А прислуга продолжала разглядывать творящийся в спальне Стоуна беспорядок. Смятую, перевернутую, словно в агонии, постель. Меня в одной бесстыжей рубашке с оборванной бретелькой. Растрепанного инквизитора в одних пижамных штанах.
— Так ведь кричал кто-то, — жалобно пискнул женский голос из-за мужских спин.
— Вот именно, — выдохнул пунцовый от стыда дворецкий и поспешил прикрыть дверь.
В наступившей тишине очень отчетливо послышался хрюк. Тихий и тщательно сдерживаемый. Потом инквизитор принялся смеяться менее экспрессивно, но не менее искренне. Осознав, КАКОЕ впечатление мы только что произвели на прислугу, я тоже принялась тихонько подхихикивать.
— А что случилось? — донесся полусонный голос Каэла. — Чего это вы все тут собрались?
Давиться смехом мы с инквизитором перестали одновременно. Но первым пришел в себя Зори, стрелой метнувшийся прочь из спальни. В коридоре что-то грохнулось на пол. Похоже, появление моего гоблина окончательно сломало логику несчастным людям. Стоун еще раз сдержанно хрюкнул и, накинув халат, двинулся к двери.
— А вы меня здесь подождите, — посоветовали мне, — я уложу Каэла и вернусь.
Я решила последовать примеру и послушно рухнула на подушки. Дурдом какой-то. От постели приятно пахло мужским одеколоном и солнцем. А еще было очень мягко и просторно на огромной двуспальной кровати. Я нагло залезла под одеяло и на минутку прикрыла глаза. Все же резкое пробуждение и пережитый испуг сказались на моих нервах, и тело требовало хотя бы минутной передышки.
— Лэмон, подвиньтесь, — донесся до меня чей-то вкрадчивый голос. — Это, между прочим, мое одеяло.
Я что-то невнятно промямлила и осталась на оккупированной территории, мстительно зажав одеяло между коленями. Я пострадавшая сторона и требую сатисфакции. У некоторых есть хвост, пускай им укутываются. В комнате по-утреннему прохладно, и отдавать бережно нагретое укрытие я была не готова. Плестись в свою кровать тем более.
— Чудовище, — беззлобно сообщили мне и принялись скрипеть пружинами с другой стороны кровати.
Я победно перевернулась на бок и отползла еще ближе к серединке постели, оставив инквизиции место для зависания у самого края. Но все мои маневры были попраны инквизиторской наглостью. Через секунду Стоун рывком поднял одеяло и юркнул под него. А потом с садистским рвением прижался к моей ноге холодной как лед ступней.
— Сволочь, — огрызнулась я и накрылась одеялом с головой.
В ответ на мою грубость инквизитор тихо рассмеялся, но новых попыток меня заморозить не предпринял.
— Как вы думаете, что это было во сне? — светским тоном осведомились у меня.
— Это ваша должностная обязанность, так что вы и думайте, а я сплю, — угрюмо заявила я.
— А не страшно после всего пережитого?
— После всего мной пережитого мне уже давно не страшно и не стыдно, — вздохнула я, но все же соизволила обернуться к собеседнику.
Стоун изволил лежать на спине, забросив руки за голову и с явным интересом взирал на меня. Я для верности поправила единственную уцелевшую бретельку рубашки и натянула на грудь одеяло. Инквизиция игнорировала холод в спальне и прикрыла одеялом только ноги, халат же предусмотрительно был снят. В данной позе Стоун казался голым, так как единственный элемент одежды на нем был скрыт под одеялом. По крайней мере, я очень надеялась на его присутствие.
— Кроме нас, в том сне никого не было, — стараясь не коситься на голый торс мужчины, заявила я.
А потом тоже рухнула на спину, повторив позу Стоуна. Не то чтобы меня смущал полуголый мужчина, лежащий рядом в постели. И мне не было абсолютно никакого дела до его телосложения и рисунка мышц, едва заметных в тусклом освещении комнаты. Но когда я всего этого не видела, мозги соображали намного яснее, а глаза не рисковали сойтись на переносице… Черт, покурить бы!
— Вы уверены?
Я пожала плечами. Все предыдущие разы я ощущала присутствие вторженца, вряд ли дар подвел бы меня в этот раз. Хотя двери я открыла не сразу.
— Аурелис предположил, что наш убийца одержимый, — брякнула я.
— Вполне вероятно, — согласился Стоун, — Манои утверждает, что дело в артефакте, но и то и другое вполне возможно совместить. Но было такое чувство, что мир вокруг нас просто переродился.
Я задумалась над словами Стоуна. Да. Очень на это похоже. Мир просто в один миг ожил и стал развиваться сам по себе, жестоко выдавливая нас с инквизитором, как инородные тела. Но желтоглазого облака я нигде не видела. Но это не значило, что его там не было.
— Вы думаете, теперь оно пытается убить нас?
— Мы ему помешали убить дважды, — кивнул Стоун, — вполне возможно, что оно хочет устранить нас как преграду.
— Логично, — отстраненно заявила я и сникла.
Час от часу не легче. С одной стороны, хорошо, что эта тварь отстанет от простых людей, но радости мало в том, что теперь оно охотится за мной.
За окном золотило облака восходящее солнце. Прислуга с утра пораньше принялась шастать по дому, на кухне повар особенно остервенело звенел кастрюлями.
— А Зори где? — на всякий случай уточнила я.
— Ушел готовить завтрак, — тоже напрягся Стоун.
На кухне что-то трагически бряцнуло. Потом взвизгнуло, потом торопливо утопало прочь, на прощание жизнерадостно заявив:
— Я новую кашу поставил, а то ваша пересоленная.
Воинственный рык повара заглушил грохот захлопнувшейся двери. Мы с инквизитором чутко прислушивались к мелким шагам гоблина, который снова избежал мучительной смерти от рук «благодарных» жителей дома. Спустя какое-то время из-за двери донеслось:
— Мистер Стоун, мисс Лэмон, вам завтрак в постель подать?
Пока инквизитор давился смехом, катаясь по постели, я пулей из нее выскочила, на ходу подхватывая свои тапки и халатик. Похоже, мучительная смерть гоблина случится от моей руки.
Заботливый ужас встретил меня дружелюбным оскалом, по стойке смирно замерев на пороге спальни. Как всегда, преданный и умильный. Так и разрывает между желанием обнять его или отвинтить уши. Ни то ни другое я с Зори сотворить не успела. Помешал писк переговорного кристалла.
— Что? — хрипло буркнул Стоун.
— Мы его нашли, шеф, — донесся из кристалла голос Манои, — автора книги.
— И? — голос Стоуна снова звучал холодно и напряженно.
Вместо ответа кристалл моргнул и выпустил на свободу иллюзию. Голубоватые искорки вспыхнули и вихрем вылетели из кристалла, обрисовывая очертания комнаты. Просторная гостиная с камином и книжными полками во всю стену, с сидящим в кресле мужчиной. Седой лысоватый человек в домашнем халате и тапочках. На первый взгляд, можно было подумать, что он просто заснул в кресле, склонив голову к левому плечу. Он и заснул, судя по отверстию в виске, только уже навечно.
