешной такой».
— Саид, ты как маленький, честное слово, у тебя шестеро детей, взрослый мужчина, а когда твоя женщина находится в положении — так и не учился определять.
— Ты беременна?! — воскликнул восторженно. Обнял моё лицо, заключив в ладони. Смотрит безумным взглядом, а глаза блестят.
— Да, планировала на семейном обеде сообщить радостную новость, но малыш опередил, эффектно заявив о себе — захотел, чтобы папочка узнал раньше остальных.
— Диана-а-а… — протяжно произнёс и привлёк к своей груди. Слышу, как бешено колотится его сильное сердце. — Знаешь, вспоминая твои стихи, написанные в книге, могу сказать: это ведь ты спасла меня из глухонемой пустоты и вечного холода… согрела душу ласковым солнцем, нежностью… подарила смысл жизни, сделала счастливым… Люблю тебя, моя Жемчужина. Люблю до умопомрачения…
Саид
«Женщины… Самые прекрасные и опасные создания на свете» — они способны на многое: любить беззаветно, вопреки всему, отдаваясь без остатка, совершать невозможное — переворачивать привычный мир и становиться для своего мужчины центром личной вселенной. А могут причинять невыносимую боль — беспощадно ранить безразличием, невниманием… Одни делают счастливыми, другие — приносят лишь страдания… и даже погибель…
И как хорошо, что второй сценарий со мной не случился, а мне досталась та, которая ответила взаимностью, хотя едва ли заслужил благосклонного отношения.
Вспоминая, как у нас всё начиналось, без преувеличения, я был близок к тому, чтобы Диана возненавидела и «уничтожила» окончательно. Ведь без неё всё теряет смысл и значение, это не жизнь, а жалкое существование в пустоте, холоде, темноте — на собственной шкуре уже испытал с лихвой, когда потерял её на долгие восемь месяцев… Если бы по возвращении она отвергла меня — превратился бы в безликую тень с потухшим взглядом и медленно умирал…
