Закон гиперболического роста населения подсказывает нам следующую гипотезу: количество знаний, накопленных человечеством, пропорционально квадрату числа людей
[35]:
Знания человечества можно измерять, например, номенклатурой товаров, так как производство каждого изделия требует определенных профессиональных навыков и знаний. Если принять, что номенклатура олдувайской культуры древних людей 2 млн лет назад составляла единицы изделий, а в современной цивилизации составляет 1010 видов продукции (разнообразие товарных штрих-кодов UPC), значит, за это время знания человечества возросли на десять порядков. При этом численность народонаселения за то же время увеличилась всего на 5 порядков – с 105 до 1010 человек. Так что даже такая грубая оценка подтверждает квадратичную зависимость количества знаний от числа людей
[36].
Это, конечно, не значит, что знания каждого человека выросли за это время на пять порядков. Скорее всего, средний объем знаний типичного человека на протяжении всей истории существенно не менялся. Что изменялось с течением времени, так это избыточность информации. Чем примитивнее общество, чем меньше в нем степень разделения труда и тем больше знаний в головах различных людей дублируется. С ростом разделения труда такое дублирование информации снижается. И если все древние люди обладали примерно одним и тем же набором знаний, то в современном обществе существует уже порядка 105 профессий, и гранулярность человеческих знаний продолжает стремительно нарастать.
Но, как мы все отлично понимаем, существует предел гранулярности знаний, при достижении которого знания каждого человека станут уникальными. После этого квадратичный закон накопления знаний, который до сих пор обеспечивался ростом степени разделения труда, перестанет выполняться. И достижение этого предела неизбежно, поскольку суммарная емкость человеческой памяти пропорциональна первой степени количества людей, а не квадрату их числа. Рано или поздно все знания человечества уже не смогут помещаться в наших головах! Возможно, мы уже вплотную приблизились к этому пределу сложности человеческой цивилизации, так как, если знания всех людей не будут пересекаться вовсе, они перестанут понимать друг друга.
Итак, к чему мы пришли в результате нашего анализа? К тому, что знания человечества, а значит, и производительность труда уже не смогут увеличиваться прежними темпами. Более того, когда численность жителей Земли стабилизируется, объем знаний вообще перестанет расти, так как суммарная емкость человеческой памяти достигнет своего предела и никаких резервов за счет снижения избыточности знаний уже не останется.
Таким образом, мы приходим к выводу, что современная цивилизация достигла пределов своего развития, упершись в ограниченные способности человеческого мозга. Более сложную и производительную цивилизацию, опираясь лишь на человеческий разум, мы построить не в состоянии!
Отсюда неминуемо следует, что, если мы хотим двигаться вперед, если хотим лучшей жизни для наших детей и внуков, мы должны найти если не замену, то какое-то подспорье человеческому разуму, то есть создать искусственный интеллект. И жизнь, если присмотреться, уже сделала этот свой выбор.
Цифровой уклад
● Базовый ресурс: информация и знания.
● Технологический пакет: компьютеры, сети, машинный интеллект.
● Организация жизни: удаленная работа, сетевые организации, виртуальные миры.
Итак, цифровая революция, которую мы сегодня наблюдаем, качественно отличается от всех предыдущих. До сих пор человечество совершенствовало свои технологии, используя те возможности мозга, которые мы приобрели в ходе биологической эволюции. Наш мозг на протяжении последней пары миллионов лет увеличился втрое, но он не может расти с той же скоростью, с какой развивается наша цивилизация
[37].
Следовательно, для своего дальнейшего развития человеческое мышление должно покинуть биологическую колыбель и расширить границы своего обитания, то есть перестать быть чисто человеческим. И для этого уже подготовлена подходящая цифровая среда – компьютеры, соединенные в глобальную сеть, куда уже десятки лет выгружаются человеческие знания.
Эта среда создавалась еще в рамках индустриального уклада, будучи зародышем нового – цифрового – уклада. И этот зародыш рос экспоненциально, как и полагается новой фазе в ходе любого фазового перехода. Этот экспоненциальный рост нам известен как закон Мура: удвоение компьютерных мощностей каждые полтора года
[38]. Такая скорость развития на порядок превышает среднегодовые темпы роста мировой экономики (2–3 %), соответствующие ее удвоению за 25–35 лет. Таким образом, индустриальная цивилизация опережающими темпами превращается в цифровую, в которой создание стоимости будет связано в основном с переработкой информации, а не энергии и основными товарами станут цифровые продукты и услуги.
Это не значит, что люди перестанут пользоваться материальными благами. Конечно, они все больше времени будут проводить в онлайне: работать в виртуальных офисах, посещать виртуальные музеи, общаться, развлекаться и зарабатывать в виртуальных игровых мирах. Молодежь уже проводит существенную часть своего времени в социальных сетях, а по мере созревания технологий виртуальной и дополненной реальности эта тенденция только усилится. Однако и в материальных товарах, и в услугах все возрастающую роль будет играть цифровая составляющая. Например, цена современных автомобилей, особенно класса люкс, все в большей степени определяется стоимостью цифровых компонентов и программных продуктов, а со временем практически все продукты и услуги будут насыщены электроникой и искусственным интеллектом.
Потенциальный массовый рынок роботов и искусственного интеллекта измеряется десятками триллионов долларов. По существу, речь идет о переформатировании всей экономики. Если индустриальная экономика была основана на массовом производстве типовых продуктов и услуг, то цифровая позволит организовать массовое производство кастомизированных товаров и услуг, ориентированных на индивидуальные потребности. В результате за счет резкого расширения товарной номенклатуры объем мирового рынка может вырасти в разы. Так, YouTube кардинально расширил разнообразие потребляемого видеоконтента. Вместо сотен кабельных каналов – миллионы пользовательских. В итоге молодежь отказывается от телевидения в пользу YouTube и стриминговых сервисов типа Netflix, где каждый может легко подобрать контент по своему вкусу. И так будет в каждом рыночном сегменте.
