Князь Дмитрий Трубецкой
Прокопий Ляпунов
Глава 18 Враги торжествуют
Медаль Сигизмунда на взятие Смоленска
В начале 1611 года против поляков стали создаваться отряды в Рязани, Суздале, Владимире, Ярославле, Нижнем Новгороде, Казани, Вологде, Костроме. Гонсевский готовился оборонять Москву. Но он опасался, что и жители огромного города восстанут. От москвичей под страхом смерти потребовали сдать всё оружие, какое у них есть. Ввели комендантский час. Ночью по улицам ездили польские патрули. Если встречали какого-то прохожего, убивали на месте. В городских воротах выставили заставы. Они проверяли сани с дровами, сеном, с продуктами, ехавшие в Москву. Если у кого-то находили оружие, хозяев саней тут же топили в проруби.
В марте 1611 года русские с разных сторон двинулись к столице. Из Рязани выступил Ляпунов, из Тулы и Калуги — Трубецкой и Заруцкий. Из Суздаля — казаки атамана Просовецкого. Из Нижнего Новгорода и Мурома — князь Репнин. Пожарский взял на себя самое опасное. Он сумел обмануть вражеские посты и заставы, тайно пробрался в Москву. В своём доме на Сретенке собрал и вооружил слуг. Когда к столице подойдут свои, князь Дмитрий готовился поднять москвичей, ударить на врагов в самом городе.
Все силы Земской рати должны были собраться у Москвы перед величайшим православным праздником, Пасхой. Дата этого праздника в разные годы меняется. В 1611 году Пасха была 24 марта. А за неделю до Пасхи, 17 марта, был другой праздник, Вербное Воскресенье. В этот день люди вспоминают, как Иисус Христос въехал в Иерусалим на ослике. В России на Вербное Воскресенье всегда устраивали торжественное шествие. Вместо ослика подбирали смирную лошадку. Не ней ехал патриарх, а рядом шёл пешком сам царь, вёл лошадь под уздцы. За ними шли священники, бояре, церковные хоры с красивыми песнопениями. Посмотреть на это шествие собирались массы народа.
Запретить праздник Гонсевский и правительство Мстиславского не решились — а то как бы москвичи не возмутились и не взбунтовались. Патриарха выпустили на один день из заключения. Но царя не было. Вести лошадь правительство поручило боярину Гундурову. Это был последний раз, когда Гермоген предстал перед людьми, проехал по Москве. А после Вербного Воскресенья наступила Страстная неделя, последняя перед Пасхой. В эту неделю верующие особенно усердно молятся, вспоминая распятие Христа. А Пожарский получал известия — Земская рать уже близко.
Но восстание москвичей началось раньше времени. Поляки тоже знали, что русские на подходе. Доставали из арсеналов пушки, устанавливали на стенах Кремля и Китай-города. Стали хватать на улицах людей, чтобы тащить тяжёлые орудия, поднимать на стены. Те упирались, не желали помогать врагам. Поляки начали их бить. На помощь сбежались толпы горожан, принялись лупить чужеземцев. А Гонсевский поднял по тревоге и бросил на безоружный народ своих солдат. Они двинулись по улицам стальной стеной, рубили и кололи всех без разбора. Люди метались в ужасе, пытались убежать. Солдаты догоняли их и убивали.
Весь Китай-город, где разыгралось это побоище, залили кровью. Убегающие толпы выплеснулись из Китай-города в Белый город. Враги двинулись за ними. Но в Белом городе были дома купцов, дворян, мастерские. Москвичи начали вооружаться чем попало. Перегораживали улицы баррикадами из саней и телег. Нашёлся и командир — Пожарский. Узнав, что творится, он выскочил из своего дома со слугами. Стал собирать народ вокруг себя. На Лубянке приказал строить укреплённый острожек. Поблизости был Пушечный двор, где делали орудия. Оттуда взяли несколько пушек. А из соседней церкви принесли чудотворную Гребневскую икону Божьей Матери. Поляков встретили огнём.
В других районах Москвы людей сорганизовали дворяне Иван Бутурлин, Иван Колтовский. Врагов стали бить. Но тогда Гонсевский приказал поджигать город. Поляки вооружились факелами. Привезли свои лёгкие пушки. Деревянные дома и заборы вспыхивали легко. А враги двинулись следом за стеной огня. Толпы москвичей хлынули спасаться от огня, а их расстреливали из пушек и мушкетов. Но Пожарский повёл свой отряд в контратаку. Отбросил поджигателей и загнал обратно в Китай-город.
В этот день выгорела только небольшая часть Москвы. Но Гонсевский прикинул — оборонять весь огромный город его войску будет трудно. Он решил оставить только центральную часть, Кремль и Китай-город. Всё остальное — сжечь. Разослал в разные стороны поджигателей. Вдобавок поднялся сильный ветер, разносил пламя. Город охватили пожары. Москвичам приходилось уходить. А к полякам из Смоленска подошла подмога, целый полк конницы. Враги всеми силами навалились на острожек Пожарского на Лубянке. В упорном бою большинство наших воинов погибло. Князя Дмитрия тяжело ранили в голову, и верные слуги увезли его из города.
Защитников не осталось, и поляки уже не торопясь дожигали Москву, грабили дома и церкви. Набрали столько богатств, что ради забавы заряжали ружья жемчужинами и стреляли в русских. От столицы остался лишь центр. Остальные части — Белый город, Земляной город, Замоскворечье — превратились в мёртвые пепелища. Погибло больше 100 тысяч человек. Одних перебили поляки, другие сгорели. Третьи разбежались без тёплой одежды, замерзали в снегах.
Отряды Земского ополчения опоздали всего чуть-чуть. Встали несколькими лагерями, окружая город. Атаками вышибли поляков с валов Земляного города, захватили часть стены Белого города. Но враги засели за мощными стенами Кремля и Китай-города. В их руки попала почти вся русская артиллерия, лучшая в мире! Теперь сотни орудий били по нашим воинам. Взять эти твердыни было невозможно. Да и силы Земской рати были небольшие, около 6 тысяч дворян, стрельцов, казаков.
Если бы армия Сигизмунда двинулась к Москве, она могла раздавить эти отряды. Но короля ещё удерживал Смоленск. Он оборонялся год и 9 месяцев! Люди в крепости голодали. Там начались болезни, цинга. Защитники ослабели, умирало по 100–150 человек за день. Но те, кто остался в строю, отбивали вражеские приступы. Паны снова насели на русское посольство. Требовали, чтобы послы отдали приказы Шеину сдать Смоленск, а Ляпунову — отступить от Москвы. Митрополит Филарет, Голицын и другие послы отказались. Тогда поляки разделили посольство. Бояр, митрополита и дворян объявили пленными, отправили в Польшу. А слуг и делегатов от простонародья перебили. По польским понятиям их жизнь ничего не значила.
Из Слуцка привезли тяжёлые орудия. Они снова долбили крепость. Разрушили часть стены и одни ворота. Другие ворота подорвали миной. 3 июня пошли на штурм. А у Шеина осталось только две или три сотни боеспособных воинов. Неприятели ворвались в Смоленск. Последние защитники погибали в уличных схватках. Разъярённые поляки убивали и мирных горожан. Многие сбежались в главный храм Смоленска, Богородицкий собор. Враги вышибли двери. На пути у них встал архиепископ Сергий с крестом — его зарубили. Вломились убивать тех, кто собрался в храме. Но под ним в подвале хранился порох. Горожанин Андрей Беляницын спустился туда и поджёг его. Собор взорвался вместе с убийцами. Воевода Шеин заперся в башне и отстреливался. Его захватили в плен.
