Я принялась медленно раскачиваться, про себя читая выведенные на бумаге руны, и мир дрогнул: покачнулся и стал оплывать как воск со свечи. Смазывались очертания, выцветали краски, запахи. Остались только невнятные шорохи и леденящий душу страх. Ветер свистел над равниной, гоняя по черному небу косматые серые тучи. Пахло гарью и тленом. Безвременье, пустота, мир кошмаров и видений. Не тот и не этот. Ничей. С неба падал пепел, подобно снегу укрывая равнину и растущие на ней деревья. Скрюченные уродцы без листьев, с узловатыми ветками и паршивой корой. Мир ни смерти, ни жизни.
Я поднялась, проваливаясь в пепел по щиколотки. Апатия, боль, отчаяние - вот что правит этим миром. Где-то там, вдали, послышался вой - одинокий, жалобный, полный муки и тоски. Ложь. Обман. Здесь Кирилл - человек, зверем он остался там, без поддержки своей души, а это миражи, навеянные моей памятью и силой этого мира. Снова свистит ветер, опадает на землю пепел. Нельзя потеряться, нельзя забывать... Я прикрыла глаза, воскрешая в памяти образы прошлого. Лето, наша кухня, аромат вишен, мука, рассыпанная по столу, я, со стаканом в руке, вырезаю кружочки на тесте. Бабушка и мама лепят вареники с вишней, из которой папа час выковыривал косточки. Мы смеемся и шутим, а за окном плывет от жары воздух и эхо разносит крики детей во дворе, а в небе носятся ласточки, выделывая немыслимые пируэты. Счастье, легкость, покой. Попыталась воскресить в памяти все подробности: запахи, ощущения, чувства, эмоции. Здесь реально только это. Почувствовала, как натянулась незримая нить, удерживающая связь с миром людей.
Хмурое небо как задымленное стекло, сквозь которое тускло светит солнце, и странные точки на небе. Здесь нет птиц, здесь нет живого. Я ускорила шаг, оглядываясь по сторонам и стараясь держаться ближе к странной уродливой растительности. Я искала след. Все, что угодно, что подскажет, где искать Кирилла. Дрогнула как струна нить, натягиваясь сильнее, напоминающая о том, что этот мир не мой, чужой, враждебный. Кир, где же ты? Я мысленно потянулась к нему: может быть, отголоски моих воспоминаний дойдут до него, станут той ниточкой, что поможет отыскать оборотню меня?
Вот начало учебного года, холодное, промозглое утро, и мы стоим на спортивном поле школы, дрожа от холода с цветами в руках. У меня смешные бантики на тонких косичках, ногам зябко из-за того, что стою в тонких ажурных колготках, а холодный ветер забирается под юбку форменного платья, перебирает складки передника. Ранняя осень, ненормально холодный день и синие от холода дети с хризантемами и астрами в руках. Тогда не было этих понтов со сложными букетами, мы дарили те цветы, что росли в садах осенью. Я стояла в стороне ото всех, по привычке, зная, что ни одна из компаний детей меня не подпустит к себе и близко. Я не боялась одиночества.
- Ася? Ворожба, - моя классная руководительница подошла ко мне. - Познакомься, ваш новый одноклассник.
Я рассеянно кивнула мальчику, стоящему рядом с учительницей. Щупленький и стеснительный, в непомерно больших очках и с непослушной светлой челкой, падающей на глаза. Такой смешной и милый, что я не удержалась от улыбки.
- Очень приятно, - серьезно произнес паренек. - Я Кирилл.
И протянул мне руку, такой серьезный и взрослый. Кир всегда был серьезным, даже слишком. И я пожала его ледяную ладошку, уже тогда ощутив то, чему смогла дать название только встретив вновь. И промозглый день стал другим: серость и скука отступили, не было того беспросветного одиночества, что жрало меня изнутри год за годом. Мы так и пошли в класс, держась за руки и весело болтая, и сели вместе. Рядом со мной место всегда пустовало, а учительница только радовалась обретению мною друга. Это были самые счастливые годы моей жизни, пока Кирилл не уехал. Именно тогда я и докатилась до того, что шагнула за грань. Без Кирилла меня тот мир уже мало привлекал. А ведь пропади я тогда, мы бы уже никогда не встретились...
- Кирилл... - заорала я.
Припадок отчаяния. Этот мир гасит звуки, в нем нет эха; но я не могу молчать, так легче гасить страх.
- Настя... - голос за спиной. - Настя, остановись, стой, не ходи...
Я испуганно оглянулась. Она стояла у дерева, взволнованно глядя на меня. Такая, как я помнила ее. Высокая, статная, с гордой осанкой и высоко уложенным узлом волос. Бабушка.
- Настенька, стой, туда нельзя...
Это мираж, рожденный страхом сознания перед гибелью. Я все глубже уходила в черную пустыню, нить за спиной жалобно звенела, натягиваясь до предела. Да, отнять душу не легко, ее держат сотни нитей в том мире, где остались близкие и любимые люди. И не в том мире тоже...
- Анастасия, вернись!!!- на мамин голос я уже не обернулась.
У меня нет времени договариваться со своими страхами. У меня один страх - вернуться назад без Кирилла. И я побежала, оставив за спиной встревоженный ропот голосов, зовущих вернуться. Больно резануло под сердцем, дышать становилось все тяжелее, нить с треском рвалась, оставляя меня беззащитной в этом сумеречном мире. Теперь я подобна шарику в небе, зависима от переменчивого ветра... Страх волнами поднимался в душе, накатывая с каждым разом все сильнее. Паника, ужас, отчаяние...
Нельзя, нельзя поддаваться. Это первый шаг к проигрышу. ОНИ чуют страх, чуют боль. Я до боли стиснула веки, соленые ручейки потекли по щекам. Как я могла? Зачем я ушла из инквизиции, зачем я оставила без помощи тех, кто день за днем вытаскивает людей из этого кошмара? Теперь меня душило чувство вины. Не отмахнись я от Маши, возьми над ней шефство, она бы не вляпалась в эту передрягу с тенью. Не стала бы магичить... Я стала воскрешать одно за одним видения. Наша с Киром встреча в вечернем офисе. Завтрак на кухне, езда в авто. Поход в кино, где мы смеялись и сопереживали героям фильма. То, как мы гуляли по городу, ели мороженое, шутили и смеялись. Как Кирилл держал меня за руку, нежно поглаживая большим пальцем. Лучащиеся нежностью глаза с желтым отсветом, косая выгоревшая челка, сильные руки. Мой Кирилл, надежный, спокойный, умный и милый... Где ты? Ведь тебя же некому тянуть в том мире. Даже я, и та здесь застряла.
Где-то мяукнул котенок. Я замерла, глядя на диво, рожденное в этой мертвой пустыне. Рыжий комочек еще раз мяукнул, глядя на меня с уродливой ветки дерева. Маленький, рыжий с куцым хвостиком. Я помнила его. Он орал на дереве, когда мы с Киром шли из школы. Люди равнодушно проходили мимо, безразличные к горю маленького существа. И только десятилетний мальчик в очках остановился, а потом бесстрашно полез на высоченную акацию спасать малыша, а я стояла внизу под деревом, восхищенно следя за другом, испуганная и гордая.
- Кирилл... - шепотом позвала я. - Кир... ты здесь?
Хрип под деревом. Тихий, слабый, полный боли. Кирилл сидел на черном песке, привалившись к мертвому дереву плечом. Бледный и уставший, полубезумно глядящий в черное небо. На меня он даже не глянул, только горько усмехнулся и прикрыл глаза. Принял меня за галлюцинацию?
- Кирилл, это я...
Подбежала, рухнула на колени рядом с ним, потрясла за плечо. Он вздрогнул и открыл глаза.
