Вокруг дома сгущались сумерки, ветер шелестел в высохших кустах шиповника, роняя алые ягоды в свежее выпавший снег. Звезды с любопытством глядели на меня миллиардным войском. Пахло свежестью и дымом, клубившимся над крышей дома. Жилища Лингро отличались практичностью, и не отличались особой красотой. Стены из грубых бревен, крыша под дерном, маленькие и низкие окошки. Дом шерифа Нордвуда был таким же, а отличительной его чертой была огромная зеленая ручка, украшавшая грубую дверь. А еще скользкое крыльцо, где потрудился вечерний мороз, превратив в каток следы от утренней капели.
Когда мы с вдовой Брок вернулись домой, меня аж трясло от негодования и злости. Когда, пришло время идти в больницу, эмоции слегка утихли, но все еще были крайне негативными в отношении шерифа. Я была зла, разгневана и… расстроена. Последняя эмоция меня крайне удивляла.
— Только не говорите, что считаете, что я не права! — огрызнулась я, когда миссис Брок предложила попить чаю в каморке больницы.
— Не то, чтобы совсем не правы, — примирительно произнесла дама, — Эйбу я и сама иногда хочу по шее надавать. Но, мистера Нордвуда вы обидели зря.
Вот! Приехали! Шериф тут фигура неприкосновенная, ему ничего сказать нельзя и про него так же! Мой гнев разгорелся с былой силой. Я прекрасно знала отношение служителей правопорядка к домашнему насилию. Оно было одинаковым везде и всегда — полное равнодушие. Насилие над женой считалось чем-то личным, и разбираться с ним никто не желал.
— А кто по- вашему должен следить за порядком в городе? — сипло рыкнула я, чтобы не разбудить спавших в палате Лурга и Холга.
Нога Холга шла на поправку, а вот сам гном излечиваться и не думал. Он все так же орал ерунду и порывался сбежать, а потому был надежно укутан, привязан к койке и для верности периодически уколот снотворным. Лург? В его случае оставалось только ждать, что молодой и крепкий организм найдет способ возобновить разорванные нервные связи. Я врач. Я прагматик… отчаянно веривший в чудо.
— А он и следит, — вздохнула Брок, — он же первый год на ферму к Эйбу, как к себе домой ездил. Дору уговаривал расстаться с мужем. Убеждал, что детям такой отец не нужен. Да кто ж виноват, что Дора — дура… О! Прямо в рифму.
Веселье миссис Брок поддержал бодрый свист чайника. Я удивленно уставилась на женщину.
— Шериф Нордвуд настаивал на разводе Доры и Эйба?
— Ну, — вдова Брок неопределенно мотнула ложкой в воздухе, — не то чтобы развод. Но хотя бы забрать детей и переехать жить в один из пустых домов в Лингро. Сейчас же они на ферме живут. Лиам предлагал Доре съехать, обещал обеспечить ей защиту и помочь подыскать работу. А Дора продолжает рожать детей и терпеть побои. И кто дурак?
У меня было чувство, что кто-то основательно так ухнул по темечку кувалдой. Так основательно, что аж в глазах потемнело.
— И Эйба шериф пугнул, точно вам скажу, тот к детям даже не приближается, — усмехнулась миссис Брок, поставив на стол две чашки с горячим чаем, — не такой он человек, чтобы пройти мимо чьей-то беды. Шериф наш.
Я заметила косой взгляд, который моя экономка бросила в сторону шарфа, висевшего на спинке стула. Стало окончательно стыдно за то, что я несла всякую чушь и нагрубила приличному человеку…
— Досталось тебе, деточка, да?
От неожиданности я даже вздрогнула, когда морщинистая рука Брок накрыла мою ладонь. Женщина смотрела внимательно и дружелюбно. Ее всегда суровое лицо сейчас было спокойным, в уголках глаз, среди тонких морщинок, спряталась робкая улыбка.
— Это так заметно?
— Мне, да, — вздохнула Брок, — у меня муж был не такой хиляк, как Эйб, от его удара я и неделю встать бы не смогла.
— Вас тоже…
— Попробовал бы, — гордо заявила дама, — у меня рука тяжелая. А бьют тех, кто позволяет.
Я закусила губу, борясь с желанием рассказать обо всем этой странной, грубоватой, но такой приятной женщине. Хотелось заплакать и раскрыть все карты о своем происхождении, настоящем имени и… Меня остановили слова, всплывшие в памяти. Это был день суда и мне в руки дали бумаги о разводе, Гай стоял у стены и зло глядел на меня, словно уже придумал способ убить. «Ты не сбежишь, моя маленькая Бэа»: шепнул он проходя мимо: «Ты моя. Была и будешь…». Потому я и назвалась вдовой, потому и взяла чужое имя и уехала туда, где обо мне никто не знает, туда где меня никогда не сможет отыскать лорд Гай Хэйдли.
Морз еще основательнее вгрызся в одиноко стоявшую персону, заставив отвлечься от воспоминаний, и начать действовать. Все же, не вина шерифа, что я настолько травмирована бывшим мужем. И не Нордвуд виновен в том, что не все женщины готовы отстаивать свою свободу. Стук металла об дерево показался мне излишне резким. В ответ не послышалось ни шагов, ни ругани. Я еще немного потопталась на крыльце и уже собралась бодро ретироваться бегством. Но дверь распахнулась. От неожиданности меня дернуло, а потом подбросило на скользких ступенях.
— Доктор Роквул? — услышала я удивленный возглас.
Ответить не получилось, так как рот мне засыпало снегом из сугроба, куда я живописно полетела прямо с крыльца. Падала я спиной, так что могла пронаблюдать, как шериф резко выскакивает из дома и мчится вызволять мою особу из снежного плена. Бежал Нордвуд босиком. По снегу. Далее обзор мне перекрыл все тот же снег, куда я нырнула своей бестолковой головой.
* * *
Раздражение и гнев, клокотавшие в душе еще днем, начали потихоньку стихать. Дремавшая так долго сила, бурлила в теле и дурманила давно забытыми ощущениями. Лиам привык держать свои эмоции в узде, а сегодняшняя ссора его слегка выбила из колеи, что привело к легкой потере контроля. Шериф Нордвуд дважды заморозил чашку, пытаясь охладить горячий чай. Очевидно было, что подчинять дар придется заново, осталось понять, от чего этот дар так бушевал.
Когда Лиам добрался до кресла у камина, был уже вечер. Прийти домой просто так у шерифа Нордвуда еще ни разу не получалось. Были отчеты и сводки, которые нужно было написать и изучить, был обед, который отказывался готовиться самостоятельно, в конце концов, чтобы посидеть перед камином, следовало принести для него дров. А для этого их следовало нарубить. Лиам самозабвенно сгонял зло на ни в чем не повинных поленьях и пнях, пока не понял, что дров у него в запасе на две зимы вперед.
И вот тогда, когда уставший, но пришедший в душевное равновесие Лиам шлепнулся в кресло и успел сделать глоток виски из заначки, в двери постучали. Шериф решил прикинуться мебелью и проигнорировать позднего визитера. Визитер скребся в двери, шериф пытался наплевать на свою совесть, сидя в кресле. Визитер не унимался, совесть тоже.
— Если это не конец света и не массовое убийство, убью всех к демонам, — ворчал шериф, но уже шел открывать двери.
Что случилось, Нордвуд так и не понял. Просто открыл двери, а на крыльце кто- то глухо пискнул и сиганул в сугроб. Кто это был, впотьмах разобрать было сложно, но ойкал он очень уж знакомым голосом.
