Файс и вправду был бывалым солдатом, в глаза бросился заметный шрам под ребрами. Странный, формой напоминавший то ли обрывок ткани, то ли флаг… И я удивлённо подняла взгляд на лорда-безопасника, понимая, что сама когда-то зашивала похожую рану, которую мой наставник назвал «работой художника». Только того матроса звали Рик, и фамилия его была совсем не Файс…
– Господин Харс? – удивилась я, чуть отклоняясь от мужчины. – Рик?
– Это сокращенное от Эллерик, – улыбнулся лорд Файс, – мне тогда было сложно говорить. Медсестра записала данные как услышала…
Тогда мой подопечный не носил бороду и длинные волосы. Его лицо закрывали бинты, а открытый участок кожи был покрыт струпьями заживавших ожогов… Я не помнила лиц…но я научилась узнавать шрамы…
Глава 16
– Это ещё что за самоволка?
Лорд Файс был застигнут в момент попытки одеть рубашку. Бок болел нещадно, но швы оставались на месте, повязка не пропиталась кровью, а это значило, что можно уже не лежать в постели и приступать к работе. И тут Маригор! Император хмурой тучей застыл на пороге комнаты брата, скрестив руки на груди.
Как всегда, монарх был роскошен, лучезарен… почти идеален, будто портрет, а не живой человек. Бархатный камзол цвета бордо, золотое шитьё, белые кружева на рубашке. Только излишне бледное лицо и тени под глазами указывали на то, что этой ночью правитель так и не смог заснуть. Как брату, лорду Файсу была приятна такая забота императора, но как подчинённому… Рик понимал, что на этой работе его могут ранить или даже убить. И думал, что император тоже это всё понимал.
Вчера император спешно покинул оперу, стоило ему узнать о ранении Рика. Бледный Маригор выскочил из театра в тот самый миг, когда Рика грузили в карету. Оценил ранение брата и приказал подать коляску и для себя. Во время операции император всё время был за дверью спальни, после тут же навестил брата. Ещё и доктор сообщил, что Рику повезло не истечь кровью… И вот теперь его нянчат, как грудного младенца.
– Какая ещё самоволка? – прикинулся дурачком лорд Файс, – я пережил ранение, но это не повод дни напролёт бегать без штанов.
У лорда Файса было в планах уже быть одетым и вести допрос задержанного вчера стрелка. Но в планы вмешались слабость, тугие бинты и… наличие у лорда-безопасника венценосного родственника с повышенным желанием опекать.
Маригор всё же зашёл в комнату и прикрыл дверь, сел в кресло, запрокинув ногу на ногу, и устало глянул на брата. Рик тоже перестал терзать пуговицы на рубашке и выжидающе уставился на монарха.
– Как самочувствие? – вздохнул император.
Рик раскинул руки, демонстрируя бодрость и активность. Он и вправду чувствовал себя сносно. Рану зашили. Дали выспаться. Что ещё нужно для скорого выздоровления?
– Когда ты говорил о необходимости мер безопасности, я посмеивался над тобой, – вздохнул Маригор, – а теперь понимаю, что если бы не твоя паранойя, то были бы жертвы.
Рик кивнул, с горечью понимая, что будь стрелок не один, то жертв бы избежать не вышло бы. Террор, во всех его проявлениях, лорд Файс считал самым подлым видом борьбы. Особенно когда ради достижения определённых целей под удар ставят жизни и здоровье совершенно посторонних людей.
– Тебя не собирались убивать, – произнёс лорд Файс, всё же садясь в соседнее кресло, – это попытка напугать. Когда хотят убить, то подкладывают бомбу.
– Утешил, – криво усмехнулся Маригор, – я сам понимаю, что это была попытка надавить. Или запугать… И совсем не меня.
Рик угрюмо глянул на Маригора, и тот в ответ только печально улыбнулся. Всем было очевидно, что самые прогрессивные для империи законопроекты разрабатывала императрица. Именно она, ещё будучи женой наследного принца, продвигала идеи равенства полов и прав женщин на самостоятельность. В мире, где правили мужчины, подобные идеи вызывали эмоции разного рода – от гнева до насмешек. Сам лорд Файс никогда не считал женщин существами низшего сорта, насмотревшись на отважных девиц и скулящих и напуганных мужчин.
Вчерашний вечер ещё раз напомнил, что слабость тела не отменяет силы духа. Авриэль не растерялась, молниеносно сориентировалась в ситуации, и, по словам доктора, её действия были тем самым, что спасло Файсу жизнь. А ещё теперь не нужно было притворяться и юлить, после того как Ави его узнала, Рик уже не видел причины скрывать свои чувства. Да и вчерашний вечер на многое пролил свет… Подарил надежду.
– Нужно будет отменить бал, – вздохнул лорд Файс, – в такой ситуации…
– Нет! – совершенно спокойно произнёс император.
– Нет?!
– Контузия обострилась? – ехидно уточнил у брата Маригор.
Рик показательно прочистил мизинцем больное ухо. Потом перестал кривляться и одёрнул полы рубашки.
– Моя контузия при мне, – прорычал Файс, – а у тебя, похоже, началось слабоумие во цвете лет. Какой бал? Ты сам говоришь, что Илларию чуть не убили.
– Именно моя жена против отмены бала. Мы с ней всё обсудили ещё вчера, – продолжил спокойно вещать Маригор, – если бы ранили не тебя, то я бы даже оперу не покинул. Если мы сейчас начнём прятаться во дворце, отменять рауты и балы, то дадим понять – на нас можно надавить.
– О себе думать не хотите, но как же Нил?
– Нил с нами ездить не будет, – кивнул Маригор.
Лорд Файс всё же не выдержал, с силой треснув кулаком по столику между креслами. Дерево жалобно затрещало, столик слегка накренился, но ножки всё же не подломились.
– И вы хотите оставить его сиротой? – рявкнул Рик.
Маригор меланхолично глянул на столик, на кулак брата. Потом изящным жестом отбросил локон за спину и таким же спокойным и мягким тоном продолжил:
– Я хочу передать своему сыну не разорённое государство, с разваленной экономикой и прогнившей системой правления. А хочу передать сильную и современную державу, которой можно будет спокойно править, мягко вводя изменения, а не воюя за каждую запятую в конституции! Это война, дорогой братец. И та, что ведётся в политических кругах, намного опаснее той, что ведут при помощи пушек…
Слова императора были правдой. Горькой и мерзкой истиной, которую Рик прекрасно понимал. Только рисковать своей жизнью лорд Файс уже привык, а осознавать, что его лучший друг и единственный родной человек также может погибнуть – принять не получалось.
– Ты – псих, – подытожил лорд Файс.
Маригор только развёл руками, совершенно соглашаясь со словами брата. На губах монарха играла чуть заметная улыбка, но во взгляде сверкала сталь. Рик в который раз заметил, насколько брат похож на их мать. Повадки, манера говорить, жесты. Сила духа и верность избранной тактике. Старая императрица была отважной и несгибаемой женщиной. Она, не сумев вразумить беспутного супруга, воспитала достойного наследника, вложив нужные идеи и идеалы в его юную голову. Что же, если Маригор выстоит и сможет воспитать Нила таким же стойким и мудрым…
