Никто не был таким, как пишут в романах. Оно и понятно: женское чтиво — зло для психолога, но каждой хочется, чтобы пришёл такой настойчивый и утащил в свою пещеру, запер в ней и сказал: «Ты только моя, никому не отдам».
Пытливый и циничный ум сразу подсказывал, что подобные типы, жуткие собственники, беда не одной женщины, поверившей в сказку. В моей практике было достаточно запуганных и зарёванных жертв подобных неандертальцев, не знающих куда бежать от жёстких запретов партнёра.
А попробуй нарушь — получишь в глаз. Потому что правила, установленные хозяином, незыблемы и священны, а святотатство карается смертью. Или жестокой поркой, чтобы вещь запомнила навсегда и больше не смела перечить.
Ох, кажется, я уже заочно записала Юрия в садисты! А он, возможно, просто настойчивый и умеющий добиваться своего мужчина! И при деньгах, так что, можно сказать, идеал.
— Простите, я задумалась, — ахнула я в трубку, поняв, что уже несколько минут молчу. — Вы ещё здесь?
— Если вы позволите, Герда, я всегда хотел бы быть рядом, — ответил он и добавил: — Понятно, что мы не знаем друг друга, но ведь это поправимое зло?
— Наверное, — протянула я, решив попробовать снова. — Я люблю зеленые гвоздики и лилии.
***
Уже через три часа мне принесли букет лилий. Внутри я нашла записку: «Наипрекраснейшей». Очень мило и трогательно, и всё же червь сомнений грыз сердце: как-то всё быстро, стремительно, будто бросаюсь в омут с головой!
Я набрала номер Юрия, чтобы поблагодарить и внезапно для самой себя согласилась на свидание.
— Я заеду за вами, Герда! — мягко произнёс Юрий. — Через час.
И положил трубку, а я только после сообразила, что не сказала адрес. Пришлось отправлять сообщение.
Перед тем, как нажать кнопку «Отправить», зависла на пару секунд, сомневаясь, стоит ли пускать в жизнь нового мужчину именно сейчас, когда я не могу разобраться в своих чувствах к Яру, но потом решилась.
Ах, чего там! Иногда надо плыть по течению и брать то, что само идёт в руки.
На этот раз я готовилась к свиданию более тщательно. Вертелась перед зеркалом и остановилась на вполне закрытом бирюзового цвета платье-сафари длиной до колена, когда в дверь позвонили. Я бросила взгляд на часы: осталось больше тридцати минут.
Видимо, Юрию невдомёк, что дамы не собираются со скоростью солдата, разбуженного на проверку.
С улыбкой открыв дверь, я уже приготовилась поздороваться и предложить зайти, как увидела того, кого меньше всего ожидала.
— Куда-то спешишь? — хмуро спросил Яр, на этот раз без разрешения проходя в комнату. — Есть время?
— Немного, — ответила я и протянула мужу подписанную бумагу. — Минут десять, не больше.
Ещё не хватало, чтобы Яр с Юрием встретились! Вроде бы у нас с мужем были договорённости на неприкосновенность личной жизни друг друга, но я понимала, чувствовала: ничем хорошим это не закончится.
—Отлично, — он даже не взглянул на подписанный документ, спрятав его в принесённую пластиковую папку. — Можно рассчитывать на кружку чая?
Оставалось только беспомощно развести руками. Вроде бы отказать будет невежливо, но ведь минуты так скоротечны, и совсем скоро сюда придёт другой.
— Пойдём на кухню, — кивнула я, бросив взгляд на часы. — Только помни о десяти минутах, три из которых уже прошли.
— Что ты от меня скрываешь? — спросил он, отхлебнув из кружки.
Я каждодневно завариваю свежий чай, так что дополнительного времени на его приготовление не понадобилось.
— Ничего. Просто у меня намечается свидание со всеми вытекающими, — ответила я, усмехнувшись. — Не бойся, презервативы с собой. Беременности не случится.
Глупость и пошлятина, но произнеся её, я была рада увидеть искажённое лицо мажора. Уже через секунду, Яр овладел собой, стиснул зубы и встал около окна, скрестив руки на груди.
Моя любимая кружка, в которую я по рассеянности налила ему чай, стояла так близко к краю стола, что я боялась за её сохранность.
— Больше не дождёшься от меня чаю, — буркнула я и потянулась за ней, но Яр перехватил мою руку и заставил подойти ближе.
— Отпусти! — крикнула я, но тот лишь ослабил хватку:
— Не ори! Лучше ответь, кто это, и как долго ты его знаешь? — поджав губы, медленно и со спокойным видом произнёс Яр, и в глубине его глаз зажёгся недобрый огонь.
Мне оставалось лишь натянуто улыбаться. Я не боялась его, не знаю, почему. Он сейчас казался мне большим котом, сердито рычащим, потому что почувствовал угрозу своей сытой и благополучной жизни.
А стоит погладить по шёрстке, замурчит. Может, вначале взбрыкнет, обиженно подожмёт губы, а аккуратно прикоснусь своим носом к его, и замурчит. Непременно.
— Тебе-то какое дело? Ну скажи, какое?
Яр не ответил, я лишь заметила, как вздулась голубая жилка на правой скуле.
— Подождём, — он, наконец, отпустил мою руку и чуть ли не силой вытолкал в комнату. — Садись!
И указал на диван.
— Постою, —ответила я и подошла к окну, выглянув на улицу.
Конечно, я не знала, какая машина у Юрия, да и не стала бы ему кричать, даже если бы увидела, оставалось надеяться, что мой новый кавалер — мужчина вполне благоразумный и не станет лезть на рожон.
Ведь он даже не знает, что у нас фиктивный брак! Словом, надо любым способом не допустить скандала!
— И долго ты собираешься ждать? — спросила я, обернувшись.
Яр уселся в кресло и неотрывно смотрел на меня исподлобья.
— Пока не придёт это чудо, — произнёс он, и меня прорвало.
Я высказала всё, что накипело: и о том, что мы свободные люди, и о договорённостях напомнила, и с ехидной улыбкой добавила, что не собираюсь четыре года куковать в одиночестве.
Он молчал и смотрел прямо перед собой, сдвинув брови. С таким же успехом я могла бы разговаривать сама с собой.
А потом я как-то сникла и села напротив, включив телевизор. Щёлкая каналами, следила за минутной стрелкой уродливо-квадратных часов, висящих на стене.
Время бежало быстрее, чем хотелось. Пять, десять, пятнадцать минут…После того, как прошло полчаса, я поняла: никто не придёт.
А Яр всё сидел, будто прикованный, и ничего не говорил, хотя я ожидала обвинений или признания в равнодушии. И то, и это причинило бы мне одинаковую боль.
Спустя сорок минут мужчина встал и вынул из вазы букет Юрия. Я как раз успела поставить красивые тигровые лилии в вазу на туалетном столике.
И не успела я что-то сказать, как мажор открыл окно и выкинул цветы на улицу.
***
Яр закрыл окно и, поймав мой возмущённый взгляд, спокойно произнёс:
