Он тихо хмыкнул.
- Понял, больше не стану лезть. Я принёс бумаги, которые мы с тобой обсуждали. Мне зайти попозже?
Я опустила глаза.
- Да, будь так добр. Прости такую невежливость, но сейчас неудобное время.
На деле я врала, конечно. Это очень по-женски, и очень глупо, но... я хотела, чтобы он остался. Но в том-то и проблема, что хотела слишком, и не только этого, но куда больше, чем он мог мне дать.
Мне нужны были объятия, утешения, чужое сердцебиение - просто так, без пошлости. Или хотя бы молчаливое присутствие - но родное. Мы же были друг другу... если честно, то никем.
Там, ночью, в вихре Карнавала, всё было очень легко. И ощущалось правильно. Свобода, желание, азарт, музыка - всё это пьянило нас. Я помнила, как запрокидывала голову, как его губы ласкали мою шею, как дразнили его руки, как всё во мне плавилось от запаха, и вкуса, жара...
Я не жалею, нет. Просто потому что это не ощущалось грехом, или грязью, или ошибкой, или что ещё там принято говорить по этому поводу. Это были просто мы - кожа к коже. Без одежды, без регалий, без лиц, даже в какой-то степени без имён... Это были мы.
Но здесь, сейчас, у нас всё это есть - одежды и регалии, имена и лица.
И это перестало быть простым.
- Хорошо, - сказал он. - Встретимся завтра.
Я прикрыла глаза.
- Доброго вечера.
Он вздохнул, сделал несколько шагов к двери... а потом я почувствовала, как меня подхватывают на руки.
- Что?..
- Помолчи лучше, - пробормотал он, осторожно усаживая меня себе на колени. - Просто помолчи.
И я поспешила сделать, как он попросил, потому что слова - они, на деле, худшие враги искренности. Стоит открыть рот - и, известное дело, тут же всё испортишь.
Так мы и сидели молча, кутаясь в звуки чужого смеха. И я крепко зажмурила глаза, чтобы не плакать - но всё равно расплакалась, как ребёнок.
*
То утро было, без преувеличений, было одним из самых неловких в моей недолгой жизни. Я проснулась рано, в объятиях мужчины, и лежала тихонечко, не открывая глаз. Потому что - что я ему скажу?
- Спишь? - уточнил Каотор на грани слышимости.
Я не пошевелилась и продолжила дышать ровно.
- Ясно, - пробормотал он. - Ладно, сам разберусь с гостем.
Нужно ли упоминать, что подскочила сразу же, как только он вышел из комнаты?..
-
"Гостем" оказался благочестивый Приор. Он растерял часть своей самоуверенности, но всё ещё умудрялся выглядеть угрожающе.
- ..Я буду писать жалобу в Главный Храм, - говорил он решительно. - Это дело будет рассматриваться на Императорском уровне!
- Вот как, - прищурился Каотор лениво. - И в чём же проблема? Пишите. И расскажите заодно, как отстаивали интересы убийц.
- С вашего позволения, в этой истории замешано слишком много тёмной магии и тёмных же интересов, чтобы я вот так вот легко поверил в виновность почтенной четы Кайрини, - поджал губы Храмовник.
- Они признались под Клятвой Света! - в голосе Каотора зазвенел металл.
- При самых странных и спорных обстоятельствах, - отрезал Приор. - И не могу не отметить, что ваше нахождение в доме незамужней донни столь ранним утром само по себе говорит о многом...
- Как и ваш - столь ранний и внезапный - визит.
- Я требую, чтобы девушке был назначен светлый опекун!
- Считайте, что ваше требование отклонено.
- Прекрасно! Считайте, что скандал вокруг притеснения светлой религии в колониях вам обеспечен!
Мужчины буравили друг друга взглядами, а я стояла, ни жива ни мертва. А ведь Каотор говорил, и не раз, что не хочет вмешиваться в религиозные конфликты... Единственное, что как-никак успокаивало меня - наш короткий разговор перед рассветом.
- Рассвет. Нам пора прощаться, девочка, - сказал он, ласково проведя рукой по моим волосам. - Загадывай желание - пора.
Мне в тот момент ничего не хотелось, в том числе о чём-либо просить. Честно говоря, в обмен на такую вот ночь я сама должна была ему парочку желаний, и, быть может, звезду с неба... Но отступаться мне также не хотелось.
- Ты знаешь, о чём я с самого начала хотела бы попросить, - проговорила я осторожно. - А я знаю, что не имею права просить у тебя чего-то... излишнего.
Он задумчиво кивнул. Это было правило: победа-победой, но просьба победительницы не должна была выходить за рамки адекватного, причинять Королю Карнавала ощутимый вред, посягать на здоровье, благосостояние и свободу. То есть, попросить нечто вроде "Хочу за вас замуж" или "Перепишите на меня все ваши счета" было невозможно. И правильно - в любом законе нужно прописывать защиту от дурака и наглеца.
И - особенно - от того и другого разом.
- Я попрошу тебя помочь мне, - сказала я. - Так, как сможешь. Хорошо? Я понимаю, что ты очень не хочешь связываться со светлым духовенством...
Каотор вздохнул.
- В данном случае у меня есть против них козырь в рукаве, - сказал он. - Но есть проблема: я должен буду отчитаться перед семьёй и объяснить свои действия Тайной Канцелярии. У меня есть... некоторые дела на этом острове, и я вынужден отчитываться перед ними.
Я сжала кулаки.
- Ты ничего не можешь сделать? - поинтересовалась тихо.
- Я много чего могу, - сказал он. - Но при условии, что мы с тобой заключим несколько деловых соглашений. Это полностью развяжет мне руки.
У меня упал камень с плеч.
Благодаря повернному Иноко я уже смирилась с тем, что делиться придётся, на тех или иных условиях. Надо посмотреть, конечно, что там за "соглашения", но в целом...
Так и вышло, что мы с Каотором заключили нечто вроде предварительной сделки. И, признаться, я очень рассчитывала на этот его "козырь в рукаве" в разбирательствах с Храмом.
Но вот сейчас мне стало страшно. Что, если Каотор передумает? В конечном итоге, если правильно подать эту историю, то скандал будет знатный. И...
- Полагаю, что представлять интересы донни должен тот храмовник, что проводил её через Круг Света. Либо его прямой ученик. Являетесь вы тем или другим.
Я едва слышно вздохнула, осознавая, что "козырь", на который так надеялся Каотор - ошибка.
Всё верно, у моего отца с благочестивым Приором были достаточно сложные отношения (если не скзать грубее), потому в Светлую веру меня посвящал наш друг из небольшого Храма для рабочих. Но там была одна проблема: права на это он не имел. Потому в записях я (за довольно большую взятку) значусь введённой в Светлый Круг благочестивым Приором. И ему не составит труда доказать это.
