— Это правда.
На его лице проступила светлая печаль. Лайона понимала: он радуется, не может не радоваться за нее с Валлианом, за Саймона и Летти. Но… тем острее ощущает Клиффорд свое собственное одиночество.
Валлиан тоже понимал это. Не отпуская от себя Лайону, подошел, склонился к другу, сжал его плечо:
— Мы рядом, Клиф. Ты знаешь.
— Знаю, — взгляд Картаделя Клиффорда еще немного потеплел.
— Думаю, мы с Лайоной задержимся здесь, на Левконии. Я возьму на себя часть твоих забот, пока ты не оправишься окончательно.
— Это будет кстати, спасибо…
Светлейший Саймон, к которому вернулись силы, присел на своей койке, но Летицию не отпустил: устроил боком у себя на коленях.
— Я тоже никуда не спешу. Можешь рассчитывать на меня, друг, — обратился к куратору Левконии.
— Здорово! — обрадовалась Летиция. — Я так рада, что мы с Лайоной не расстанемся! Ну, во всяком случае, не сейчас!
Постепенно разговор стал общим. Все начали строить планы и обсуждать, что делать дальше. Лайона и Летиция впервые участвовали в таком обсуждении как полноправные партнеры. И пусть они больше слушали, чем говорили — все равно обеим девушкам было приятно и волнительно, ведь это означало, что им доверяют — полностью, до конца — не просто их любимые мужчины, а Картадели, от чьих решений зависят судьбы мира!
Как и намеревались, Лайона с Валлианом и Летиция с Саймоном задержались на Острове Посвящения почти на месяц. За это время девушки многому научились, ведь занятия и тренировки начались буквально на следующий день! Но одновременно они обе каким-то волшебным образом сумели отдохнуть, выспаться и даже покрыться красивым морским загаром.
Светоч Клиффорд встал на ноги на третий день и тут же включился в работу. По вечерам вся компания часто собиралась на берегу — полюбоваться закатом, подышать прохладой и насладиться обществом друг друга.
Потихоньку все самые неотложные дела были переделаны. Светлейший Клиффорд полностью восстановился и уже мог в одиночку решать текущие вопросы. Саймон и Валлиан начали задумываться о скором отъезде.
Как-то утром Летиция, пользуясь небольшой передышкой между занятиями, обратилась к старшей подруге:
— Лайона, я хочу с тобой посоветоваться…
— О чем же? Помогу, если сумею.
— Об отношениях со Светлейшим… с Саймоном.
— Слушаю. — Лайона, лежавшая, раскинувшись, на зеленом газоне, присела, бросила на Летти внимательный взгляд.
— У нас все хорошо. Вроде бы, — начала та. Признания давались ей непросто. — Саймон очень нежен со мной. Мы постоянно обнимаемся, даже целуемся, но… на этом — все! Я чувствую, что он хотел бы большего. Я тоже хочу! Но Саймон каждый раз останавливается и не идет дальше. Как-то я даже попыталась пойти дальше сама, но он остановил меня, покачал головой и сказал, что я еще не готова. Я, а не он! Может, ты мне скажешь, как это понимать?!
— Лучше бы тебе спросить об этом у самого Саймона, Летти. Я могу только предположить…
— Что?
— Помнишь, Светлейший Саймон выяснял, какую клятву ты принесла Валлиану? — Летиция кивнула, и Лайона продолжила рассуждать. — Ты все еще считаешься ученицей Валлиана, Летти. А ведь совсем скоро нам всем придется улететь с Левконии. Подозреваю, Саймона угнетает то, что до сих пор непонятно, с кем и куда решишь лететь ты.
— И он молчит?! Почему нельзя просто сказать: решай, Летти!
— Потому что это решение не может быть навязано извне. Оно должно исходить из твоего собственного сердца, подруга! — Лайона вздохнула, когда вспомнила, как сама чуть было не совершила серьезнейшую ошибку, намереваясь принести полную клятву служения Картаделю Клиффорду.
— Значит, я должна сама…
— Если чувствуешь, что тебе это нужно не меньше, чем Саймону, — в голосе Лайоны прозвучало предостережение.
Госпожа Монтессори знала: Светлейший Саймон, как и Валлиан, не приемлет жертв.
— Мне… да, мне это нужно!
— Тогда — смелее, подруга! Тебе даже не нужно бороться за свое счастье, достаточно просто заявить на него свои права! — подмигнула Летиции Лайона.
Девушки с трудом дождались вечера.
После ужина, по сложившейся традиции, вшестером отправились на берег.
И там, когда все расселись прямо на прогретом за день мелком песке, Летиция выбралась из объятий Саймона. Встала, тонкая, нежная и ужасно решительная.
— Я хотела бы сказать вам всем что-то важное, — заявила твердо.
Взгляды Светочей, мастера Аркадиана и Лайоны обратились к ней.
— Говори, Летти, — мягко отозвался за всех Картадель Клиффорд.
— Светлейший Валлиан, — Летиция обернулась к мужу Лайоны и своему первому Наставнику и духовному руководителю. — Я не знаю, как это делается правильно, но… вы упоминали, что можете освободить меня от Ученической клятвы…
Летти запнулась, сжала в волнении руки. С облегчением увидела, что Лайона и мастер Аркадиан одобрительно кивнули ей. Набралась смелости.
— Я прошу вас: сделайте это! — договорила громко.
— Хорошо. — Валлиан встал, возложил ладонь левой руки на голову девушки, правую ладонь прижал к ее груди в области сердца. — Я, Картадель Валлиан Долгожданный, освобождаю тебя, госпожа Летиция аль Гуирн, от клятвы Ученика. Отныне ты свободна самостоятельно выбирать свой путь.
Летиция закрыла глаза. Выдохнула, избавляясь от напряжения. Потом обернулась к Картаделю Саймону.
— Светлейший Саймон, — окликнула взволнованного, даже немного побледневшего мужчину.
— Да, Летиция… — откликнулся он.
— Могу я принести вам… тебе… полную Клятву Верности? Как Светочу Конфедерации? Чтобы стать твоей ученицей, Тенью, помощницей… кем позволишь!
Светлейший Саймон медленно и плавно поднялся — так грациозно и легко, как умеют только гимнасты, охотники и сказочные эльфы. Встал напротив любимой женщины — на место, которое освободил для него Валлиан.
Черты лица Саймона, и без того совершенные, словно стали еще прекраснее, когда их осветила сдержанная, но полная счастья улыбка.
— Я готов стать для тебя, Летиция, кем пожелаешь: другом, Наставником, мужем, — негромко, но с глубоким чувством произнес он в ответ.
— Тогда … что я должна сказать? — Летти оглянулась на Лайону в поисках подсказки.
Лайона, не вставая с песка, вынула из нагрудного кармашка сложенный вчетверо листок. Она прекрасно знала слова Клятвы, и предусмотрительно записала их для подруги.
— Держи, Летти, — протянула листок госпоже аль Гуирн.
Летиция схватилась за протянутый ей белый прямоугольник, как за спасательный круг. Медленно развернула бумагу, пробежалась глазами по строкам. На ее ресницах проступили слезы: похоже, красота и величие Истинных Слов тронули Летицию до глубины души и мгновенно запечатлелись в ее памяти.
