Я вздохнула. А почему бы мне не съесть немного клубники и не отпустить ситуацию? Лорд Саннар, слава Матери, кто угодно, но не истеричный придурок или склонный ко хлопанью дверьми малолетка. Захочет поговорить — поговорит. Нет — подарю дочери гарнитур с какой-нибудь грустной историей. По ходу придумаю. Засим всё! Меня ждёт клубника. Или сырое мясо — ароматное, красное, сочащееся… даже не знаю, чего хочу больше.
Быть может, мяса с шоколадом.
А может, мне просто пора на работу, пока в голову не пришло чего похлеще. Сырое мясо с шоколадом… ну и вкусы у тебя, малявка!
Не стоило даже сомневаться, что разговор состоится: он нашёл меня в тот же день.
Я как раз устроилась за столиком в одном из небольших ресторанчиков с кухней для изменённых и довольно созерцала сырое мясо с шоколадом (один-ноль в пользу пузожителей), когда лорд Саннар остановился у столика и в свойственной ему вежливо-прохладной манере уточнил:
— Могу ли я составить вам компанию?
— Ни в чём себе не отказывайте, — отозвалась равнодушно. — Только если без презрительных гримас. Верю, что вывеску "кухня для изменённых" на входе вы видели, а значит — вошли на свой страх и риск.
— Осуждать чужие пристрастия в еде — последнее дело, — сказал он, присаживаясь напротив. — К тому же, вы определённо переоцениваете мою брезгливость, она в принципе не особенно свойственна колдунам. Хотя признаю, господин у окна меня эпатировал. Живые мыши? Это нечто вроде каприза или насущная необходимость?
— Нечто среднее, — вздохнула я. — В его родословной отметились шааксаны, демоны-змеи. Изменённым такого типа время от времени требуется подобное питание — прозвучит странно, но это помогает держать вторую сущность в узде.
— А вы?
— А что — я?
— Вам тоже нужно нечто подобное?
— Нет, — я передёрнула плечами. — В моём случае ничего такого не нужно. Обычно. То, что вы наблюдаете — издержки положения.
Он задумчиво кивнул.
— Кстати, об этом, — сказал он небрежно. — Думаю, вы уже поняли: я всё вспомнил.
— Как вам это удалось? — ну правда, интересно же.
— Я — колдун, моя леди. И, сколько себя помню, наставлял своих учеников, что за себя и за своё нужно держаться, иначе в магии никак. Есть вопросы, в которых можно и даже нужно проявить щедрость, но в случае с личностью, душой и памятью это неуместно. За них нужно держаться до последнего. Так что, разумеется, я задался целью и вернул то, что принадлежит мне. На это потребовалось некоторое количество времени и сил, но результат налицо.
— Ясно, — есть вдруг перехотелось. — Признаться, я рассчитывала на другое.
— Я так и понял, — кивнул он невозмутимо.
Мы помолчали.
— Что же, — я попыталась подобрать слова, но потом плюнула и спросила прямо. — Как вы относитесь к этой ситуации? Что собираетесь делать в связи с ней?
Он задумчиво рассматривал меня пару секунд.
— Я не знаю, насколько уместны будут благодарности, — сказал он вдруг. — Всё же, ситуация весьма непростая для нас обоих. Но — спасибо, леди Адри. Ваше великодушие стало для меня не только сюрпризом, но и укором. Как оказалось, я не знал вас раньше, хотя и искренне считал, что знаю.
Неожиданно.
— Моё великодушие? Признаться, не могу вспомнить ничего такого.
— Правда? — он чуть насмешливо поднял бровь. — Что же, ваше право не признавать это. Но, если честно, мне пришлось бы долго перечислять. Как ни крути, там, в наваждении, я был во многом совершенно беспомощен. Вы могли (и, пожалуй, даже имели некое моральное право) причинить мне боль.
— Разумеется, — я коротко, зло улыбнулась. — Это же так приятно — издевательства над беспамятным человеком. И совсем не низко. Хорошенького же вы обо мне мнения!
— Положим, вы тоже ничего хорошего от меня не ожидали, отправляясь в наваждение, — отметил он резонно. — Так что в этом вопросе мы квиты.
Я в ответ только плечом дёрнула. Этот разговор, если честно, всё больше утомлял.
— Вы подарили свой фамильный гарнитур, — отметила ровно. — Зачем?
— Это логично, что он будет принадлежать моей дочери. Изначально предполагалось, что сначала жене, потом дочери, но в моём случае порядок несколько другой.
Я вздохнула.
Сложный момент.
— Понимаю, думать об этом ещё рано, но как вы себе это представляете? Если я отдам ей ваш подарок, то придётся рассказать, от кого он. Что я должна буду сказать ей об отце?
— Правда не подойдёт?
— Правда? — хмыкнула я. — А хорошая ли это идея, лорд Саннар? Признаю, наша с вами игра в "жизнь за жизнь" перешла на принципиально новый уровень. Никогда не думала, что у этой фразы по отношению к нам двоим будет некогда именно такая подоплёка, но есть, что есть. Но вы ведь и сами понимаете, что Алеа родится изменённой, верно? А уж с учётом того, что она зачата в пропитанном магией Древних наваждении, изменения могут быть куда сильнее, чем у меня.
Он нахмурился.
— При осмотре заметили… осложнения?
— Нет — если говорить о душе и нормах развития, — сказала честно. — Она, слава Предвечной, не осталась там, и каких-то радикальных патологий ауры не заметно. Однако, уровень демонической магии очень высок для такого маленького срока. Вы, думаю, понимаете, что это означает.
— Понимаю. Но не вполне осознаю, в чём проблема.
Нет, он издевается?
— Алеа будет изменённой, — раздельно, как идиоту, сказала я. — Одной из тех, кого вы ненавидите. И я не хочу, чтобы она осознавала свою ущербность, страдала от вашей ненависти и отвращения…
Он взбесился. Нет, не стал кричать, не запустил в меня соусницей, не выругался. Но скулы его чуть заострились, глаза блеснули сталью, а аура сгустилась вокруг него, вязкая, как чёрный кисель.
— Долго ещё вы будете приписывать другим придуманные вами эмоции, леди? — его слова падали между нами, как приговор. — Долго ещё вы собираетесь решать за меня, что мне чувствовать?
— О да, — сказала я сухо. — У меня ведь совсем нет повода опасаться подобного. Вы ведь всегда так хорошо относились к изменённым! И ничего, что даже в своих мечтах видели меня обычным человеком. Это же совсем не показатель!
— О, во имя Предвечной, — Саннар скривил губы. — Неужели вы не видите ничего дальше своих предубеждений? Разумеется, я много раз мечтал о том, чтобы вы были простым человеком. И уверяю, дело не в том, что мне не нравится ваш хвост или рога — наоборот, если честно, с ними ещё красивей. Просто, будь вы человеком, тот бал окончился бы совершенно не так! Не думаете же вы, что та ситуация доставила мне бездну удовольствия? Так могу вас заверить: ни один юноша не придёт в восторг от того, что свидание с заинтересовавшей его девушкой окончится таким образом. Вы сами побывали в моей мечте, так что нынче уже поздно скрывать: я тогда оказался перед непростым выбором и был в какой-то степени раздавлен им. Я не хотел вас убивать — даже с учётом закона, даже при том, что доверял науке того времени и был уверен, что вы собирались мной подзакусить. И всеми горожанами заодно. Прежде чем вы обвините меня во всех грехах: да, когда-то я разделял принятое среди колдунов моего круга отношение к этому вопросу. Но тут посмею напомнить: изменённых опасались не без основания, приказ Императора — законного наследника престола! — казался вполне обоснованным. Признаю, многое из того, что рассказывали о вас, в итоге оказалось надуманной антинаучной пропагандой. Признаю, я был дураком, что верил этому без проверки. Признаю, сегодня развитие магической науки позволяет почти все изменения взять под контроль. Но не мне вам рассказывать, что во время тёмных веков всё было иначе. Один изменённый при срыве мог выкосить подчистую несколько деревень, а то и небольшой город. Сколько людей гибло просто так? И многим ли изменённым удавалось взять под контроль безумие? Как ни крути, а полноценные разумные вроде вас, не имевшие дефекта личности и волевого аспекта, были скорее меньшинством. Лишь кровь демонов высших категорий позволяла без сторонней помощи сохранить человеческий разум, а течёт она далеко не во всех полукровках, мягко говоря. Да и узнал об этих исключениях я намного позже вашей… первой смерти, когда пытался понять, почему вы казались такой… разумной. Настоящей. И осознание того, что вы не были безумным хищным монстром, было одним из самых эмоциональных моментов в моей жизни.
