Оставалось написать отчет простым письмом и ждать, когда бравая почта доставит эту писульку в центральное отделение. Там ее изучат и направят дальше и… будут пинать из ведомства в ведомство недели три. Но, письмо Лиам написал. Наклеил на конверт двойную порцию марок, на радость тоскующему почтальону, и дописал от руки «СРОЧНО».
Но, видимо, высшим силам было мало того, что они уже сделали для шерифа и «подарки судьбы» продолжили сыпаться на Лиама. Для начала захромал Гром. Осмотр резвой скотинки показал, что конь потерял подкову. Траектория утренней прогулки шерифа изменилась и, вместо возвращения в участок, пришлось плестись на окраину городка к кузне Брэма.
— Чего там слышно, мистер Нордвуд? — допытывался гном, пока пристраивал подкову на копыто Грома.
Лиам стоял у входа в кузню, прислонившись плечом к дверному косяку. Из душного помещения валил густой пар и жар, как из самого ада. Кузнецы и подмастерья, перепачканные с ног до головы сажей, сновали туда- сюда, одетые лишь в штаны да кожаные фартуки. Шериф, в его свитере и плаще, начинал погибать от жары только от одного вида кузни.
— Хорошо все, — пожал плечами Лиам, — повода беспокоиться нет.
— Ну да, значит чего там в озере живет, вы не знаете, — усмехнулся гном.
— Не знаю, — согласился шериф, — но, знаю точно — оно не всесильное и не вечное. Так что все под контролем.
Брэм покивал головой и принялся прибивать подкову. Шериф искал глазами кувшин или кружку с водой, так как уже почти задыхался от жажды и духоты.
— А попить чего-то можно?
— Рози! — рявкнул Брэм, — воды!
А потом принялся ругаться на своем гномьем языке с использованием редких словесных конструкций нецензурного характера. На его вопли прибежал мальчишка с кружкой воды и запиской. Воду взял Лиам, Брэм порвал записку, не читая.
— Опять к этому обрубку побежала, — прорычал гном, возвращаясь к работе, — вернется, выпорю.
— За что? — удивился Нордвуд, — Лург ее жених. Она заботится о нем.
Гном только фыркнул в ответ, снова примериваясь к копыту Грома. Лиаму отчаянно не нравился этот разговор и то, как гном отзывался о своем больном собрате. Пройдя не один бой, шериф научился уважать людей, получивших увечья. За каждой потерянной кистью руки или глазом шла своя история, полная боли и страданий. А уж про тех, кто не мог даже сам взять ложку в руки, говорить «обрубок» было, по меньшей мере, подло.
— Жених! Ха! — не унимался гном, — Да он теперь остаток жизни под себя ходить будет. Начерта ей такой муж?
Лиам еще надеялся, что в начале разговора он ослышался или неверно понял Брэма. Брэм всегда хорошо отзывался о Лурге и был рад его свадьбе с Рози. Да и сам кузнец производил впечатление справедливого и порядочного существа. И вот те раз!
— Мне помнится, когда он носил золотой песок в карманах, ты был ему очень рад, — коротко обронил Лиам, отставляя кружку на полку у входа.
Начинало мутить от всей этой мерзости и от таких вот слов. Почему-то Лиам очень четко вспомнил, как несчастного парня тащили на носилках из пещеры. Как он сжимал зубы и пытался не плакать. А потом, вспомнился совсем другой Лург, болезненно бледный, но счастливый. Ведь рядом сидела его конопатая Рози и держала за руку.
— Моей дочери опора нужна. Мужик. Добытчик…
— Дойная корова, одним словом, — зло рыкнул Лиам, — парень же в шахту полез, чтобы денег на свадьбу заработать!
Гном зло сжал зубы. О прижимистости Брэма знали все. Он был скуповат и любил загнуть цену, но дочь свою любил и всегда старался устроить ее жизнь лучшим образом. То, что Лиам слышал, ввергало его во все больший ужас.
— Ай он бедняжка! Надорвался! — взмахнул руками Брэм, — Моя девочка лучше себе найдет. Вот.
— Тоесть ты уже ей нашел. Да? — угрюмо уточнил шериф.
— Да. Парень хороший, — Брэм отпустил лошадь и довольно выпятил грудь, — Работящий, при деньгах…
Хотелось закатить глаза, а потом сплюнуть под ноги кузнецу, но знак шерифа на груди и нежелание наживать врагов на новом месте, заставили Лиама только язвительно уточнить:
— А дочь ты спросил?
— Что? О чем? — искренне удивился гном, — Тут мой дом, я решаю. Буду я еще бабу спрашивать. Ее дело кашу варить и не вякать часто. Да детей рожать…
— Не думал, что дочь для тебя одно и то же, что скотина, — усмехнулся шериф, — ее тоже в загоне для ее же блага держат. А потом делают чудную колбасу.
Брэм вытаращил глаза, глядя на Лиама. Тот только криво усмехнулся, беря подкованного коня под узду. Шериф положил пару золотых монет в мозолистую руку гнома.
Брэм еще что-то бессвязно бормотал шерифу вслед. Ругаться в открытую с ним здесь никто не стал бы. А вступать с гномом в спор о морали и этике у шерифа не было ни права, ни желания. Так Нордвуд и доплелся до центра города, ведя вод узду Грома и размышляя, как и где искать Рози, которая точно сбежит из-под венца. Чувства гномьей семьи Лиама мало заботили, а вот девочку было жаль.
— Убери руки от ребенка! Пьянь!
Этот грозный вопль распугал снегирей, сидевших на крыше, и в душе шерифа тоже заворочались не самые приятные предчувствия. Посреди улицы, у салуна валялся в снегу местный пьянчуга Эйб. Особенно он никак не мешал жизни горожан, чаще всего тихо украшал своей персоной мостовые и лужи, иногда мешая проезду телег и всадников. Беда была в том, что у Эйба была семья и вот она, семья, страстно желала наставить его на путь истинный. Дора, супруга любителя горячительных напитков, всячески пыталась спасти мужа из цепких лап зеленого змея, за что периодически была бита, сопротивляющимся супругом.
Первые два года Лиам честно приезжал разнимать их драки, встревал в ссоры, вел разъяснительные беседы и, даже, производил аресты. Но, стоило шерифу оторвать Эйба от плачущей жены и увезти его в участок, как Дора являлась туда же, спустя час и требовала мужа обратно. С Дорой шериф тоже говорил, предлагал уехать от мужа и растить спокойно своих детей, без ругани и драк. Дора рыдала, кивала, а потом родила от Эйба еще трех детей. Лиам недоумевал, зачем этой здоровой и вполне симпатичной женщине вечно пьяное недоразумение, орущее на детей и бьющее жену. Шериф сделал Эйбу пару физических замечаний, пообещав слегка пообломать конечности в случае побоев детей. Эйб этой угрозы испугался, а вот жену, которая отказалась писать на него заявление в полицию, колотил с завидной частотой.
— Доктор! Доктор, пустите его, — послышался голос миссис Брок.
Лиам закатил глаза и двинулся туда, где ярко синее пятно, пыталось вершить справедливость своими хилыми силенками. Хотя, при ближайшем рассмотрении, хрупкая доктор удивила шерифа чуть сильнее, чем он ожидал. Редко увидишь женщину, знающую захваты из рукопашного боя. А доктор знала. И, даже, неплохо владела примитивным приемом, с отгибанием ладони нападающего. Видимо, Эйб в хмельном угаре решил слегка подвинуть доктора в сторону, и теперь стоял на коленях и жалобно выл.
