— Тори! — голос Стоуна разогнал призраков прошлого, — если вы боитесь, то проходите на кухню.
Инквизитор махнул рукой куда-то в лево от лестницы, а сам склонился над трупом в кресле. Джаспер что-то зачитывал ему из блокнота, Манои сосредоточенно рылся в бумагах, сидя возле секретера. Вид у эльфа был сосредоточенный и хмурый. Очень хмурый. В центре комнаты стояло все то же злополучное кресло с человеком, навечно замершем в нем. Стоун что-то разглядывал, изучал тело, мебель. Потом поднял взгляд на меня. По ели уловимому сигналу начальства, двое рядовых набросили на труп простыню.
Я мотнула головой и прошла в гостиную. Обычная обитель счастливой семьи. Вазочки и финтифлюшки для сбора пыли, фотографии в серебряных рамках, плед, связанный крючком, салфетки, вышитые крестиком.
— Профессор Генри Фэррекс, — отчеканил Джаспер, — ведущий лектор Национального медицинского Университета. Отделение психологии.
— Бывший, — лениво заявил Манои, выуживая из стопки бумаг какой-то листок. — Профессора лишили должности три года назад.
— За что? — наклоняясь над эльфом уточнил Стоун.
— Профессор крайне вольно читал учебный материал, перемежая научные факты своими бредовыми идеями.
— Про мир во всем мире и пользу брокколи? — хмыкнула я, все еще разглядывая комнату.
— О том, что дар призрачных магов недооценен и часть этих способностей можно и нужно развивать каждому, — пояснил Стоун, — Он был одержим этой идеей. Его объявили безумцем и уволили.
— Может его убили? — с сомнением уточнила я, оглядываясь по сторонам. — Ну эти… которые объявили безумцем.
А что? Зная «любовь» людей к магам, я не удивлюсь если за защиту призрачников продырявят голову.
— Тогда бы здесь полыхал пожар, — с издевкой заявил Стоун, — подобные индивиды трусливы и предпочитают действовать издалека. А это, акт отчаяния. Наш профессор был чем-то до глубины души потрясен. А остановить его не успели. Но штатный некромант уже едет, скоро мы выясним причину смерти.
Я снова обвела комнату взглядом. На глаза попадало огромное количество семейных фото. Вот покойный в обнимку со смеющейся дамой. Вот щекастый карапуз мчится к фотографу, волоча за веревочку игрушечный грузовик. Чинное семейство на отдыхе у моря.
— У него была семья?
Я обернулась к переминавшемуся с ноги на ногу Джасперу.
— Жена, cын. Супруга скончалась пять лет назад. Сын талантливый артефактор. Закончил с отличием Технический университет. Сейчас безработный. Увлекся игрой в карты, вогнал семью в долги. Отец и сын перестали общаться после смерти матери.
Как-то со значением Джаспер произнес это «артефактор». Как-то слишком многозначительно переглянулись Стоун и Манои. Я уже почти созрела для глупого вопроса, но задать его не успела.
За окном истерично заорала женщина, потом на тихой, полусонной улице прозвучал оглушительный хлопок. Еще один. Стреляли? Кто? Мы все, находящиеся в комнате, рванули к окнам. Стоун ловко выдернул из-за спины пистолет. Манои зло сверкнул глазами и активировал сразу несколько своих амулетов. Джаспер просто не дал мне выскочить на улицу первой, отдернув в сторону о двери.
Пока мужчины по одному выскакивали на улицу, я вглядывалась в мутное окно гостиной, пытаясь разглядеть происходящее. По телу прошла первая, едва ощутимая судорога, словно от соприкосновения с ледяной водой. Все волоски на теле встали дыбом, а в ушах оглушительно грохотало эхо моего сорвавшегося на галоп сердца.
— Мисс, не выходите, — пискнул за спиной Джаспер.
Я и не стала. Я просто приникла к окну, отслеживая, как из противоположного дома выбегает испуганная женщина. Как она оглядывается назад, прижимая руку к окровавленному плечу. Вижу животный страх в ее глазах. А из распахнутой двери дома выходит мужчина с ружьем в руке. Коренастый и сутулый, с пропитым лицом и налитыми кровью глазами. Он тупо шагал за женщиной, на ходу вскидывая оружие. Шаг, еще шаг. Свист полицейской сирены, голос Стоуна, приказывающий опустить оружие.
Грохот выстрелов на поражение, когда мужчина был уже готов нажать на курок. Дым, застилающий обзор, трель полицейских свистков. Топот десятка ног. И пустота там, где только что стоял несостоявшийся убийца.
— Что за демон? — пораженно всхлипнул Джаспер, упираясь носом в стекло. — Он же был там… Как?
Мы оба замерли у окна, тупо глядя на происходящее. Наше поведение в точности копировали инквизиторы на улице и примчавшиеся на вызов полицейские. Почему у меня такое чувство, что этого мужчины раненная дама боялась больше всего на свете… Но ведь она не спала.
И еще это мерзкое чувство, словно под кожей копошатся сотни мелких насекомых. Мы с Джаспером выскочили на улицу, задыхаясь от удушливого облака пороха. Я шла прямо туда, где рассеивалось облако дыма, перед изрешеченной пулями стены. Воздух искрился, переливался силовыми линиями. И, судя по растерянным взглядам инквизиторам, это видела только я.
— Что там такое, Тори, — Стоун возник за спиной, чутко вглядываясь в пространство перед собой.
Он подтверждал мои подозрения. Только я вижу тонкую материю мира грез. Только я ощущаю в воздухе это выжигающее внутренности напряжение. Инстинкты уже навострили ушки и просили проверить свою догадку. Я медленно протянула руку туда, где все еще искрились обломки призрачного мира, застрявшие в реальности. Пальцы утонули в воздухе, завязли, как в прозрачном желе, а потом стали невидимыми.
Над ухом тихо и проникновенно ругнулся Стоун. Я согласно кивнула, поддерживая солидарность с инквизитором. Это был скверный знак.
— Или он не маньяк, или у него резко поменялись планы, — задумчиво протянула я, выдергивая руку из невидимого портала.
* * *
— Ее муж отбывает срок на каторге за убийство, — произнес Стоун, присаживаясь рядом. — Мы проверили. Он все так же под стражей. Книги наша леди читать не любит… Ее максимум, прочесть ценники в магазине. Но ночной кошмар ожил средь бела дня.
Мы сидели в небольшом скверике под цветущим абрикосом. Я курила, Стоун доедал припасенные мною бутерброды. Манои шатался возле дома со связкой своих амулетов. Джаспер педантично опрашивал пострадавшую женщину. Ее уже забинтовали, напоили успокоительным и теперь собирались везти в больницу.
— И вы все еще верите, что это человек с артефактом? — потрясенно выдохнула я.
Стоун утверждающе кивнул и ленивым жестом выдернул сигарету у меня из мундштука. От подобной наглости я даже растерялась. Просто молча наблюдала, как этот невыносимый инквизитор в две затяжки выкуривает мое «успокоительное» и отшвыривает окурок в урну. Сволочь.
— Теперь я в этом уверен, — выпуская в воздух струйку дыма, произнес Стоун.
— Это еще почему?
Инквизитор обернулся ко мне, закинув руку на кованную спинку садовой скамьи. Взгляд абсолютно бесстрастный, ни одна мышца не выдает того, что десять минут назад Стоун отдал приказ разрядить револьверы в человека. Не нервы — канаты.
