— Я уже подумывала купить новое пальто и…
— Шапку, варежки и теплые сапоги, — решительно заявила хозяйка моего жилища, — шарф у вас добротный, а все остальное только летом носить.
Я едва успела опомниться, как меня уже волокли вниз по улице в лавку «замечательного мистера Хигса». Судя по блеску в глазах миссис Брок, ей самой хотелось повидаться с этим замечательным лавочником. Магазин в Лингро был один — единственный. Он гордо торчал из сугроба между салуном и похоронным бюро, что вызывало некоторое недоумение. Хотя… если учесть, что многие не умеют нормально пить и часто доводят себя до гроба, то приодеться по дороге было бы не плохой идеей.
Для начала нам пришлось повоевать с засыпанной снегом дверью магазина, пока мистер Хигс не бросился к нам на выручку. Мужчина вышел с черного хода и, обойдя магазин, откопал вход лопатой. Это был пожилой мужчина огромного роста. Мне даже показалось, что в этих краях среди мужчин нет никого ниже двух метров. У мистера Хигса была пышная борода и усы цвета выпавшего снега и совершенно лысая голова.
— Ах, дамы, — пробасил лавочник, впуская нас в уютное нутро своего магазина, — как я рад вашему визиту! Рад, что доктор решила наведаться в мою скромную лавочку.
Я только улыбнулась, пожимая, протянутую мне руку. А вот скромной, эту лавочку я никак не могла бы назвать. Здесь было столько всего! Не только одежда, но и кирки, какие-то стальные миски, сито… Зачем может быть нужно сито таких размеров?
— Хигс… Рус Хигс, мадам, — представился лавочник.
— Бэатрис Роквул, — снова улыбнулась я.
В этом крошечном городке я ощущала себя некоторой достопримечательностью. А еще, все здесь знали друг друга и везде чувствовали себя уютно и свободно. В то время, как я смущалась от такой открытости. В больших городах мы склонны замыкаться на себе и своем крошечном мирке.
— Нам нужно одеть доктора, пока она сама не слегла с простудой, — вздохнула миссис Брок.
— Самое лучшее, для самых лучших леди! — хлопнул в ладоши лавочник.
И получил легкий шлепок по плечу от Брок. Эти двое вели себя так, будто были закадычными друзьями или…
— Выбирайте, леди!
И мы стали выбирать. Хигс показывал нам то, что хранилось на полках. Миссис Брок придирчиво изучала ткань и подкладку, а я, увы, опять отвлекалась на фасон. Большая часть курток и плащей в магазине были теплыми, добротными и… уныло серыми. Немаркими и практичными. В итоге, после долгих прений и споров мы остановились на одной модели куртки, в которой кое-как ужились практичность и мода. Пускай из модного и красивого там был только цвет, но какой же это был цвет!
— Вырви глаз, — фыркнула Брок.
— У меня в документах записано «электрик синий», — обиделся Хигс.
— Берем! — заявила я, и нежно прижала покупку к груди.
Сколько лет прошло, а свою тягу к эпатажу я так и не поборола. Каждый раз, когда я покупала какую-то пеструю вещь, то мысленно представляла лицо Гая, если бы он меня в ней увидел. В замужестве мне запрещались яркие цвета, модные фасоны. Запрещалось кружево и высокие прически. Только серый цвет и строгий пучок на затылке, чтобы Гай ни в коем случае не углядел в моем наряде «непотребного поведения, недостойного леди». В противном случае я рисковала получить кулаком в живот. В случае споров с моей стороны, то могло дойти и до сломанного пальца. А про тягу Гая таскать меня за волосы, намотав их на кулак, я предпочитала никогда не вспоминать. От того и остригла их на зло бывшему супругу.
— Вы уверены? — с подозрением уточнила у меня экономка.
— О да! — гордо заявила я и накинула наряд на плечи.
— А вам идет, — усмехнулся Хигс, — год эта куртка висела и никто ее не брал. Вас, видать, ждала.
Выглянув на улицу и вдохнув морозный воздух, я приняла решение переодеться в обновки. Меня дружно поддержали и лавочник и экономка, и когда я уже завязывала шнурки на ботинках, то мое пальто и сапожки уже были бережно упакованы в бумагу и перевязаны ленточкой.
— Вот теперь, вы точно северянка, — усмехнулась миссис Брок.
И засмеялась. Я тоже улыбнулась в ответ, поправляя на голове теплую шапку с помпонами на завязках. И шапка из белой мохнатой шерсти, и теплые ботинки на грубой подошве, а особенно куртка с огромными карманами, меня безумно радовали. Стало тепло и удобно, словно меня завернули в теплое пуховое одеяло.
Из магазина я вышла счастливой и преображенной, а мистер Хигс вызвался проводить нас до дома и донести покупки. Погода стояла безветренная и ярко светило солнце, превращая снежные шапки на домах в искрящиеся драгоценности. Дети носились по тротуарам и швырялись снежками, по деревьями скакали странного вида птицы с алыми грудками и черными крыльями. И пахло так вкусно и свежо, что даже голова закружилась.
— Пусти меня! — заорал кто-то совсем рядом.
Двери в салун распахнулись и оттуда вывалился нетрезвый мужчина в старом пиджаке и шляпе. Следом за ним выскочила женщина. Она пыталась поднять рухнувшего в сугроб мужчину, но получила только тычок в плечо и пощечину.
— Не позорь меня, дура! Чего приперлась?
— Ты дома третий день не ночевал, Эйб! Пойдем домой, а?
И женщина опять попыталась помочь встать мужчине. В ответ на помощь, тот схватил женщину за волосы и с силой дернул.
— Эй! Ану убери руки! — я даже голос свой не узнала, настолько сильный гнев клокотал внутри.
Меня дернула за рукав миссис Брок, а Хигс что-то крикнул вслед. Я не знала, пошли ли за мной мои попутчики, так как шагала прямо к дерущейся паре. Меня поражала та покорность, с которой женщина принимала побои от мужа и то равнодушие, с которым на это смотрели прохожие.
— Ты еще что за птица? — пьяно икнул мужик, все так же сидя в сугробе и глядя на меня.
Женщина всхлипывала, стоя над ним. Только вблизи я заметила округлый животик, выпирающий под пальто. Еще никогда у меня у меня не было такого желания врезать мужчине, как именно в этот самый момент.
— М-м-мам! — донеслось из салуна и на улицу выскочил Тоби с пальто в руках.
Мальчик увидел меня и смущенно замер на пороге. А мне было очевидно, что вести беседы о заикании этого ребенка мне не с кем.
— Че встал, огрызок! — завопила пьянь у меня под ногами, — сюда иди. Папка замерз.
Мальчик засеменил к мужчине, вместе с молчаливой матерью они помогли ему встать и одеться. А я… я потрясенно смотрела на это все.
Глава 12
Мир измывался над Лиамом с самого утра. Ночная снежная буря опрокинула телеграфные столбы, так что от связи Лингро отрезало минимум на неделю. Не то, чтобы Нордвуд собирался бежать жаловаться начальству на озерных полуживых монстров, но наличие такой возможности его устроила бы больше. Про то, что в таком захолустье как Лингро не было даже намека на магпочту, Лиам пожалел уже раз сотый. Но, откуда тут взяться этому чуду техники, когда в сотне километров вокруг не было даже мага.
