- Насколько я знаю, да. Когда пройдет полный цикл обращения, тело и сознание свыкнутся со всеми изменениями, твои обращения станут абсолютно пластичны - и полные, и частичные. Но нужен полный цикл. От человека до волка. Сейчас ты в промежуточном.
- Значит, главное дело в самоконтроле? - кивнул Кир. - Что же, попытаюсь с этим справиться.
- Я постараюсь помочь по мере сил. Важнее научиться жить с твоим вторым я. Попробуем с ним разобраться. Если хочешь, можешь пока пожить у меня. Пока все не утрясется. Подыщем тебе куратора.
- Я сам хотел просить, я даже не знаю, с чего начать, - Кирилл пристально глянул мне в глаза. - Не страшно с таким квартирантом, как я, вдруг бросаться начну? Если что, скажи, ты и так много сделала.
- Да ты что! - отмахнулась я. Терять Кирилла из поля зрения я вовсе не хотела. - Я живу с полтергейстом в одной квартире, домовой вечно таскает еду из холодильника. Кирилл, ты не в состоянии нарушить мерный ход моей жизни. А если бросаться начнешь, на цепь посажу. Да и лучше тебе побыть под присмотром первое время.
- Ася, у нас леденцы закончились! - заорал из комнаты Семен.
- Ты не самый беспокойный мой жилец, - улыбнулась я, кивая в сторону комнаты.
- Я кофе забыл, - Федя гордо вплыл в кухню сквозь закрытую дверь.
- Так он же остыл, - напомнил Кирилл.
- Да мне по фигу, - Федя рассеянно махнул рукой. - Главное, что чашка рядом стоит.
Призрак ловко подхватил свою посуду и двинулся назад в комнату. Для обратного пути дверь пришлось открыть, в отличие от Феди, чашка проникать сквозь стены не умела.
- Как он это делает? - оживился Кирилл. - Он же бестелесный дух.
- Он не совсем дух, он полтергейст. Это такие товарищи, которые и стол перевернуть могут. Бывали случаи, когда духи и по телефону звонили, и мебель переставляли. Но Федя у меня тихий, только кофе переводит и компьютер с телевизором гоняет весь день. Все дело в тяге к жизни: если она есть, бессильна даже смерть.
- А как ты с ним познакомилась?
- Шел в комплекте с квартирой, выжил пять партий хозяев, на мне зубы сломал., - ехидно улыбнулась я.
- И что, никто не попытался его усмирить? - резонно заметил Кирилл.
- Если дух не желает покидать мир живых, его никаким кадилом не прогонишь.
- Но ты ведь даже не пыталась его прогнать? - прищурился Кирилл. - Поправь, если я не прав.
- Ты знаешь, усмирить его можно было простой беседой. Ведь ему не так много нужно: немного внимания, чашка с кофе. Никто из жильцов даже не попытался с ним подружиться, а все эти отпевания и освящения его только злили. Ведь формально это и его дом, а значит, с ним надо считаться. А проблем от Феди куда меньше, чем от Семена. И не так скучно, есть с кем поболтать.
- А что с Федей случилось? Суицид?
- Где ты видел такую тягу к жизни у суицидников? - усмехнулась я. - Машина сбила, когда поздно ночью домой шел. Душа так быстро выскочила из тела, что даже понять ничего не успела. Федя вернулся домой как ни в чем не бывало, запер дверь, включил свет, заварил кофе. Неладное заподозрил, лишь когда выпитый кофе пролился сквозь него на пол.
- А как же яркий свет, тоннель, уход в вечный покой?
- Это обычная процедура. Когда душу ничего не держит, ее уход безболезненный и беспроблемный.
- А Федя уходить не хочет или его что-то держит? - с азартом уточнил Кир.
- И то и другое. Якорем для души в мире живых людей может стать что угодно: обида, незаконченные дела, нежелание родственников смириться с утратой, жуткие обстоятельства смерти, приковавшие душу к месту гибели. Федя категорически отказывается смириться с фактом своей кончины. А подпитывает его в этом мире отец, мне так кажется, а точнее, его чувство вины. Ну и все Федькины обиды на него, слишком много негатива.
- Вечные проблемы отцов и детей?
- Почти. Федина мать умерла давно, и жил он только с отцом. Потом отец женился во второй раз, новая жена, новые дети. Федя ушел на второй план. Ну и мачеха свою лепту внесла, пацану пятнадцать лет, а его оставили одного жить. В общем, отец проведывал сына раз в месяц, больше для очистки совести, чем по желанию. Федя сам в универ поступил, учился, и тут такая беда. А отца теперь совесть гложет, что сына не ценил. Ходит на кладбище, плачет. Может, он Федьку и не отпускает.
- И как же это Семен призрака в доме терпел? Домовые вроде дом охранять должны?
- А говоришь, не веришь в это все, - усмехнулась я, смутив Кирилла. - Семен о Феде по-настоящему заботился, переживал. Ну вот и не смог прогнать и без того неприкаянную душу. Он, конечно, пытался на него влиять, но на мелкие пакости глаза закрывал. Все-таки дилемма, Федя ведь тоже его хозяин. Да если честно, ничего такого прямо страшного Федя не делал, просто люди боятся всего мистического. Подумаешь, чашка с кофе на кухне сама заваривается. Оставляли бы ему эту чашку и жили бы спокойно.
- Прямо Санта-Барбара, - Кирилл с интересом глянул в окно. - Погода хорошая, может, выгуляешь собачку?
- Ну если не станешь метить столбы и кусать соседских собак, то пошли, - я чуть не подпрыгнула от радости, но эмоции сдержала. Пускай не воображает, что я только этого и ждала.
Мы с Кириллом быстро собрались и вывалились из подъезда прямо в душные объятия летнего полудня. Кирилл был таким же любителем побродить пешком по родным улочкам.
Глава 8
Бар "Изотоп" располагался в одном из спальных районов в ангаре погибающего завода. Хотя для людей бара там не было вовсе: умело наложенные заклинания скрывали вывеску от посторонних глаз, и лишь нелюди могли без труда найти это место.
- И часто ты здесь бываешь? - спросил Кирилл, оглядывая очередную развалюху заводских построек.
- Нечасто, хозяин бара - давний друг семьи, - туманно пояснила я.
- Тоже колдун?
- Не совсем. Хотя некоторыми способностями он одарен.
- В смысле? - насторожился Кирилл. - Экстрасенс?
- Угу, в силу обстоятельств. Он вампир.
- Я должен был догадаться, что бар для нечисти держит не простой человек.
- Пришли.
Я толкнула тяжелую, обитую железом дверь и шагнула в полутемное, насквозь прокуренное помещение бара. Стены увешаны плакатами с изображением различных рок-групп, разный старый хлам вместо декора, потолок оклеен старыми газетами, но, несмотря на это, уютно и чисто. С виду - обычный бар для неформалов. Почти все столики были заняты, в зале сновали услужливые официантки, барная стойка была больше похожа на виноградную гроздь. Кирилл настороженно щурился, то и дело втягивая носом воздух. Давали о себе знать волчьи инстинкты. Я уже давно не питаю интереса к ошивающейся здесь публике. Это одно из немногих мест в Киеве, где нечисти и нелюдям не нужно прятаться. Здесь все свои, здесь мало кого удивишь клыками или когтями, здесь легче получить энергетический удар в грудь, чем нож под ребро. А в остальном -бар как бар, вокруг все пьют, едят, болтают.
