Заведующий реанимацией позвонил мне лично, ближе к полудню:
– Как вы планируете поступить с вашей протеже дальше, Зиновий Фадеевич? – поинтересовался он после положенных приветствий. – Мы можем перевести девушку в общую палату, а можем – в платную, где всего две койки и усиленный присмотр.
– Разумеется, в платную! – подтвердил я решение, которое принял накануне. – Мне бы хотелось, чтобы Алевтина поправилась как можно скорее, а хорошие условия наверняка этому поспособствуют.
– Как скажете! – обрадовался врач. – Сможете подъехать к трем часам дня? Нужно будет утрясти некоторые формальности…
– Хорошо. Буду к пятнадцати ноль-ноль.
Завершив разговор, я вызвал секретаршу, чтобы пересмотреть график своих встреч. Их было назначено немало. К тому же, мне предстояло ознакомиться с новым бизнес-планом, предложенным одним из региональных филиалов. Дело это тоже не терпело отлагательств. Придется мне после визита в больницу вернуться в офис и задержаться допоздна. Вот только Никита… как же быть с ним?
Я набрал дядю Родиона:
– Привет, отец. У меня хорошие новости, – сообщил бодро.
– Ну, давай, сын, порадуй старика.
– Алевтину сегодня переводят из реанимации в травматологию, в отдельную палату.
– А-атличные новости! – по привычке акая и усиливая первую гласную, воскликнул дядя. – Наконец-то я смогу познакомиться с матерью моего внука!
– Вот я как раз об этом, отец…
– О чем? Ты не хочешь, чтобы я виделся с девчонкой? – в дребезжащем старческом голосе зазвенела нотка обиды.
– Наоборот! Прошу твоей помощи! – я поспешил успокоить родного человека. – Понимаешь, я сгоняю в клинику в обед, но потом мне придется вернуться в офис, и я не смогу навестить Никиту и отвести его к маме, как обещал. Надеюсь, ты не откажешься сделать это вместо меня?
– Вместо?.. – дядя слегка растерялся. – А ребенка мне отдадут?
– Да, я позвоню педагогу-психологу, Веронике, попрошу вас с Никитой сопровождать. Ты ведь не против? Думаю, ей полезно будет увидеть первую встречу матери и сына.
– А тебе? Разве не будет полезно?
Мне?.. никогда не считал себя трусом, но ко встрече с очнувшейся Алевтиной чувствовал себя не готовым. Еще меньше был готов смотреть, как Никитка, к которому за прошедшие дни я неожиданно сильно привязался, будет обниматься с матерью.
Никогда не ревновал баб к другим мужикам, отпускал легко и не задумываясь. Но вот сына… я вдруг понял, что уже ревную его к женщине, занимающей в жизни маленького человечка куда больше места, чем я.
Да, она мать!
Все знаю, все понимаю. Но этого только больнее.
Будь я рядом с самого начала – такого перекоса не было бы. Мелкий любил бы нас одинаково сильно, и не было бы необходимости отвоевывать по крохам его доверие, внимание и любовь. Пожалуй, это было главное, чего я не готов был простить Алевтине, решившей утаить от меня рождение сына…
– Вот ты мне и расскажешь, как все было, – после заминки произнес я в трубку.
Дядя Родион на другом конце провода вздохнул:
– Ну, может, оно и к лучшему. Пусть мать с сыном пообщаются вдоволь. Я им помехой не стану. Задание принято, сынок. Выполню. Занимайся делами и ни о чем не беспокойся.
– Я и не сомневался в тебе, отец. Спасибо!
Как и было запланировано, в клинику я приехал в три часа дня. На подписание нового договора и оплату отдельной палаты ушло полчаса. Убедившись, что все вопросы решены, я собрался уезжать.
– А к самой Алевтине не зайдете? – поинтересовался заведующий реанимацией. – Она вчера хотела с вами поговорить, но ситуация не позволила.
Другого шанса поговорить с женщиной в отсутствие Никиты, возможно, больше и не будет – сообразил я, сверился с часами и решился:
– Хорошо, идемте. Думаю, нам и в самом деле пора объясниться.
Тон у меня, вероятно, был не самый радостный, потому что доктор глянул на меня настороженно и попросил:
– Вы там поаккуратнее с девушкой, Зиновий Фадеевич! Слишком сильные переживания могут ей порядком навредить! Она еще слишком слабая, да и момента аварии не помнит...
Чтобы не зарычать на уважаемого человека, я просто молча кивнул. Уж постараюсь, конечно, сдержаться и не прессовать едва очнувшуюся девицу. Однако на пару вопросов она мне ответит!
Пока ходил в кассу, Алевтину успели перевезти из отделения реанимации, занимавшей правое крыло пятого этажа, в отделение травматологии, которая занимала левое крыло того же этажа.
Узнав у сопровождавшего меня заведующего реанимацией, в какой палате искать Тину, я простился с мужчиной. Затем отправился по новому «адресу» – знакомиться с персоналом. Впрочем, с самой женщиной, спасение жизни которой встало мне в кругленькую сумму, мне тоже предстояло знакомиться почти что заново.
Постовая медсестра, узнав, к кому я пришел, разом утратила половину своей строгости: как же, платники! Лично сопроводила меня до палаты, над входом в которую красовалась позолоченная цифра десять.
– Вот сюда, пожалуйста! – услужливо распахнула передо мной дверь. – Алевтина, к вам пришли!
Я вдохнул поглубже и решительно шагнул мимо медсестры. Взглядом отыскал койку и лежащую на ней тонкую женскую фигурку. Она была укрыта одеялом до самого подбородка. Услышав голос медсестры, Тина распахнула свои темные глаза-вишни, сразу же уставилась на меня, не смея лишний раз моргнуть.
– Ну, здравствуй, Алевтина. Давненько не виделись…
– Здравствуй...те, Зиновий. – Голос Тины звучал глухо и сипло. Неудивительно: столько времени пролежала с трубкой в горле!
– Можешь на «ты», – разрешил в память о нашей с ней единственной ночи. – Не люблю, когда мне выкают женщины, с которыми я спал.
Тина захлопала глазами: не ожидала от меня такой прямоты.
Я смотрел на нее от порога, не торопясь приближаться, и молчал. Вопросов в голове было много, но любой из них прозвучал бы как наезд. Начинать разговор с них точно не стоило, иначе искренних ответов я не получу.
– Может, присядете... присядешь? – женщина успела вовремя исправиться, указала взглядом на стоящий подле кровати табурет с мягким сиденьем. Потом завозилась, видимо, пытаясь присесть.
– Погодите, сейчас помогу, – оказалось, медсестра не ушла, а стояла в дверях, наблюдая за нами.
Показав, как поднимать головной конец кровати нажатием на одну из кнопок на пульте, медработница снова замерла.
– Оставьте нас, – приказал я девушке холодно: может, она нам еще и свечу подержит? Коза любопытная!
– Если вдруг что-то понадобится – зовите, я тут, неподалеку! – услужливо кивнула она и без особой охоты вышла из палаты. Замок тихо щелкнул, давая понять, что мы с Алевтиной, наконец, остались тет-а-тет.
