И лис мне даже пальчиком погрозил, глумливо искривляя мордочку в подобии улыбки. Я задохнулась от возмущения. Главное, не забывать, что кричать и обзываться слишком громко нельзя, а то услышат и вызовут мне карету в дурдом.
– Не было такого! – зло прошептала я.
– Вот да, не было, – покачал головой лис и даже горестно вздохнул, – Так что давай шуруй к Файсу навёрстывать упущенное.
У меня иссякла злость. Даже сил на ругательства не было. Я просто устало опустилась на стул и с тяжким вздохом уточнила у этой бессовестной твари:
– Как можно быть таким бесстыжим?
– Легко! – без запинки ответили мне. – Комфортно, весело и совершенно естественно. Стыд – ненужная эмоция, она мешает жить и наслаждаться жизнью.
Невыносимое, эгоцентричное и бессовестное создание. Не удивительно что кто-то запихнул его жить в кольцо. А потом выбросил в океан!
– Тебя послушать, так вообще все законы морали и порядочности мешают жить и наслаждаться жизнью.
– Так и есть, – тут же подхватил тему Руфус, – Скромность, боязливость и даже порядочность – это хорошие качества для сволочей. Им очень комфортно жить в мире, где правит мораль и доброта.
– Ты перегрелся на солнышке.
– Ага-ага, я перегрелся… – тут же засуетился джинн, – Только пока ты тут играешь в порядочность и стесняешься разбудить Файса, наша разлюбезная Катриэлла уже побывала в его спальне. И разорви меня в клочья, если эта дрянь не пыталась заползти в его постель. И заползла бы, если бы Файс её не выставил!
– А ты откуда это знаешь? – нахмурилась я.
Нет, ну ладно он меня в покое ни днем ни ночью не оставляет. Но если Руфус повадится ещё и Файса донимать, тогда это уже будет сущий ад.
– Э-э-э… Я залетал к нему сам попросить камешек, но решил, что лучше ты сходи. Больше будет пользы.
– Руфус! Я вообще никуда и ни к кому не пойду. Мне надоели твои намёки. И я не буду бегать к Файсу на ночь глядя, не хватало мне слухов во дворце! – я уже разозлилась.
Соскочив со стула, со злостью схватила подушку с кровати и швырнула её в джинна. Руфус увернулся, фыркнул. Хихикнул. Сволочь.
– Пф! Какое тебе дело до слухов?
– Её величество не одобрит моего поведения, – заговорила я как всегда тихо. – Не хватало, чтобы о её фрейлине пошли грязные слухи… да и не нужно придавать словам Файса такое значение, как это сделал ты.
Руфус раскрыл было рот, чтобы сказать очередную невыносимую пошлость, но наш спор прервал деликатный стук в двери.
– Леди Роннер, – послышалось за дверью, – вам письмо.
Голос был незнакомый. Мужской. Скорее всего, лакей из соседнего крыла. Руфус злобно фыркнул, снова засев перед кристаллами на столе. Лис вытягивался вверх, становясь на задние лапки, тянул носом воздух, потом принялся лениво почесывать себя лапкой по животу. Я с улыбкой наблюдала за зверьком и совершенно расслабилась, распахнув двери своей спальни.
На пороге стоял лакей. Я часто видела его в соседнем крыле. Вопросительно взглянула на мужчину, ожидая, когда мне вручат письмо. Только что-то в мимике незнакомца показалось мне странным. Скорее ощущение, чем явный признак. Я нерешительно отступила на шаг.
– Двери, Ави! – крикнул Руфус.
Увы, поздно. Я с силой навалилась на дверь, попытавшись захлопнуть злосчастную створку, но мужчина уже протиснулся в комнату, отшвырнув меня на пол. Щёлкнул дверной замок.
– А ведь тебя предупреждали… видящая, – с ухмылкой прошептал лакей.
Голос другой, но манера растягивать слава с заметной ленцой, то, как он прищёлкивал языком и зло втягивал носом воздух, выдавали повадки того, кто напал на меня тогда в переулке. Тело было иным, но сознание было тем самым.
Я рывком попыталась отскочить, но мой манёвр предугадали, как и в первый раз, не дав даже вскрикнуть. Мужчина зажал мне рот рукой и захлопнул дверь ногой. Сейчас, видя его холодный, полный злости взгляд, я понимала, что меня уже не пугают. В переулке мне дали шанс спасти свою жизнь, а я из-за упрямства потеряла этот шанс. Холодная стена за спиной, сильная рука сжала горло. Доступ воздуха становился всё меньше и меньше.
– Глупая ты… – прошептал мне на ухо мужчина, – и упрямая… Знаешь, как любопытство сгубило кошку?
Я с силой вцепилась в душившие меня руки, царапала запястья, пыталась брыкаться. Бить по коленям, по ногам. Нельзя просто повиснуть в его руках безвольной куклой и принять смерть. Нельзя! Но голова уже кружилась, из горла вырывался хрип.
И тут из воздуха выпрыгнул огромный белый тигр. Полоски на его теле переливались голубоватыми искрами, грозный рык на миг оглушил, в раззявленной пасти блеснули острые зубы. Отвлекающий манёвр сработал, заставив мужчину вздрогнуть и на миг ослабить хватку. Как хорошо, когда на тумбе у кровати стоит кувшин с водой!
Дядя учил меня тому, что если нужно принять бой, то и бить нужно не раздумывая. Так я и поступила, с силой грохнув лакея кувшином по голове. Звон разбитого стекла, грохот упавшего на ковёр тела. Мужчина повалился на пол, я рухнула рядом с ним, жадно хватая ртом воздух и растирая саднящую шею.
– А я тебе говорил, что не нужно было в это лезть, – спокойно заявил мне Руфус, перекидываясь крысой.
Мы оба поближе подошли к лежавшему на полу мужчине. Руфус старательно обнюхивал несчастного, я осторожно проверила у него пульс. По голове получил совершенно невиновный человек, и убивать его я не собиралась.
– Так вот чего камни перемигивались, – изрек джинн, – кстати, сейчас след совсем другой. Тут уже попахивает магией…
– Пойдём к Файсу, – прохрипела я, поднимаясь на ноги, – хоть бы у него такие же гости не объявились.
– Я им только посочувствую, – пожал плечами джинн.
Не стала отвечать. Сейчас было уж не до шуток. Файс вымотан, болен, ранен. Возможно, он даже спит. Что угодно можно сделать со спящим человеком…
Глава 23
Не знаю, почему бежала по коридору с такой скоростью. Не мешали даже пышные юбки платья и скользкие туфли. Мне было плевать, что шпильки из причёски со звоном падают на дорогой дубовый паркет. Без разницы, каким взглядом провожали меня лакеи. Неважно, что я едва не снесла с ног двух министров и одного посла. О, небо! Да я за одну пробежку по дворцу, похоже, растоптала многолетнюю репутацию ледяной придворной дамы.
Мне было страшно. Впервые и по-настоящему страшно, до саднящей под сердцем боли. Я не могла себе объяснить, почему меня так пугала мысль, что Файс может пострадать. Почему раз за разом перед глазами вспыхивали обрывки из прошлого, где безопасник истекал кровью после покушения на императрицу. А ещё тот далёкий день, когда лорда Файса доставили в госпиталь. Окровавленного, изуродованного, с обожжённым лицом…
– Роннер?
