Но армия у Лжедмитрия собралась жиденькая. 3 тысячи польских шляхтичей и 2 тысячи запорожцев. А Россия могла выставить 100 тысяч воинов! Раздавят одним махом! Но те, кто придумали план с заброской Лжедмитрия, рассчитали очень точно. В южных пограничных городах скопились люди, недовольные Годуновым. Самозванец, перейдя границу, принялся рассылать свои воззвания. Писал, что он законный царь. Манил обещаниями — когда он сядет на троне в Москве, то наградит всех, кто ему поможет. Жизнь станет, как в сказке! Обманутые люди верили и радовались. Появился сын Ивана Грозного! Вот он-то установит справедливые порядки! При нём будет лучше!
Гарнизоны крепостей взбунтовались. На сторону Лжедмитрия перешли города Чернигов, Моравск, Путивль, Кромы, Рыльск, Севск. К нему стекались стрельцы, дворяне, крестьяне, вчерашние разбойники. Его войско росло. Правда, оно получилось сборным, разношёрстным. Лжедмитрий подступил к Новгороду-Северскому, там засела тысяча защитников, а командовал решительный воевода Пётр Басманов. Он царю не изменил. Своим воинам объяснил, это никакой не царевич, а обманщик. И Самозванец так и не смог взять город. Крестьяне были плохими вояками, а поляки пришли на Русь за богатствами, под пули лезть не спешили. Защитники отбивали все атаки.
Царь Борис очень встревожился. Собрал свои полки. Командующего в России обычно назначали из самых знатных бояр, и царь поставил Фёдора Мстиславского. Даже пообещал ему — если он победит Самозванца и усмирит восстание, то Годунов отдаст ему в жёны свою дочь Ксению. 19 декабря русская армия, 50 тысяч воинов, подошла к Новгороду-Северскому. Лжедмитрий всё ещё осаждал этот город, у него к этому времени собралось 18 тысяч. Но Мстиславский, хоть и знатный, был плохим полководцем. Вместо того, чтобы атаковать, остановился. Ждал, когда к нему подойдут ещё и новые подкрепления.
А поляки решили блеснуть удалью. Шляхтичи были рыцарями, тяжёлой конницей. Воевали в доспехах, с копьями и саблями. Сомкнулись стальным кулаком, выставили копья. Понеслись вдруг вперёд и обрушились на Полк правой руки. Он совершенно не ожидал удара. Кого-то покололи и порубили, кого-то раскидали в стороны. Поляки проломились через русский строй. С тыла (то есть сзади) помчалась туда, где стоял шатёр командующего — над ним было знамя, его было видно издалека. Шляхтичи налетели на Мстиславского, рубили его охрану, сам воевода был ранен. Но русские оправились от неожиданности. На врагов бросились стрелецкие полки. Зажали их с разных сторон и так всыпали, что они едва вырвались назад к своим.
Но Мстиславский был напуган. Приказал всей армии отойти от неприятелей на безопасное расстояние. Отправил гонца к царю, просил подмогу. Хотя у Лжедмитрия дела были совсем плохи. В бою погибло немало поляков. Остальные сообразили — если русские навалятся всеми силами, им конец. Большинство поляков, в том числе и Мнишек, сели на коней и покатили домой. Самозванца бросили, ещё и ограбили — забрали у него все деньги, даже шубу отняли.
А рыцари у Лжедмитрия были главной силой. Без них он сразу скис. Стал уходить куда-нибудь подальше от царской армии. Но к нему пришли донские казаки, враждовавшие с Годуновым. А в Польше королевские чиновники объявляли — царь Дмитрий побеждает, легко берёт города один за другим. Зовёт в своё войско всех желающих. На Украине многие крестьяне и горожане имели оружие для защиты от татар. Размечтались — надо идти к Дмитрию, награды получим, богатую добычу награбим. Поляки набрали и отправили к Самозванцу 12 тысяч добровольцев на конях.
Но и Годунов послал на помощь Мстиславскому второе войско. Командовать назначил ещё одного знатного боярина, Василия Шуйского. Приказал, чтобы теперь-то они с Мстиславским двигались на Самозванца и покончили с ним. Для этого Годунов дал Шуйскому лучшие войска — свою гвардию из иностранцев, московских дворян и стрельцов, придворных. В полках Шуйского в первый раз отправился на войну и Пожарский. Опыта в боях он ещё не имел. Командовать каким-нибудь отрядом его не назначили. Просто выполнял распоряжения более старших начальников.
Полки Шуйского и Мстиславского соединились. Выступили на Лжедмитрия. В январе 1605 года встретились с его воинством возле села Добрыничи. Самозванец вспомнил, как в прошлом бою польская конница раскидала у царских воевод Полк правой руки. Решил повторить то же самое. Собрал всю конницу, что у него была, и бросил на правую оконечность воеводских полков. Но ведь конница у него была уже не та! Не польские рыцари. Сейчас это были 12 тысяч добровольцев с Украины и русские крестьяне, севшие на лошадей. Сражаться они не умели. Были и хорошие воины, казаки, изменившие дворяне, но их отряды перемешались в общей толпе.
Масса конницы Лжедмитрия поскакала вперёд, и царская кавалерия начала отступать. Но внезапно она раздалась в стороны. За ней были временные укрепления из телег, стояли в строю стрельцы и смотрели дула пушек. Встретили лавину ядрами, пулями. И та же самая масса покатилась в обратную сторону. За ней погналась воеводская кавалерия и рубила удирающих. Самозванца едва не поймали в плен, из его войска перебили 11 тысяч человек. После такого разгрома ушли домой запорожцы, ушли уцелевшие украинские добровольцы, последние поляки. Лжедмитрий с остатками армии убежал и укрылся в городе Путивле.
Воеводам оставалось только преследовать его и добить. Но… Мстиславский и Шуйский ненавидели Годунова. Совершенно не желали добывать для него победу. Самозванец доставляет ему неприятности — ну и дальше пусть доставляет. Вместо погони Мстиславский приказал на зиму распустить дворян по домам. А у царя потребовал, чтобы для осады городов прислали тяжёлую артиллерию. Годунов рассердился, отпуск по домам отменил. Но обиделись дворяне. Они уже рассчитывали оказаться дома. Запасы с собой взяли на короткий поход. А теперь нужно было зимовать в полях, мёрзнуть, ночевать у костров.
Тяжёлую артиллерию с большими трудами привезли из Москвы. Но вся многочисленная армия застряла у маленькой крепости Кромы. В ней засели 4 тысячи донских казаков атамана Карелы. Царские пушки разбили и деревянные стены, и дома. А казаки не сдавались. Вырыли себе под земляными валами норы, землянки. Жили там, укрывались от обстрелов. А потом вылезали и встречали атаки пулями. Ну а в царской армии никто не желал жертвовать жизнью за Годунова. Казаки стреляют — они отступали обратно в свой лагерь.
Царь гневался. Ему казалось, что всюду измена. Посылал отряды жечь сёла, перешедшие на сторону Самозванца. По Москве всюду шарили шпионы из службы Семёна Годунова. Если кто-то хотя бы упомянул «царя Дмитрия», сразу хватали, тащили на пытки и казнь. Но такие меры рассердили народ. Обоих воевод, Мстиславского и Шуйского, государь отстранил от командования. Возвысил Петра Басманова — ведь он показал себя верным и прекрасным командиром, отстоял Новгород-Северский. Борис произвёл его в бояре и назначил командовать армией. Теперь уже ему, а не Мстиславскому пообещал отдать в жёны свою дочь. Но Мстиславский и Шуйский оскорбились. Пуще прежнего озлобились на Годунова.
Хотя Бориса всё-таки боялись и слушались. Но 15 апреля 1605 года он умер. Может быть, не выдержал свалившихся на него волнений. А может, враги подсыпали яд. Царём объявили его сына Фёдора. Однако ему было всего 16 лет, в государственных делах он разбирался плохо. Править от его имени начали мать Мария и дядя, Семён Годунов. Его и без того ненавидела вся страна, а они с Марией ещё и наделали глупостей. Сразу принялись раздавать высокие должности своим любимцам. Командовать армией Семён поставил собственного родственника князя Телятевского, а Басманова понизил, определил его помощником. Тот смертельно обиделся. Как же так? Он же был героем, его царь уже назначил! И вдруг — служить под началом Телятевского, не имевшего никаких заслуг! И род у него был менее знатным, чем у Басманова!
