– А лекарство у вас есть?
Небо, эта женщина могла довести до нервного тика любого. Упрямая. Напористая… Рик отчего-то вспомнил те дни, когда валялся на больничной койке и насмешливые слова леди Ронер о том, кто его переодевал и мыл. Лорд Файс коварно улыбнулся девушке.
– Два пузырька и целая простыня с инструкциями, – излишне весело заявил он.
Авриэль, как он и подозревал, подвоха не заметила. Даже стала к нему ближе, готовая подхватить Файса в случае падения… Она хоть понимает, что если Рик на неё упадёт, то от самой Ави останется только мокрое место. Она вон какая крошка, едва макушкой до середины его груди достаёт. Тоненькая как тростинка, будто прозрачная.
– И вы ляжете отдыхать, – бормотала Роннер и продолжала следовать за Риком, – Сразу.
– Можете проверить, – усмехнулся мужчина.
Лорд Файс послал леди Роннер обворожительную улыбку, удивляясь тому, как странно расплывается его зрение. И ноги стали заплетаться и слабеть. Вот будет номер, если увесистая туша лорда-безопасника сейчас без чувств грохнется прямо на лестнице дворца! Как оживится здешний террариум!
– Проверю, – угрюмо заявила Авриэль.
В нужное крыло они попали без проблем. Точнее, Рик подозревал, что охрана дворца осуществлялась по привычной схеме, но своих подчинённых в поле зрения не заметил. Сегодня лорд Файс был искренне рад их умению прятаться при появлении начальства. Лишние глаза никому не нужны… Особенно когда жилище императора совсем рядом.
– Вы мне покажете рану, – заходя в комнату, обронила Авриэль.
Её былая робость тут же слетела, обнажая истинную деловитую натуру. Вот леди прошла к окну, стягивая на ходу перчатки с тонких пальцев. Тут же ополоснула руки в миске, стоявшей здесь для умывания. Плеснула в неё воды из кувшина, вытерла руки полотенцем. Обернулась к Рику.
А лорд Файс слегка растерялся. Не то чтобы обнажить торс перед дамой ему мешала робость. Просто он не ожидал такого напора. И ведь не было в словах Авриэль никакого намёка, но кровь в жилах побежала быстрее. Только вот головокружение тоже усилилось, и слегка стало кренить в сторону. Потому Рик благоразумно решил сесть на постель. А Авриэль уже хозяйничала на прикроватной тумбочке, перебирая стоявшие там пузырьки. Разболтала какую-то микстуру в стакане с водой. Протянула Рику.
Рик молча принял лекарство. Горькое, вяжущее язык. Авриэль уже ждала «обнажения», угрюмо глядя на Рика. Было в этом моменте что-то пикантное. Волнующее. А может быть, просто жар слегка притупил ту часть мозга, что отвечала за манеры? Роннер развернула сверток с бинтами, открыла пузырёк со спиртовой настойкой для дезинфекции.
– Всегда питал слабость к решительным дамам, – пробормотал Рик.
Сюртук он снял. Рубашку расстегнул. С улыбкой глянул на Авриэль.
– Ваше кокетство неуместно сейчас, – покачала она головой, но хмуриться перестала, – сядьте ровнее.
Ситуация явно стала выходить из-под контроля лорда Файса. Точнее, она потекла в приятном для него направлении, но контролировать самого себя мужчине становилось всё сложнее. Ави стояла так близко, что с лёгкостью можно было ощутить тепло её тела. И лёгкий цветочный запах духов… А ещё при наклоне головы локон из её причёски лёг на плечо Рика, до невозможного эротично принявшись щекотать кожу.
– Почему же мне не пококетничать со свободной, интересной мне дамой? – с улыбкой произнёс Файс.
Авриэль как раз наклонилась над ним, осторожно разрезая ножницами бинт на боку. От слов Рика она чуть вздрогнула и подняла на мужчину осуждающий взгляд. Покачала головой. Вернулась к осмотру, осторожно снимая бинты с раны. Доктор поработал хорошо. Выковырял пулю, зашил рану. Воспаления не было, только покраснение в месте ранения. На лице леди Роннер явно прочиталось облегчение, когда она не увидела разъехавшихся швов и зияющей дыры в боку у Рика. Рика тоже состояние раны порадовало.
– Перестаньте, – шепнула она и отвернулась.
Послышался звон пузырьков, шелест разматываемого бинта. Она смущалась. Старалась не смотреть на Рика, прятала взгляд. Сменила компресс с мазью, принялась бинтовать рану заново. Защипало в месте ранения. Рик дождался, когда Авриэль затянет узел на повязке, и перехватил руку девушки, не давая ей отскочить. Просто прижал её ладонь к щеке и закрыл глаза. Чувствовал, как дрожали её пальцы, как бешено колотился пульс.
– Три года назад я увидел перед собой удивительную, волшебную, самую невероятную девушку в мире, – произнёс он, поднимая взгляд на Авриэль, – с тех пор не было дня, чтобы я не думал о ней.
Было что-то гипнотическое в том, как расширялись её зрачки, как дрогнули ресницы. Авриэль продолжала стоять над Риком, потрясённо глядя на него. Это придавало сил и смелости. Раз уж начал говорить, то нужно говорить до конца. Сколько можно держать в себе эти чувства?
– Я никогда не верил в любовь с первого взгляда, – шепнул Рик, – только что это, если спустя годы это чувство так же сильно, как и в те дни? Три года я и не надеялся на нашу встречу. Я понимаю твои страхи… Но не проси меня молчать о том, что я чувствую.
Страх. Растеряннось. Недоверие. Он видел это всё в её взгляде. Конечно, его чувства зародились давно, окрепли, пустили корни в сердце. А Авриэль? После предательства и одиночества ей сложно довериться снова. Если в её душе и зародилось зерно симпатии, то ему ещё только стоило прорасти. Рик готов был ждать. Ранее он тратил время на пустые и безнадёжные мечты, сейчас же нужно было постараться всё не испортить поспешными действиями.
– Думаю, вам нужно поспать, – отступая, шепнула Авриэль, – я… я пойду…
Рик поднялся с кровати, всё так же удерживая Авриэль за руку. Пыталась сбежать и всё же мешкала. Растерянно смотрела в сторону. Рик заметил, как задрожали её губы, будто от сильного волнения или даже слёз. Взял девушку пальцами за подбородок, заставляя смотреть себе в глаза.
– Вы тоже мне нравитесь, лорд Файс, – едва слышно произнесла Авриэль, – но я не думаю…
– Вот и не думай, – пожал плечами Рик и улыбнулся, – иногда думать становится вредно.
И осторожно поцеловал Ави в висок. Потом губы сами нашли её губы. Мягкие и тёплые, чуть дрожащие. Ави не отпрянула, только со стоном выдохнула, когда Рик крепче её обнял. К чему всякого рода слова и обороты? Разве можно в них уложить все чувства и эмоции? Разве описать словами то, как замирает сердце и дыхание даётся с трудом? Слов всегда так мало. Да и кому они нужны, эти слова, когда есть губы, дыхание, разделённое на двоих. Объятия, которые не хочется размыкать… Слова нужны телам, а в разговоре двух душ они лишние.
***
Наверное, я глубоко развратная особа. Эта мысль проскользнула в моем мозгу ещё тогда, когда Файс принялся раздеваться при мне, а я искоса разглядывала покрытую шрамами кожу и рельеф мышц. Я бесконечно бесстыжая женщина. И даже тот факт, что с этим мужчиной я (как оказалось) знакома была ещё три года назад, не оправдывал того, с какой силой меня к нему тянуло. Какое-то глубинное влечение, не иначе.
