Привычка экономить время
Всем знакомо утверждение: «Время – деньги». Мы к нему привыкли и не задумываемся, что за этим утверждением стоит такое понимание времени, при котором оно воспринимается как дефицитный товар. Времени как будто вечно не хватает, а иногда его вообще «нет», оно дорого, его надо экономить. А значит, постараемся действовать быстрее, успеть больше, догнать и перегнать других. Существуют, однако, культуры и цивилизации, которые придерживаются других принципов по отношению к времени. В этих иных парадигмах время не считается дефицитом: «Когда Бог создавал время, он создал его достаточно».
Элементы этого другого отношения к времени знакомы и нам. Например, супермаркеты в высоком ценовом сегменте, в отличие от дискаунтеров, стараются расположить товары так, чтобы покупатель не сэкономил время, а более качественно его потратил, получил удовольствие от процесса выбора и покупки. В последние 20 лет развивается движение slowfood, которое в противоположность фастфуду ратует за размеренный прием пищи, чтобы можно было прочувствовать вкус и аромат, есть с бо́льшим удовольствием, а заодно не переедать. Продолжает расти рынок обучения навыкам, связанным с осознанностью и медитацией. У нас есть потребность замедлиться – но и потребность «жать на газ» тоже никуда не делась.
Мы говорим о привычке экономить время, потому что современный горожанин часто некритично воспринимает спешку как единственный способ функционирования. Мы спешим принять решение, спешим сделать как можно больше за день или неделю, не делаем пауз в разговоре, не даем ситуации созреть. Наша чрезмерная торопливость становится единственной причиной многих и многих нежелательных последствий.
Зачем нам нужна привычка экономить время?
Мы успеваем быстро сделать многое, получаем результат раньше других.
Мы легко претворяем в жизнь любые решения, мгновенно реагируем на меняющуюся ситуацию.
Как привычка экономить время может нам мешать?
Мы реагируем не всегда верно или точно.
Мы не даем решению или событию дозреть естественным путем.
Мы получаем только очевидную, поверхностную информацию, можем не заметить скрытых деталей, связей.
В разговоре и вообще в отношениях с людьми замечаем меньше оттенков.
Не остается времени получить удовольствие от процесса, да и от результата работы.
За последние полвека жизнь всего человечества резко ускорилась и стала меняться быстрее, чем когда-либо. В детстве мы и представить не могли, до каких фантастических результатов дойдет прогресс через какие-нибудь 20–30 лет. Но с ускорением прогресса растут и глобальные риски – политические, климатические, медицинские, техногенные, связанные с искусственным интеллектом. Кажется, что единственный ответ на новые вызовы – бежать еще быстрее. Но это не совсем так. Нам нужны не поспешные, а правильные решения, и мы должны стать не только быстрыми, но и гибкими, и точными. Это возможно, только если мы научимся управлять своей привычкой экономить время.
Почему мы позволяем привычке экономить время управлять нами
1. Развитая культура потребления. У нас множество желаний, и мы спешим их удовлетворить. Нам нужно время как на то, чтобы получить доступ к этим желаниям (например, заработать деньги), так и на само потребление (путешествия, новые знания и навыки, обладание и пользование вещами, знакомства…).
2. Необходимость быстро отвечать на вызовы. Так как ускорился весь мир, то участие в глобальной гонке требует скорости и от каждого из нас. График работы и жизни становится более жестким и для тех, кто работает на себя и сам распоряжается временем.
3. Изменение характеристик внимания. Внимание современного человека часто проявляется как более короткое и фрагментарное, чем у поколения наших родителей. Возможно, одна из главных причин этого – гаджеты с доступом в интернет.
4. Желание побеждать. Существует представление, что побеждает тот, кто двигается быстрее. Это не всегда так. Возможны разные стратегии, как «быстрые», так и «медленные». Знаменитый инвестор Уоррен Баффетт, стабильно входивший в тройку самых богатых людей Земли, широко известен своей любовью к «длинным», «медленным» стратегиям. Его акционеры держали акции десятилетиями и богатели вместе с ним.
Часто мы торопимся по инерции, даже тогда, когда можно и нужно было бы подождать. В этом, как и в других привычках, проявляется недостаток гибкости. Вместо привычной спешки гораздо эффективнее научиться менять темп, ускоряясь и замедляясь именно тогда, когда это необходимо.
Как управлять привычкой экономить время?
Главный инструмент, который позволяет экономить время с умом, – паузы. Делая что-то без пауз, мы не даем себе времени на обдумывание, рассмотрение конкретных обстоятельств, да и просто на передышку. В любом деле нужны вдох и выдох. Каждая работа имеет активную и пассивную фазу. Концентрация внимания, энергия, острота мышления – все эти показатели падают, если время от времени не устраивать небольшую перезагрузку. Цикличная, размеренная работа более эффективна и экологична, чем бешеная гонка.
Вот пример того, как рабочие отношения и продуктивность улучшаются, когда уходит спешка.
Когда Григория взяли на работу в юридическую фирму заместителем начальника отдела, новые сослуживцы шепотом предупредили его: «Мы вам сочувствуем. Отличный специалист, но ужасный самодур. Скорее всего, долго вы не продержитесь: за минувшие два года заместителей сменилось восемь». Григорий был немного обескуражен – работа ему нравилась, он хотел бы остаться надолго.
Выяснилось, что начальник Антон Исаакович действительно отличается некоторой непоследовательностью. Он, например, мог потребовать срочного заполнения каких-то бумаг по делу, которое лежало без движения месяц. Приходилось очень спешить, а потом Антон Исаакович просто клал бумаги к себе на стол, где они покрывались пылью. Это обескураживало. Иногда Антон Исаакович мог прислать оскорбительную тираду Григорию в мессенджер, втянуть его в обсуждение, а потом распечь еще и за то, что Григорий (занятый перепиской с начальством в мессенджере) чего-то не успел. Для Антона Исааковича не существовало вечеров и выходных, он мог затеять рабочий диалог или начать ругаться в любое время.
Вскоре Григорий понял, что так жить нельзя и пора уходить. Он начал искать другую работу, а чтобы не выгореть за время поиска, ввел для себя новые правила. На каждое требование Антона Исааковича немедленно что-то переделать или срочно ему предоставить Григорий отвечал доброжелательным согласием, но бросаться выполнять теперь не спешил. Он больше не переписывался с ним в мессенджере после девяти вечера, по выходным мог написать ответ начальнику дважды в сутки (совсем не отвечать было бы чересчур для нервов Антона Исааковича), на работе – делал это после получасовой паузы.
Эффект превзошел все ожидания. Пару раз Антон Исаакович сильно разозлился, и Григорий безмятежно принес извинения («Простите, был занят таким-то и таким-то проектом, не заметил ваше письмо»). Формально он не нарушал рабочий график, и придраться было не к чему – ни в одном договоре не написано, что работник обязан реагировать на все инициативы «сию секунду». И вот Григорий заметил, что о половине приказов Антон Исаакович в какой-то момент забывает, а половину оставшихся успевает отменить или уточнить, пока зам держит паузу. Это было похоже на мем, в котором работник-улиточка за три часа слышит три противоречивых распоряжения (сделать что-то, затем переделать, затем вернуть как было вначале), благодаря своей медлительности не успевает начать их выполнять – и в итоге оказывается быстрее всех.
